Инвентаризация Евросоюза

Первого июля Европейский союз вступил в новый политический цикл – на протяжении восемнадцати месяцев «трио» стран – Франция, Чехия и Швеция, сменяя друг друга на посту председателя ЕС, будут реализовывать общую внутри- и внешнеполитическую программу действий. Сам по себе этот факт достоин внимания. Если раньше каждая из стран-председателей предлагала партнерам по Союзу собственную повестку дня, то в последние годы наметился переход к своего рода «коллективным действиям».

В предыдущем цикле «европейским концертом» дирижировала Германия, а Португалии и Словении была отведена роль исполнителей, реализующих задумки «дирижера». Однако подготовка и принятие Лиссабонского договора затянулись, и по наследству эта задача досталась Португалии, а ратификация, столь неудачно споткнувшаяся в Ирландии, пришлась уже на время словенского президентства. Франция учла опыт, еще до принятия статуса руководителя ЕС подготовив повестку дня сразу на полтора года – на время президентства Франции, Чехии и Швеции. Она же задала политические приоритеты, в очередной раз подтвердив справедливость мнения о том, что нити европейской интеграции остаются в руках великих держав, а также старейших участников интеграционного процесса.

И что же предлагает европейцам то «трио», которое в ближайшие полтора года окажется «чуть равнее» остальных стран – членов ЕС? Прежде чем перейти к этому, следует заметить, что ирландское «нет» Лиссабонскому договору заставило его внести коррективы в список задач, объявив ратификацию этого соглашения своим главным приоритетом. Нет сомнения в том, что это замедлит «переформатирование» европейской политики, которое, согласно планам президента Николя Саркози и его преемников на посту главы ЕС, должно было стать весьма серьезным.

Первой задачей, которую намерены решать главы Франции, Чехии и Швеции, станет полное «обследование» нынешнего состояния Евросоюза и инвентаризация его возможностей и ресурсов. В ближайшие полтора года Европу ждет волна докладов и экспертных предложений по полному спектру полномочий ЕС. Недавно в Каннах состоялось совещание министров юстиции и внутренних дел стран Евросоюза, посвященное общей стратегии регулирования иммиграции, которая должна вступить в силу в 2012 году. На днях в Париже был проведен Средиземноморский саммит, на котором обсуждалась политика ЕС в отношении его южных соседей. Накануне октябрьского саммита Европейского совета будет подготовлен доклад о мерах по сокращению негативного влияния растущих цен на нефть, а также пакет инициатив в области сохранения климата и энергетики (Climate and Energy Package). В это же время Совету ЕС будет предложено принять поправки в европейскую стратегию безопасности. Весной 2009-го будет обнародован Стратегический энергетический обзор, а той же осенью планируется принять Стратегию Черного моря. Параллельно за полтора года созданная в декабре 2007-го рабочая группа обязана будет представить основные положения доклада о долгосрочных вызовах и угрозах Европейскому союзу. Вероятно, сейчас для размышлений о будущем направлении развития ЕС пришло самое подходящее время.

Во-вторых, новая повестка дня включает в себя и целый ряд мер в области экономики, причем первоочередными названы обеспечение свободы конкуренции, унификация налоговой политики, совершенствование работы арбитражной системы и упрощение хозяйственного права, а также, конечно, борьба с инфляцией и поддержание сбалансированности государственных финансов стран – членов ЕС. Уже следующим за Францией, Чехией и Швецией председателям придется, видимо, признать неудачу Лиссабонской стратегии, обещавшей в 2010 году сделать ЕС наиболее конкурентоспособной экономикой мира, но пока Франция намерена продолжить продвигаться по намеченному ранее пути. Кроме «чистой» экономики в стратегии говорится о необходимости развития технологического сектора, дальнейшей либерализации телекоммуникационной сферы и новых мерах по защите прав потребителей.

В-третьих, в число главных приоритетов Евросоюза в среднесрочной перспективе была включена внешняя политика во всех ее проявлениях, включая участие в антикризисных операциях, международные переговоры по ВТО, заключение новых соглашений с соседними странами, борьбу за сохранение климата, меры по нераспространению оружия массового поражения и т.д. Однако план действий в отличие от ставших привычными дипломатических инструментов не предусматривает создания новых механизмов сближения позиций и достижения консенсуса. Похоже, европейцы осознали бесперспективность этого пути и решили испробовать альтернативы.

Вместо того чтобы пытаться договориться по спорным вопросам, таким, как развертывание американской системы ПРО, операции НАТО в Ираке и Афганистане, политика в отношении России, европейцы решили экстраполировать вовне свои внутриполитические приоритеты. Это подтвердил и последний саммит G8 на японском острове Хоккайдо. Его главной темой стало изменение климата, которое (по случайному ли совпадению?) возглавляет список французских приоритетов. Европейцы не скрывают амбиций – встать в авангарде борьбы с потеплением климата и захватить лидерство в области использования возобновляемых источников энергии. Опасения в связи с изменениями климата, – оборотная сторона проблемы энергопотребления, и завоевание непререкаемого авторитета в области энергосбережения выглядит удачным приемом, призванным придать двусторонней по своему характеру проблеме энергопоставок международный резонанс. Это находит подтверждение даже в такой небольшой детали, как отношение к России: наша страна упоминается лишь на одной из последних страниц стратегического документа, и только в малозначащем абзаце из семи строк.

Кстати сказать, достигать устойчивости развития Европа намерена не только мерами по внедрению энергосберегающих технологий. Страх перед чрезмерной энергетической зависимостью от России вынуждает Европу искать пути диверсификации поставок энергоносителей. Судя по тексту документа, Европа намерена поколебать квазимонопольное положение России на центральноазиатских рынках сырья, заключив с государствами Центральной Азии договоры о более тесном энергетическом сотрудничестве.

Попытки «опрокинуть» внутреннюю политику во внешнюю европейцы предпринимают не только на международных форумах единомышленников, таких, как «восьмерка». Недавно в Париже состоялся саммит Средиземноморья, главной целью которого стала выработка нового формата взаимодействия между Европой и странами южного Средиземноморья. Новый формат взамен «барселонского процесса» с его новыми целями – «диалогом по проблемам безопасности, созданием общего пространства благосостояния через межличностное, социальное и культурное взаимодействие» – скрывает попытку пересмотреть повестку сотрудничества с тем, чтобы превратить европейскую проблему неконтролируемой миграции с юга в общую проблему Средиземноморского региона.

Однако как бы ни относились нынешние европейские лидеры к внутренней и внешней политике, становится ясно, что связь между этими двумя сферами более сложна, чем когда-либо прежде. Неудача с ратификацией Лиссабонского договора подтолкнула европейцев к пониманию того, что внешняя политика ЕС может и должна строиться усилиями своего рода «коалиции решительных». В желании подстраховаться на случай, если отдельные страны откажутся принять концепцию единой внешней и оборонной политики, французы заявили о готовности развивать оборонный потенциал Европы в узком формате, «инициированном меньшинством, но открытом для всех желающих». Похоже, что именно сфера вооружений и обороны может стать тем камнем преткновения, с которого начнется реализация идеи Европы «разных скоростей».