Илья Кононов В минувшую субботу исполнился ровно год с тех пор, как контроль над сектором Газа взяло радикальное движение ХАМАС. Лидер Палестинской национальной администрации (ПНА) Махмуд Аббас и возглавляемое им движение ФАТХ, за которым остался Западный берег Иордана, назвал действия хамасовцев «переворотом» и фактически прекратил с ним всякую связь. Палестина раскололась на две самостоятельные территории.
И вот за несколько дней до годовщины Аббас лично выступил с призывом к «всестороннему национальному диалогу». Впервые именно он стал инициатором новой попытки восстановления палестинского единства, и многими это было воспринято как готовность к компромиссу. Однако вывод о том, что лидер ПНА смягчил свои позиции в отношении ХАМАС, преждевременны. Возможно, как раз наоборот: появились свидетельства о намерении радикального движения быть более сговорчивым.
Помощники Аббаса поспешили уточнить, что речь идет лишь об обсуждении реализации так называемой йеменской инициативы, подразумевающей прекращение «переворота» с последующим воссоединением ПНА. «Ошибочно полагать, что Аббас на этом больше не настаивает», – подчеркнул советник палестинского лидера по политическим вопросам Саиб Эрикат.
В беседе с корреспондентом «НГ» другой высокопоставленный член руководства ФАТХ Ибраги Хариша также заявил, что «единственная база для восстановления палестинского единства» – это инициатива Йемена, получившая одобрение Лиги арабских государств (ЛАГ) в ходе последнего саммита организации в Дамаске. По его словам, она является «полным и всеобъемлющим документом», достаточным для урегулирования кризиса. «В связи с этим какие-либо новые переговоры уже излишни», – уверен Хариша.
С этим категорически не согласен ХАМАС. «У этой инициативы есть один существенный недостаток – отсутствие конкретики, – заявил «НГ» высокопоставленный член ХАМАС, бывший официальный представитель Исмаила Ханийе Хази Хамад. – В ней обозначены лишь общие положения, которые желательно выполнить обеим сторонам. Но как именно это делать, там не указано. Не перечислены ни взаимные обязательства, ни механизмы их выполнения».
Более того, Хамад считает, что йеменское предложение «несколько устарело и не соответствует нынешним реалиям». «Вот уже год, как сектор Газа полностью отделен от Западного берега Иордана, – говорит он. – Самостоятельно существуют и функционируют два правительства, два силовых органа, две параллельные административные инфраструктуры. Все это необходимо иметь в виду. Именно поэтому мы полностью поддерживаем идею нового диалога».
Ключевым словом в данном случае выступает «диалог». Его произнес сам Аббас, за него ухватились и хамасовцы. «Наши руки протянуты навстречу нашим братьям. Мы подтверждаем нашу готовность к скорейшему началу диалога и к гибкости, которую должные проявить обе стороны», – заявил Ханийе в ответ на призывы лидера ПНА. «Сам призыв Аббаса к диалогу, как бы впоследствии ни комментировали его слова, свидетельствует о том, что он в этом диалоге заинтересован. Мы заинтересованы тоже», – подчеркнул в разговоре с «НГ» Хамад.
«Теперь мы ожидаем содействия со стороны ЛАГ, чтобы начать переговоры», – продолжил он. В этом с ним солидарны и фатховцы. Палестинцы хорошо понимают, что, во-первых, им нужен арбитр, а во-вторых, этот арбитр должен иметь достаточный вес, чтобы достигнутое решение получило международное признание. Ведь объединение Палестины должно стать неотъемлемой частью всего мирного процесса на Ближнем Востоке.
«На переговоры с Израилем восстановление национального единства Палестины должно сказаться положительно, – считает Ибрахим Хариша. – Ведь об урегулировании палестино-израильского конфликта не может идти и речи, пока Палестина будет расколота». Кроме того, по мнению собеседника «НГ» от ФАТХ, «разрешение внутрипалестинского политического кризиса сделает более стабильной и сильной позицию Аббаса в переговорах с израильтянами.
В ХАМАС, в свою очередь, считают, что Израилю совершенно не выгодно воссоединение палестинцев. «Израильтяне вместе со своими западными союзниками непременно будут оказывать давление на Аббаса, чтобы тот не налаживал контакта с нами», – считает Хамад. И действительно, как раз на прошлой неделе с инспекцией в регион приехала госсекретарь США Кондолиза Райс. Вчера в Иерусалиме она провела трехстороннюю встречу с главными переговорщиками от конфликтующих сторон – министром иностранных дел Израиля Ципи Ливни и Саибом Эрикатом.
Одной из главных тем беседы, безусловно, стала ситуация в Газе. В находящемся под жесткой блокадой секторе не прекращается насилие. Израильские территории подвергаются обстрелу, а палестинцы – карательным акциям израильтян. При этом, пока правящие там хамасовцы считаются раскольниками, мировое сообщество спокойно закрывает глаза на происходящее, но даже потенциальная возможность межпалестинского примирения заставит их открыть.
Будучи в Израиле, Райс проинспектировала и ход других переговоров – сирийско-израильских. На днях министр иностранных дел Турции (Анкара выступает посредником между сирийцами и израильтянами) Али Бабаджан открыто признал, что диалог ведется при поддержке США. Между тем от этого диалога во многом зависит и развитие внутрипалестинских отношений, и потенциальное перемирие между Израилем и ХАМАС. Ведь именно в Дамаске при его поддержке базируется высшее руководство радикального движения.
По мнению экспертов, сирийский трек является одним из важнейших для урегулирования ситуации в регионе. В этом контексте следует отметить, что политический кризис в ПНА сильно напоминает ситуацию в Ливане. Схемы их урегулирования тоже во многом идентичны.
В обоих случаях имеется противостояние антиизраильской оппозиции, поддерживаемой сирийцами («Хезболлах» и ХАМАС), с прозападным правящим политическим лагерем (коалиция «14 марта» и ФАТХ). В обоих случаях миротворцами между ними выступают новички в высокой дипломатии – Йемен (в случае с палестинцами) и Катар (в случае с ливанцами). Их подчеркнутая удаленность от конфликтующих сторон придает их инициативам нейтральный характер. А поддержка ЛАГ – необходимый международный вес.
Описанная схема, палестино-израильские переговоры и сирийско-израильский диалог в сочетании и являются так называемым комплексным подходом к урегулированию ситуации на Ближнем Востоке. Подходом, за который так активно всегда выступала Россия, а сейчас, увы, к нему отношения на практике не имеет.
