Андрей Ермолаев
День независимости в этом году Украина демонстративно праздновала очень широко.
Фото Владимира Захарина
В контексте нового кавказского конфликта будущее украино-российских отношений вновь оказалось в центре внимания. С первых дней противостояния Украина заявила о себе как о надежном союзнике Грузии, президент Виктор Ющенко поддержал ее территориальную целостность и участвовал в митингах в Тбилиси. Большинство же украинских политиков были растерянны и безропотно отдали стратегическую инициативу главе государства. Эксперты и политологи, цитирую своих иностранных коллег, заговорили о том, что «Украина – следующая».
На этом фоне Ющенко предпринял шаги, которые усугубили ситуацию: односторонние решения по обеспечению контроля за ЧФ на территории Украины, инициативы по распоряжению станциями слежения (элементы украинской ПРО). Киев, будучи в союзнических отношениях с руководством Грузии, впервые открыто признал, что не доверяет официальной Москве и ищет дополнительных, в том числе военных, гарантий безопасности.
Реакция Киева свидетельствует о том, что для Украины грузино-осетинский конфликт стал лишь поводом для резкого поворота на Запад и как довод в необходимости ускоренного вовлечения Украины в европейские (ЕС) и евроатлантические (НАТО) структуры. Политические союзники Виктора Ющенко из партий «Наша Украина» и «Единый центр» заявили о целесообразности разрыва и пересмотра базового украино-российского договора, а народный депутат Украины от НУНС («Наша Украина – Народная самооборона») Владислав Каськив подал соответствующий законопроект в Верховную Раду. Выступая на праздновании Дня независимости, украинский президент подчеркнул, что «членство в евроатлантической системе безопасности – это единственный способ полноценно защитить жизнь и благополучие наших семей, детей и внуков». Видимо, «бегство на Запад» будет аргументировано и во внеочередном послании президента, заявленном на первые дни сессии украинского парламента.
Нужно заметить, что лидеры ведущих политических сил заявили о своей позиции лишь через неделю, да и то с оглядкой на позицию европейской, российской и американской дипломатии. В украинской политике грузино-осетинский конфликт стал очередным тестом на отношение к России. Особенностью стало то, что национализм и евроатлантические крайности осудили многие (Партия регионов, блок Литвина, коммунисты, социалисты и даже «округло» – БЮТ), но никто не стал защищать политику России. Шок от войны и подобных угроз для страны серьезно повлиял на украинский истеблишмент. Вероятно, и среди политического класса, и среди рядовых граждан идея нейтралитета и самодостаточности будет наиболее близкой и понятной, нежели спорные и конфликтные блоки, – хоть на востоке, хоть на западе. Даже признание Партией регионов и другими украинскими партиями права малых народов на самоопределение в противовес заявлениям Ющенко о примате территориальной целостности не снимает внутреннего напряжения и недоверия. Россия воюет на чужих территориях так же, как американцы и европейцы, и этот факт стал очевидным для каждого украинца.
Что значит такой поворот событий для украинско-российских отношений? Во-первых, политика «натиска» Москвы и «бегства» Киева может привести и уже приводит к тому, что с 2008 года Украина и Россия перестают де-факто быть стратегическими партнерами. А если базовый договор о дружбе не будет продлен, обе стороны окажутся в состоянии договорного вакуума по таким вопросам, как территории, имущество, торговые отношения и т.д. А евроатлантический форсаж Украины может превратить оба государства в геополитических противников, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Крым, Азовское море и Черноморский шельф, пограничный режим и проблема прав русскоязычных граждан – все эти потенциально взрывоопасные темы могут резко обострить внутриукраинскую ситуацию и стимулировать центробежные тенденции в регионах Украины.
Охлаждение отношений Киева и Москвы угрожает перерасти в настоящую информационную войну. Москва и без того с недовольством следила за политикой «культурного национализма», которую реализуют Ющенко и его соратники. Есть и реальный риск, что на фоне политико-идеологического противостояния резко ухудшится дипломатический и экономический климат. Украина реально столкнется с угрозой необъявленной «торговой войны», которая будет выражаться в сокращении торговых оборотов, росте цен на энергоносители, запретительных мерах и даже в снижении объемов поставок энергоносителей с мотивировкой дефицитности на евразийском рынке. Учитывая, что 2009 год и без того выглядел критическим для украинской экономики, такой поворот событий может существенно осложнить социальную и внутриполитическую ситуацию в Украине.
Какие силы воспользуются этим – пока вопрос открыт. Но несомненно одно: ухудшение украинско-российских отношений – тенденция длительная, и восстановить равновесие не удастся даже в случае ускоренных политических перемен (перевыборы, смена правительств и пр.). Украинская политика неустойчива, и на смену нынешнему «культурному национализму» и евроатлантизму могут прийти европоцентричный популизм (БЮТ) или «активный нейтралитет» с экономическим прагматизмом (Партия регионов). Но нереален и невозможен приход пророссийского крыла, поскольку это крыло «сломано» кавказским конфликтом.
