Из Азова в Азов

Украина добивается того, чтобы к 2017 году от российского флота в Севастополе осталась только вывеска.
Фото Алексея Калужских (НГ-фото)

На саммите НАТО в Бухаресте в апреле, как известно, главы государств блока не договорились о точной дате начала нового этапа сближения Украины и Грузии с альянсом. С кавалерийским напором Буша тогда не согласились лидеры Германии, Франции, Италии, Нидерландов, Бельгии и Венгрии. Но только в частностях, а не по существу. Министры иностранных дел стран НАТО должны будут обсудить эту тему в декабре 2008 года. На практике это означает, что Москве, выступающей против расширения НАТО за счет Украины и Грузии, было отказано в учете ее позиции.

А вот оранжевые в Киеве правильно поняли сигнал, полученный в Бухаресте, и незамедлительно приступили к серии мероприятий, призванных «отблагодарить» НАТО. Одним из таких шагов стали попытки окончательно ликвидировать присутствие Черноморского флота России в Крыму. Президент Украины Виктор Ющенко своим указом 21 мая поручил правительству подготовить законопроект о прекращении с 2017 года действия международных договоров о временном пребывании на территории Украины ЧФ РФ. Россию фактически заранее подталкивают к выводу флота.

Такой исход был вполне прогнозируем. Почему же все прежние усилия российской дипломатии пошли прахом? Этот вопрос можно адресовать и российскому МИДу, и многим депутатам нашего парламента, и некоторым популярным экспертам, которые в период подготовки и ратификации документов об условиях пребывания ЧФ на Украине уверяли россиян, что эта проблема улажена окончательно и бесповоротно.

Зачем России флот?

Военный флот – часть организма государства, имеющего морские рубежи. С момента выхода России к Азовскому и Черному морям правители страны осознавали особую ценность флота. Петру I достаточно было продемонстрировать туркам только что построенный российский военный корабль «Орел», чтобы решить дипломатическую сверхзадачу – обеспечить невмешательство Османской Турции в войну России со Швецией на стороне последней. При этом флот помогал обеспечивать экономическое, политическое и культурное развитие России через налаживание связей по Средиземному морю и Мировому океану.

13 мая этого года Черноморский флот отметил свое 225-летие. Эта дата (она же является днем основания Севастополя) привязана к вхождению в далеком 1783 году сил Азовской флотилии в Ахтиарскую бухту. Но, по сути дела, военные корабли Россия построила в Таганроге в 1770 году, и на этой основе и была создана Черноморская эскадра под командованием адмирала Сенявина. Она покрыла себя славой в сражениях с господствующим тогда в регионе турецким флотом под Балаклавой, в Керченском проливе и у Суджук-Кале. Флот внес свой вклад в поражение Турции, вынужденной подписать в 1774 году Кючук-Кайнарджийский мирный договор, по которому Крымское ханство перестало быть частью Турции, а российский торговый флот получил долгожданное право свободно плавать по Черному морю и выходить по проливам в Средиземное море.

8 апреля 1783 года Екатерина II издала манифест о присоединении Крыма к России. Параллельно императрица повелела вице-адмиралу Клокачеву определить место возможного постоянного базирования флота. По приказу последнего и была проведена передислокация флота в удобную для этого Ахтиарскую бухту. Не будь Черноморского флота – не было бы и современных границ не только России, но и самой Украины, а также Грузии, Армении, Азербайджана, Молдавии, Сербии и Греции. Именно флот стал гарантом территориальных приобретений России.

История России писалась сражениями у острова Фидониси, у мыса Калиакрия, длившейся 349 дней обороной Севастополя в Крымской войне, удачной минной блокадой Босфора в Первую мировую войну, массовым героизмом моряков в период Великой Отечественной. Не раз Черноморский флот спасал Россию, но неоднократно он и сам попадал в трагические ситуации. Так, 18 июня 1918 года под Новороссийском были затоплены 9 боевых кораблей, чтобы предотвратить их захват противником.

Россия крепла вместе с Черноморским флотом, а тот, в свою очередь, мужал вместе со страной. Если 13 мая 1783 года в Ахтиарскую бухту вошли 4 фрегата, 1 бомбардирский корабль и 3 вспомогательных судна, то уже к началу ХХ века это были 7 эскадренных броненосцев, 1 крейсер, 3 минных крейсера, 2 бронированных артиллерийских корабля береговой охраны («поповки»), 22 миноносца, 6 канонерских лодок, 9 миноносок, 2 парохода и 8 транспортов. Гражданская война привела к уходу русской эскадры в Бизерту (Тунис). А к началу Великой Отечественной Черноморский флот располагал 41 надводным кораблем, 190 катерами, 47 подводными лодками, 116 вспомогательными судами, 632 самолетами. За годы той войны ЧФ уничтожил и повредил около 480 судов противника. Корабли Черноморского флота вошли в основной состав сформированной летом 1967 года Средиземноморской (5-й) эскадры ВМФ СССР, сыгравшей роль в решении политических проблем на Ближнем Востоке и в Северной Африке. Присутствие кораблей ЧФ обеспечивало стабильность в огромном регионе – от Индийского океана и Персидского залива до Атлантики. На Черном же море этот флот в 2,5 раза превосходил флот Турции.

Период испытаний

В 90-е годы прошлого столетия открылась одна из самых трагических страниц в истории ЧФ. Украина, не будучи в состоянии содержать флот и имея весьма смутные и во многом мифологизированные представления о стратегическом предназначении флота, упорно пыталась отобрать Черноморский флот у России.

В ход шли разные приемы. Но черноморцы в большинстве своем были верны славным традициям предков. С осени 1991 года до середины 1992 года Москва и Киев спорили о принадлежности всего Черноморского флота тому или иному государству. Позднее заговорили о разделе флота. Причем до весны 1994 года наблюдалась постоянная эскалация в развитии событий вокруг ЧФ, порой едва не доходившая до вооруженных столкновений. В этот период российская дипломатия по вопросу сохранения единого боеспособного флота постоянно шла на уступки Киеву, который удачно использовал фактор отдельного рассмотрения проблемы Крыма и в конце концов решил ее в свою пользу.

Лишь отдельные российские военные и политики настаивали, что раздел флота – это не только историческое и геополитическое поражение России, но в результате раздела ЧФ вообще потеряет свою боеспособность. Сначала адмирал Касатонов (главком ЧФ в 1991–1992 годах), а затем его преемник – адмирал Балтин – открыто и резко высказывали негативную позицию по отношению к проводимому дипломатами разделу флота, стараясь сохранить его под юрисдикцией Москвы.

Первая половина 1992 года прошла под знаком «перетягивания каната», когда общественность двух стран будоражили споры о том, кому следует присягать личному составу флота. Затем президенты России и Украины издали указы о подчинении флота. Каждый соответственно своей стране. 21 июля 1992-го имевшее место противостояние спровоцировало «переход» патрульного корабля на украинскую сторону. Со строгой воинской дисциплиной было покончено: политические игры перешли уже на палубы боевых кораблей. Весной 1993 года силами пророссийски настроенного личного состава и населения была развернута демонстративная кампания подъема флагов на вспомогательных судах флота, а 8 апреля 1994 года в Севастополь из Одессы самовольно ушло исследовательское судно «Челекен», имея на борту оборудование, на которое претендовала Украина. В ответ через двое суток 120 украинских солдат силой заняли сооружения 318-й российской флотилии в Одессе.

На этом фоне шел переговорный процесс, зигзаги которого четко корреспондировались с общими тенденциями российско-украинских отношений и с безрадостной эволюцией отношений в рамках СНГ. Позиции менялись весьма скоротечно, подписанные документы отправлялись в мусорные корзины. Договоренности в Дагомысе (23 июня 1992 года) о совместном использовании Черноморского флота вплоть до создания собственных флотов России и Украины были пересмотрены уже 3 августа того же года в Ялте. По ялтинскому соглашению на переходный период (до 1995 года) учреждалось совместное подчинение ЧФ президентам России и Украины уже с целью раздела флота. Тем самым Черноморский флот был выведен из подчинения Объединенному командованию СНГ, но при декларировании формального подчинения флота двум государствам.

Через год, 17 июня 1993 года, в Москве Украина добивается согласия России на раздел флота в равной пропорции 50 на 50. «Дипломатический спурт» Киева явно превышал реальные возможности Украины. Претензии бывшего тогда командующим украинского ВМФ контр-адмирала Кожина распространялись на весь потенциальный так называемый юго-восточный театр военных действий бывшего СССР, ответственность за который, по его мнению, отходила Украине. Для этого ей должны быть выделены из состава ЧФ более сотни боевых кораблей различного назначения, в том числе подводные лодки, весомое количество военно-морской авиации, 40 тыс. человек личного состава, военно-морские базы Черноморского флота на территории Украины, включая Севастополь. Киев, как и некоторые иные «друзья» России по СНГ, требовал от Москвы колоссальных уступок.

Ялтинское соглашение так и осталось невыполненным. Зато 3 августа 1993 года договоренностями, достигнутыми на встрече президентов в Массандре, судьба Черноморского флота, казалось, совершала крутой вираж – флот решено было полностью (!) передать России, причем свою половину флота Украина передавала бы России в счет уплаты огромных долгов Москве. Примечательно, что на этих этапах обсуждались и договаривались в основном о судьбе кораблей, оставляя в тени вопросы базирования, без решения которых на самом деле современный флот – лишь набор хотя и грозного на вид, но все же плавающего железа.

Реально на начало 1994 года ВМФ Украины имел в своем составе лишь 10 крупных кораблей, 2 вертолета, несколько судов прибрежного плавания. Этого недостаточно даже для обеспечения береговой обороны, не говоря уже об иллюзорных мечтаниях использовать ВМФ за пределами Черного моря для защиты рыболовства и транспортировки нефти. 15 апреля 1994 года во время встречи руководителей государств–членов СНГ в Москве между Россией и Украиной был подписан очередной документ о том, что 15–20% Черноморского флота отходит Украине. Это и был тот кусок, который она была в состоянии «переварить». Под резак при этом пустили не достроенный в Николаеве боевой авианесущий корабль «Варяг», чтобы продать его затем на металлолом.

Чтобы не выглядеть в глазах своего населения в невыгодном свете, руководство Украины тем не менее стало выдвигать заведомо неприемлемые для России требования в отношении огромного хозяйства Черноморского флота, и прежде всего по вопросу о местах базирования той части флота, которая должна была отойти к России. Трудность была в том, что 80% необходимой Черноморскому флоту инфраструктуры сосредоточено в Крыму. Поскольку российская дипломатия в вопросе Крыма пошла на все возможные уступки Украине, естественным следствием этого стало затруднительное положение России. В вопросах аренды баз Украина проявила упорство, не желая идти на компромиссы, например, путем простого зачета долгов. Особую остроту переговорам придавало стремление Киева заполучить абсолютные гарантии принадлежности Севастополя Украине. Разногласия по ЧФ привели к неоднократному откладыванию официального визита президента России Ельцина в Киев, где должна была состояться церемония подписания широкомасштабного договора о сотрудничестве двух стран.

Между тем отсутствие боеспособного Черноморского флота у России стимулировало Турцию к отказу от выполнения норм международного права – Конвенции о статусе проливов, заключенной в Монтре в 1936 году. Этот акт был явно направлен против интересов России, связанных с возможностью транспортировки российской нефти на Запад. В Черном море регулярно стали проводиться военные учения, в которых задействовались боевые корабли государств, не являющихся прибрежными, чего раньше вообще не было.

9 июня 1995 года было подписано новое соглашение по Черноморскому флоту. По нему России передавалось 81,7%, а Украине – 18,3% кораблей и судов ЧФ. Наконец, вместе с так называемым «Большим договором» 28 мая 1997 года в Киеве были подписаны ряд соглашений по флоту. По ним в состав ВМФ Украины вошли 80 кораблей и судов различного класса. В составе же ЧФ России на тот момент оказалось 83 боевых надводных корабля, 56 боевых катеров, 49 кораблей специального назначения, несколько подводных лодок, 272 катера и рейдовых судна, 190 судов обеспечения. За аренду баз для Черноморского флота Украина получает от России около 100 млн. долл. в год. Срок действия соглашения устанавливался на 20 лет с возможностью дальнейшей пролонгации.

Надо действовать, а не посыпать голову пеплом

В совместном заявлении двух президентов России и Украины, принятом 31 мая 1997 года, дословно говорится: «Отныне четко определены статус, условия и сроки пребывания Черноморского флота России на гостеприимной земле Украины┘ Черноморский флот России и Военно-морские силы Украины обретают широкие возможности для дальнейшего углубления сотрудничества между двумя государствами в военно-морской области на Черном море, будут взаимодействовать в обеспечении безопасности южных рубежей двух наших стран».

При этом Киев препятствует нормальному функционированию флота и его обновлению. Так, украинская сторона весьма хитро интерпретирует нормы соглашений 1997 года. По ним российские моряки якобы могут оснащать свои корабли только оружием того типа, класса и количества, которые ранее уже находились на них. То есть возможна лишь замена на их копии. Фактически такая интерпретация на руку НАТО, поскольку ставит крест на любой попытке современной модернизации флота. В результате уже построенный в северной российской столице новый корабль противоминной обороны «Вице-адмирал Захарьин» не может пополнить Севастопольский рейд: на это просто не дают разрешения. Иногда в Киеве идут на прямые нарушения подписанных соглашений. Например, Москве не позволяют передислоцировать в Севастополь дизельную подводную лодку проекта 877 с Северного флота взамен подлодки аналогичного класса, списанной со службы. Власти Украины настаивают на переводе под юрисдикцию Киева многих военно-морских объектов, принадлежащих по соглашениям 1997 года России. Особую активность проявляют в отношении отторжения гидронавигационных сооружений.

В итоге ЧФ РФ уступает по своим потенциальным возможностям флотам трех других черноморских стран, входящих в Североатлантический альянс (Турции, Болгарии и Румынии). Если же России не удастся добиться ясности с пребыванием ее Черноморского флота в Крыму, то ситуация будет только ухудшаться с каждым годом.

России надлежит все-таки продумать возможности поиска новой базы Черноморского флота. И ею не может быть база в Сирии. База нужна на Черном море. Новороссийск в этом отношении не подходит ни с точки зрения очертаний береговой линии, ни с позиции конкуренции с развитием этого порта как важнейшего для России транспортно-торгового узла. Да, адекватной замены бухтам Севастополя и созданной флотской инфраструктуры Крыма на Черноморском побережье России, составляющем всего-то 400 км, нет. Любое решение будет и тяжелым, и крайне затратным. Но в противном случае флот придется уводить далеко от берегов Черного моря.

В качестве одного из возможных вариантов само командование ЧФ предлагает рассмотреть вариант базирования в районе Таманского полуострова. Сеть мелководных лиманов здесь может стать определенным подспорьем. Учитывая, что Украина упорно отказывается пойти на полноценное соглашение с Россией по Керченскому проливу, возможно, придется прорыть новый канал из Черного в Азовское море, частью которого могут стать Ахтанизовский и Кизилташский лиманы. Тогда длина нового канала по суше составит не более 10 км, но предстоят также работы по углублению дна лиманов. При 12-метровых глубинах этот новый морской путь будет пригоден не только для военных, но и торговых кораблей, без чего, кстати, могут повиснуть в воздухе планы по созданию нового канала между Волгой и Доном. На российском юго-восточном берегу Азовского моря можно попытаться создать искусственные бухты и рейды для флота.

Азовское море было колыбелью Черноморского флота, оно же может еще раз послужить ему. Во всяком случае, это лучше, чем очередной раз доверяться благостным обещаниям наших политиков и дипломатов. Память о далеком и недавнем прошлом нужна нам, чтобы не совершать новых ошибок. Их и так сделано было предостаточно.