Южнокавказский шторм

В Армении итоги президентских выборов вызвали многочисленные акции протеста.
Фото автора

В Грузии и Армении с интервалом в несколько месяцев разразились внутриполитические кризисы. В них много общего, но есть и различия. Но если Грузия может выйти из кризиса через парламентские выборы, назначенные на 21 мая, при условии что они будут проведены так, что устроят большую часть всех политических сил, то у Армении подобного выхода нет.

Истоки и грузинского, и армянского кризисов одинаковы – недовольство властью. С той лишь разницей, что в Грузии массовые волнения привели к досрочным президентским выборам, а в Армении выборы главы государства, проведенные в конституционный срок, обернулись массовыми волнениями.

Недовольство и разочарование заставили часть населения откликнуться на призывы оппозиции и выйти на улицы. В пиковые периоды в митингах в Ереване и Тбилиси участвовали более 100 тыс. человек. Цифры говорят сами за себя. Понятно, что и в Грузии, и, в Армении не все идеально, и в чем бы ни обвиняли власти оппонентов, просто так такое количество людей на акции протеста не пойдет.

Митинги в обеих кавказских столицах в конце концов пришли к единому знаменателю, трансформировавшись в требование о смене власти. В Грузии оппозиция объявила своей целью упразднение поста президента. В Армении речь шла о замене объявленного победителем президентских выборов Сержа Саркисяна на якобы истинного победителя – первого президента Левона Тер-Петросяна.

В обоих случаях оппозиционным силам удалось объединиться. В Грузии, где политический спектр более радикализирован, объединение на каком-то этапе было всеобъемлющим – вне альянса не осталось ни одной мало-мальски серьезной политической партии. В Армении такого единения не произошло. Вокруг Тер-Петросяна сгруппировалось множество мелких партий, и некоторые из них вполне можно назвать авторитетными. Но такие влиятельные, как Армянская революционная федерация «Дашнакцутюн» (АРФД), «Страна законности», Национально-демократический союз, хотя и были недовольны итогами выборов, но против властей так и не выступили.

У грузинской оппозиции не нашлось единого харизматичного лидера. Поэтому закономерно, что из рядов Объединенной оппозиции Грузии (ООГ) на досрочные президентские выборы 5 января в конце концов вышли несколько кандидатов: Леван Гачечиладзе – собственно от ООГ, Шалва Нателашвили – от лейбористов, Давид Гамкрелидзе – от «Новых правых», Бадри Патаркацишвили, Гия Маисашвили – от инициативных групп. Никто из них не преуспел – каждый повел своих избирателей к своему результату, а победителем выборов в первом же туре был объявлен Михаил Саакашвили.

У Тер-Петросяна такой возможности – опираться на всех, кто недоволен нынешней властью, не было. С дашнакцаканами, выставившими своего кандидата, у него давние противоречия. Альянс со «Страной законности», о котором первый президент на каком-то этапе подумывал, не получился. Протестный маховик Тер-Петросяну пришлось раскручивать практически в одиночку. И это ему удалось блестяще. При том что в отличие от грузинских оппозиционеров, имевших мощнейший агитационный ресурс в виде телекомпании «Имеди», Левону Тер-Петросяну пришлось довольствоваться возможностью выступать лишь на митингах – все армянские телеканалы были для него закрыты. Вряд ли можно сопоставить и финансовые ресурсы армянской оппозиции с практически неограниченными возможностями Бадри Патаркацишвили, финансировавшим грузинскую оппозицию. С учетом последнего несколько странно выглядит то, что в Грузии властные структуры сохранили монолитность. За исключением добровольной отставки одного из послов, осудившего разгон митинга 7 ноября, других колебаний в правительственных структурах замечено не было. Зато в Армении, кроме нашумевшего массового перехода группы чиновников МИДа на сторону Тер-Петросяна, к оппозиции переметнулись два заместителя министра обороны, заместитель генерального прокурора, ряд депутатов. Много говорилось о брожении в среднем звене офицерского состава МВД. Но этого, как оказалось впоследствии, было недостаточно. В Ереване, как и в Тбилиси, власть устояла. Правда, пролив кровь своих же граждан.

Можно ли было этого избежать? Если бы власти не игнорировали длительное время возможности диалога или диспута с оппонентами, этого бы не случилось. Причем, рискну предположить, и официальный Тбилиси, и официальный Ереван могли бы в этом диалоге вполне преуспеть. Главным образом потому, что оппозиция, выдвигая требования, критикуя власти по делу и не очень, сама конструктивных идей практически не выдвигала. О чем говорить, если один из лидеров ООГ, экс-министр иностранных дел Грузии Саломэ Зурабишвили в интервью парижскому изданию «Фигаро» откровенно признала, что у оппозиции нет экономической программы и что у нее одна цель – упразднить пост президента, а потом, дескать, все наладится! И это при том, что большинством из 100 тыс., пришедших поддержать ООГ, двигали именно социальные проблемы! Не было особого конструктивизма и в предвыборных речах Левона Тер-Петросяна, каявшегося в собственной ошибке десятилетней давности, когда он привел к власти Роберта Кочаряна и Сержа Саркисяна, которые довели Армению до ручки. А о том, что будет или что изменится без них, первый президент толком ничего не говорил, лишь обещая за три года исправить «достижения карабахского дуэта» (Кочарян и Саркисян – выходцы из Нагорного Карабаха) и после этого уйти в отставку самому. При том что и грузинским, и армянским властям худо-бедно есть чем похвастать – хотя бы отремонтированными дорогами, или преодолением энергокризиса, или стабилизацией и повышением бюджетных выплат, в некоем публичном диспуте они вполне могли превзойти своих оппонентов. Но этого не было сделано. Возможно, из-за недооценки ситуации, а может, и по каким-то другим причинам. Так или иначе, а верх взяла инерция запрета, вылившаяся в погромы митингующих. И даже досрочные президентские выборы в Грузии напряженность не нейтрализовали. Сейчас единство грузинской оппозиции на первый взгляд носит условный характер, но на парламентских выборах 21 мая может произойти все что угодно. Главным образом потому, что часть электората может проголосовать по принципу: кто угодно, но не правящие. При этом Запад предъявил властям обязательное условие: обеспечить честные выборы, иначе о членстве в НАТО можно будет надолго забыть.

У Армении такого шанса – разрядка ситуации посредством выборов – нет. Здесь правящая Республиканская партия, укрепив политический союз с лояльными ей силами, решила завинтить гайки, по сути, запретив публичные акции протеста и после истечения чрезвычайного положения. Но, для того чтобы такого рода запрет не становился для общества красной тряпкой, нужна разумная альтернатива или, переиначивая древнюю поговорку: лишая публику зрелищ, нельзя лишать хлеба. Если с этой задачей власти не справятся, то протестные настроения будут только усиливаться, и тогда Еревану, возможно, придется вспомнить о январском опыте Тбилиси. Правда, уже без малейшей гарантии самосохранения.