Юлия Петровская
Президент Владимир Путин и генсек НАТО Яап де Хооп Схеффер надеются, что отношения между Россией и НАТО будут развиваться
в правильном направлении.
Фото Александра Шалгина (НГ-фото)
2–4 апреля в румынской столице пройдет очередной саммит НАТО, а также заседание Совета Россия–НАТО с участием Владимира Путина. Это будет первое заседание СРН на высшем уровне с 2002 года (когда этот Совет был учрежден) и последнее для Путина в роли президента. В Бухаресте будет обсуждаться ряд тем, так или иначе затрагивающих интересы России. Это, например, расширение альянса, операции в Афганистане и Косово, энергобезопасность, кибертерроризм и, наконец, совсем не натовская, но пролоббированная американцами тема размещения элементов ПРО в Восточной Европе. После мероприятий Бухареста 5–6 апреля в Сочи побывает президент США Джордж Буш.
Тот факт, что переговоры в Бухаресте и Сочи пройдут незадолго до инаугурации Дмитрия Медведева, отнюдь не умаляет значения дискуссий, поскольку, как уже поняли на Западе, Путин сохранит (или попытается сохранить) основные рычаги управления страной в своих руках. Согласие Буша прибыть в Сочи для обсуждения стратегических вопросов является подтверждением того, что нынешний хозяин Кремля не воспринимается в Вашингтоне в качестве «хромой утки». В то же время американским лидером движет не столько стремление сковать себя обязательствами стратегического характера, сколько желание понять, как будет функционировать российская власть после вступления Медведева в должность президента.
НАТО берет на себя новые обязанности
У саммитов НАТО всегда очень насыщенная повестка: от внутренних проблем организации до глобальных вопросов. Правда, в последнее время (с подачи американцев) глобальные дела беспокоят альянс все больше. Выступая на днях на сенатских слушаниях в Вашингтоне, помощник госсекретаря США Дэниэл Фрид так разъяснил задачи союза: «Сейчас формируется роль НАТО в XXI веке – защита трансатлантического сообщества от новых угроз и противодействие вызовам нашей безопасности и ценностям, зачастую в глобальном масштабе». Иными словами, НАТО вступает на путь творческого понимания своей миссии, которая в соответствии с Вашингтонским договором 1949 года заключается в обеспечении обороны стран-членов. В Москве опасаются, что при таком подходе альянс превратится в «глобального полицейского» и что число сценариев силового вмешательства увеличится.
С начала 90-х годов НАТО вышла далеко за пределы зоны своей ответственности. Ныне альянс проводит военную операцию в Афганистане, занимается поддержанием мира в Косово и Боснии, обучает иракские силы безопасности, а также миротворцев в Африке, оказывает гуманитарную помощь в Пакистане после землетрясения, патрулирует судоходство в Средиземном море («в целях предотвращения терроризма»). НАТО установила «партнерские отношения» с примерно 40 странами, включая несколько экзотические для этой организации государства Персидского залива, Австралию, Новую Зеландию, Сингапур и Японию. Все более плотными становятся связи альянса со странами СНГ. «Расползание» НАТО если не несет России прямой угрозы, то по крайней мере увеличивает для нее военно-политические риски и вынуждает задумываться о реагировании.
Ожидается, что на саммите в Бухаресте будет объявлено о расширении альянса (сейчас 26 стран) за счет Албании, Хорватии, а также Македонии (если Греция снимет свои возражения). При этом вопрос о подключении Украины и Грузии к Плану действий по вступлению в НАТО остается открытым. На саммите Буш вновь заявит о поддержке кандидатур Киева и Тбилиси. Однако такие влиятельные страны, как Германия, Франция, Италия, не желают форсировать сближение с Украиной и Грузией, опасаясь ухудшения отношений с Москвой.
Члены НАТО одобрят в Бухаресте новую политику кибернетической обороны, которая, как говорят, должна укрепить безопасность стратегических объектов инфраструктуры, в том числе каналов связи и компьютерных сетей, и позволит союзникам объединить свои ресурсы. Россия возникает здесь в негативном контексте. Стоит вспомнить, что российские власти были заподозрены в причастности к кибератакам на эстонские сети после скандального демонтажа Бронзового солдата в мае прошлого года.
Лидеры альянса обсудят и новое направление – энергетическую безопасность. Участники саммита попытаются определить, «как НАТО может уменьшить актуальные риски и угрозы энергетической инфраструктуре стран-членов». Очевидно, что Россия рассматривается как один из производителей этих рисков и угроз. В докладе исследовательской службы Конгресса США отмечается, что энергетическая ситуация в странах НАТО является «будущим вызовом»: «Некоторые союзники считают, что необходимо сначала укрепить энергетическую безопасность, прежде чем предоставлять новым членам приглашение вступить в альянс, особенно, если они являются уязвимыми перед давлением со стороны России». В докладе подчеркивается, что страны НАТО еще не скоро смогут противопоставить Москве свои «контрмеры». Под контрмерами подразумеваются новые трубопроводы, идущие в обход России и использующие широкий спектр источников.
Кроме того, союзники будут обсуждать ПРО. «Мы ожидаем, что на бухарестском саммите НАТО предпримет дальнейшие шаги, чтобы признать нарастающие ракетные угрозы, приветствовать вклад США в защиту территории альянса и наметить дальнейшую работу по укреплению средств защиты НАТО от этих новых угроз», – сказал Дэниэл Фрид. Речь идет об одном из наиболее чувствительных вопросов для Москвы, настаивающей на том, что ракетные угрозы пока не просматриваются.
Москву нервирует намерение НАТО сосредоточиться на энергобезопасности, кибербезопасности и ПРО. В российских дипломатических кругах говорят, что в этих областях Россия способна выполнять роль основного гаранта глобальной и региональной безопасности.
Проблемы с гармонизацией интересов
На встрече лидеров НАТО с Владимиром Путиным будут обсуждаться такие вопросы, как борьба с терроризмом, противодействие распространению ОМУ, реагирование на чрезвычайные ситуации, ДОВСЕ и операции в Афганистане и Косово. Последняя из указанных тем выглядит особо деликатно, учитывая, что Россия, а также несколько стран НАТО не признали независимость южного края Сербии. Но Москве не удастся сыграть на противоречиях союзников, поскольку НАТО четко заявила, что занимается лишь поддержанием безопасности в Косово (в соответствии с резолюцией СБ ООН 1244) и не обсуждает вопрос признания или непризнания нового государства.
С консолидированной позицией натовские лидеры выступят по ДОВСЕ. Альянс требует отмены моратория на исполнение Договора об обычных вооруженных силах в Европе, введенного Москвой в конце прошлого года (как утверждают в дипломатических кругах – чтобы побудить партнеров определиться в отношении судьбы ДОВСЕ).
Что касается Афганистана, то здесь меньше поводов для споров. Обе стороны считают весьма успешным проектом подготовку антинаркотических кадров для Афганистана в центре МВД «Домодедово». РФ предоставила Германии и Франции право военного транзита, на подходе аналогичное соглашение с Испанией. Кроме того, изучается вопрос о невоенном транзите (продовольствия и других грузов, необходимых для международных сил). Москва считает, что эту проблему следует решать в контакте между НАТО и ОДКБ, однако альянсу такое сотрудничество пока не интересно.
В рамках Совета Россия–НАТО традиционно обсуждается также проект ПРО ТВД. По мнению наших дипломатов, он мог бы стать ядром системы, о которой говорил Путин, предлагая американцам отказаться от размещения элементов ПРО в Польше и Чехии в обмен на совместное использование РЛС в Габале (Азербайджан) и радара под Армавиром. Если американцы осуществят свой проект в том виде, как он изначально задумывался, Москва грозит пересмотреть свой подход к сотрудничеству с альянсом в сфере ПРО. Ведь в этом случае, как заявил в недавнем интервью «НГ» замглавы МИД РФ Александр Грушко, проект ПРО ТВД «лишится политического стержня, который заключается в том, что такая система не должна быть дестабилизирующей и создавать впечатление ее направленности против кого-либо». «В политическом смысле США должны определиться: либо они делают эту систему совместно с нами и соответствующим образом корректируют свой изначальный план, либо нам придется переосмыслить перспективу нашего участия в совместных с НАТО проектах», – подчеркнул Грушко.
Между тем, как заявил «НГ» представитель НАТО, саммит в Бухаресте «является лишь одним из этапов в продвижении американской стратегии». «Вашингтон подготавливает умы к предстоящему развертыванию системы ПРО в Европе и выкладывает на стол досье, чтобы обсудить его прежде всего с русскими», – сказал источник. Как бы там ни было, основное внимание проблеме ПРО будет уделено на сочинской встрече Путина и Буша.
Мюнхенский синдром и дружеский разговор в Сочи
Столь широкие по составу встречи, как саммит в Бухаресте, не проводились достаточно давно. Последним подобным форумом был саммит ОБСЕ в Стамбуле 1999 года – отсюда и столь высокий интерес к предстоящему событию. Приезд Путина в румынскую столицу приводит участников мероприятия в некоторое напряжение и вызывает ассоциации с Мюнхеном-2007. Так, генсек НАТО Яап де Хооп Схеффер предостерег Путина от «неконструктивной риторики». «Громкость музыки, которую мы услышим, в значительной мере будет зависеть от тона выступления президента Путина на Совете Россия–НАТО, – сказал Схеффер Financial Times. – Я не знаю, какой тон он изберет».
Опасения Схеффера по-своему оправданны. Ясно, что Путин воспользуется Бухарестом как трибуной для изложения своих взглядов на глобальные проблемы, а основным адресатом его речи станет Буш. В принципе, формат, подобный бухарестскому, заведомо исключает использование конфронтационной риторики, тем более что вскоре американского лидера ожидают в Сочи. И все же выступление российского руководителя в западном окружении всегда несет элемент неожиданности┘
Встреча Буша и Путина в Сочи предоставит двум уходящим президентам последнюю возможность договориться по важнейшим вопросам. Буш надеется на ослабление возражений Москвы против планов развертывания ПРО в Польше и Чехии. Путин рассчитывает на уступки со стороны Вашингтона. Определенная почва для договоренности, насколько известно, подготовлена. В последнем письме Буша, как уже сообщала «НГ», речь идет о том, что в Польше установят противоракеты, а в Чехии развернут мощный радар с атолла Кваджелейн, но всю систему не активируют до испытания Ираном или иным враждебным государством ракет, способных поразить Европу. Кроме того, российским представителям будет предоставлен доступ на эти объекты ПРО.
Что ж, еще предстоит увидеть окончательный вариант договоренностей. В любом случае в стратегическом уравнении между Россией и США, что бы ни обещал Буш, имеется фактор неопределенности.
В преддверии визита Буш заявил, что рассчитывает на хорошие рабочие отношения с Дмитрием Медведевым. Американский лидер подчеркнул, что в США с большим интересом восприняли его высказывания о необходимости верховенства закона и транспарентности. Впрочем, избранный президент говорил не только об этом, но и том, что Бушу не по вкусу. Например, о нежелательности приема Грузии и Украины в НАТО или развертывания третьего позиционного района в Европе.
Интерес к Медведеву на Западе явно возрастает. Если ранее бытовало мнение, что он – лишь промежуточная фигура, призванная сторожить кресло Путина, пока тот не вернется в Кремль, то теперь усиливается ощущение, что Медведев пришел надолго и что его амбиции не заставят себя ждать. Впрочем, сегодня никто не способен предсказать, какой именно будет политическая динамика после того, как Медведев вступит в свои права. Эту «неопределенность» Россия могла бы обернуть к своей пользе на переговорах с Западом.
Дарья Гармоненко