Артур Блинов.
Из громкоговорителей, установленных на этом микроавтобусе, звучит требование к России вернуть «северные территории».
Фото автора
В один из последних дней октября в квартале японской столицы Токио, примыкающем к крупнейшей в городе гостинице «Нью-Отани», разносились громкие выкрики на японском, транслируемые из динамиков. Подойдя ближе, можно было увидеть источник шума: перед светофором стояли два разрисованных иероглифами микроавтобуса с громкоговорителями – из них и гремели призывы.
Рядом, у уличного перекрестка, цепочкой растянулись примерно два десятка полицейских. Видимо, чтобы не дать мобильной агитбригаде повернуть к отелю. Двое полицейских держали микрофоны на длинных ручках – замеряли децибелы. Прохожие оглядывались на эту сцену, но не задерживались.
Через полчаса можно было увидеть эти микроавтобусы уже на стоянке на соседней улице. Их водители мирно беседовали с людьми, приехавшими на двух машинах черного цвета, – спонсорами агитационной акции.
Вся эта демонстрация была устроена по случаю визита в Токио министра иностранных дел России Сергея Лаврова, который должен был вместе с сопровождающими лицами остановиться в «Нью-Отани». Подобное регулярно происходит по случаю пребывания в Токио российских делегаций, и они к этому уже привыкли. Известно и требование, которое изрыгают мегафоны: вернуть Японии «северные территории». Есть даже специальный день, когда широко проводятся подобные мероприятия, в том числе с участием официальных лиц. Он приходится на 7 февраля – дату подписания первого российско-японского договора, Симодского трактата 1855 года.
Японский север – российский юг
Что же такое в японском понимании «северные территории»? Развернутый ответ на этот вопрос, который дают японские эксперты – университетские профессора, оказывается не таким простым. То, что это территории к северу от основных японских островов, это очевидно. Но не всегда одинаковы в умах японцев пределы этого севера.
Официальные претензии Японии распространяются на четыре названия в южной части Курильской гряды. Это Шикотан и Хабомаи (обещанные Москвой по советско-японской декларации 1956 года) и два более крупных острова – Кунашир и Итуруп. Этим, однако, не ограничивается японский парламент, время от времени принимающий резолюции с требованием возвращения названных островов и «других северных территорий». Значит ли это, что подразумевается более широкая география?
Оказывается, да. Согласно разъяснениям японских экспертов при принятии резолюции «в Компанию» принимают все парламентские партии, включая компартию Японии. Последняя требует все Курилы и даже Южный Сахалин.
В целом эксперты в своих разъяснениях сути проблемы не выходят за рамки известной японской аргументации: Курилы изначально принадлежали Японии, смена их владельца недопустима даже со ссылкой на итоги Второй мировой войны. То, что было возможно в начале ХХ века (территориальные уступки России в пользу Японии после Русско-японской войны 1904–1905 годов), недопустимо и неправомерно в середине века и позднее.
Интересны и такие оценки. Японцы считают, что добились «подвижки», когда Москва при Михаиле Горбачеве признала существование территориальной проблемы. Затем случилась новая подвижка, когда в текст Токийской декларации 1993 года, подписанной Ельциным, удалось включить все упомянутые выше четыре названия.
По словам одного из японских экспертов, в то время Токио зондировал возможность решения проблемы в обмен на предоставление экономический помощи России, однако ответа от Москвы не получил. В российских СМИ имела хождение несколько иная версия: в кругах МИД РСФСР накануне распада Союза задумались над возможной стоимостью Курил в денежном выражении, но развития эта тема не получила. Все это говорилось со ссылкой на известного внешнеполитического эксперта Андрея Федорова, который был участником этих прикидок.
Японские эксперты считают, что в позиции России произошел отход назад, когда президент РФ Владимир Путин в 2004 году возвратился к формулировкам Декларации 1956 года (передача меньших двух островов Японии после подписания мирного договора). В то же время они видят позитивную для Токио сторону в том, что Москва по-прежнему признает проблему и считает возможным ее решение на основе всех уже подписанных документов.
В целом беседы с японскими специалистами убеждают: у каждой стороны свой набор аргументов, и, если доверить решать проблему только экспертам, они не найдут общего языка.
Пожалуй, наиболее заметным обстоятельством, приводимым экспертами, является ссылка на то, что в японском общественном мнении проблема действительно существует. Это одна из причин того, что в ходе опросов большинство – около двух третей респондентов – оценивают отношения между обеими странами как плохие.
Нюансы позиции Токио
Беседы с представителями правящей Либерально-демократической партии Японии убеждают, что в своей деятельности они базируются на приведенных выше оценках и считают, что решение проблемы не может свестись к формуле Декларации 1956 года.
«Если бы нас это устраивало, мы бы уже тогда подписали мирный договор», – объясняет депутат нижней палаты парламента Японии от ЛДП Тосицугу Сайто. Опытный политик, вовлеченный в российско-японские контакты, он подтверждает: парламент Японии действительно учитывает позицию КПЯ, когда принимает резолюции по территориальной проблеме. Оказывается, Компартия, стремящаяся убедить население Японии в своем «патриотизме», выдвигает требование возвращения не только всех Курильских островов, но и Южного Сахалина. Что касается ЛДП, то она, собственно, и стоит за позицией правительства, требующего возвращения южных Курильских островов.
Сходные оценки высказывает другой видный парламентарий – депутат верхней палаты парламента от той же ЛДП Хиросигэ Секо. «Я считаю, что территориальный вопрос – осложняющее обстоятельство в наших отношениях, – заявляет он. – Именно из-за этой проблемы не удается заключить мирный договор».
«Подобная ситуация не отвечает интересам Японии и России и мешает экономическому сотрудничеству между нашими странами, во всяком случае, не помогает», – заявляет депутат. И наоборот, заключение мирного договора позволило бы поднять наши отношения на более высокий уровень. «Поскольку это связано с вопросом суверенитета, нужна политическая воля, чтобы постараться найти взаимоприемлемую формулу решения», – считает Секо.
Впрочем, депутат не ограничивается этими оценками. Как представитель молодого поколения японских политиков Секо прагматичен и пытается внести свой практический вклад в развитие связей между обеими странами. Он возглавляет японскую часть Ассамблеи молодых политиков России и Японии, налаживает прямые связи между университетами, участвует в парламентском наблюдении за выполнением при участии Японии мероприятий по демонтажу и обеззараживанию отслуживших атомных подводных лодок российского Тихоокеанского флота.
Один из наиболее авторитетных японских политиков депутат нижней платы парламента от ЛДП (и глава одной из ее парламентских фракций) Таро Асо вообще не стал излагать свои взгляды на территориальную проблему. В недавнем прошлом министр иностранных дел Японии, он уже достаточно подробно высказывался на эту тему, как публично – в СМИ и парламенте, – так и на переговорах с российской стороной. Вместо этого в интервью «НГ» он сделал упор на важность сближения между обеими странами (см. «НГ» от 30.10.07).
По словам Асо, Япония и Россия располагают большим потенциалом для развития взаимных связей и могут далеко пойти в их развитии. Об этом говорит усилившийся интерес японского бизнеса к инвестициям в России. По его словам, Япония готова делиться своими технологиями с Россией, в том числе участвовать в развитии Сибири и Дальнего Востока. Он напомнил: японские технологии во многих областях находятся на уровне высших мировых достижений, особенно эффективны они в том, что касается энергосбережения и охраны окружающей среды. Вряд ли с ними сможет конкурировать китайская продукция, считает Асо.
По мнению Асо, японо-российское сближение, если таковое произойдет, могло бы заметно улучшить ситуацию в Северо-Восточной Азии, в том числе позитивно сказаться на отношениях в треугольнике Россия–Китай–Япония и отношениях между Россией и США, Японией и КНР. Прежде всего оно помогло бы сторонам более уверенно держаться и со своими традиционными партнерами в условиях, когда в этих отношениях не все гладко. Видимо, имелись в виду Китай и США.
Партнерство без «замораживания» спора
В связи с упомянутым интервью сотрудники МИД Японии отметили, что Асо в бытность главой внешнеполитического ведомства причастен к шагам по прекращению паузы в двусторонних отношениях между нашими странами. В ходе контактов между руководством обеих стран, отмечают дипломаты, выработан план действий, который направлен на улучшение отношений и развитие сотрудничества.
Выработана общая формула: «формировать партнерство на основе взаимных стратегических интересов». После этого перешли к обмену мнениями о том, как конкретно строить это стратегическое партнерство. Этой задаче были посвящены недавние визиты в Токио Лаврова и вице-премьера РФ Сергея Нарышкина (в последнем случае – применительно к экономическому сотрудничеству).
Разработку в России федеральной программы развития Дальнего Востока и Восточной Сибири в Токио восприняли как определенный сигнал к сотрудничеству и сделали встречные предложения. В частности, эта тема обсуждалась между Путиным и премьером Японии (уже бывшим) Синдзо Абэ в период саммита «большой восьмерки» в Хайлигендамме. В центре японских предложений – готовность поддержать укрепление транспортных и экономических связей и интеграцию российского Дальнего Востока в АТР.
Затем на встрече во время саммита АТЭС в Сиднее японская сторона еще раз выразила готовность оказать поддержку российской федеральной программе по развитию Дальнего Востока и Восточной Сибири с упором на сферы энергетики, информационных технологий и транспорта.
В то же время японская сторона высказалась против «замораживания» территориальной проблемы. При этом Токио приободрило то, что в Сиднее Путин пообещал дать указание МИД РФ «ускорить» переговоры по этой теме. По словам японских дипломатов, разговор по территориальной проблеме занял 45 минут из 60, что длилась вся встреча.
Японские дипломаты опровергают версию о том, что Токио намерен использовать проведение саммита «большой восьмерки» 2008 года на Хоккайдо, чтобы каким-то образом заручиться поддержкой со стороны его участников по территориальной проблеме. По их словам, если там и прозвучит что-либо, касающееся двусторонних отношений, то это будет инициатива по сохранению природной среды в районе Охотского моря.
Какие действия предпринимаются Токио для решения территориальной проблемы и по каким каналам? По словам японских дипломатов, для обсуждения этой темы используются все уровни, начиная с самого высшего. Проводятся встречи экспертов, эта тема включена в повестку дня переговоров о стратегической стабильности на уровне высшего руководства МИД. Ближайшая такая встреча между первым заместителем МИД РФ Андреем Денисовым и заместителем министра иностранных дел Японии Сетаро Яти пройдет до конца года.
Верно ли, что Таро Асо в свое время изложил в парламенте Японии компромиссный вариант решения проблемы? Нет. Он лишь однажды пояснил в комитете по международным делам, как пройдет граница, если общую территорию спорных островов поделить ровно поровну – самый крупный из них Итуруп на 75% останется у России, а 25% отойдет Японии вместе с другими островами.
Японские дипломаты утверждают, что собственно компромиссного плана у Японии нет. Но, похоже, они хотели бы услышать такие предложения со стороны Москвы. Неясно только, что скрывается за подобным неинициативным подходом: нежелание попасть под огонь критики в парламенте или услышать свои имена из динамиков мобильных агитбригад? Или намерение зафиксировать очередную «подвижку» и начать добиваться новой? Пока в Токио никто не разъяснил всей подоплеки этой позиции.
Программа для Сибири и Дальнего Востока
Хотя в правительственных офисах Токио разговор о российско-японских отношениях почти всегда сползает на уже хорошо укатанную колею территориального спора, японцы подчеркивают, что они не увязывают бизнес с Россией с этой проблемой, как это было на определенном этапе в прошлом. Наоборот, подчеркивается рост сотрудничества в последние годы.
Если три года назад в Японском бизнес-клубе в Москве числилось всего 78 компаний, то в этом году – 164, то есть в два раза больше. В концентрированном виде интерес японского бизнеса к России – строительство вблизи Санкт-Петербурга сразу трех автосборочных предприятий. Крупнейший из них – завод компании «Тойота», должен в декабре с.г. выпустить первые автомобили. В дальнейшем завод с капиталовложениями в размере 4 млрд. руб. выйдет на уровень выпуска 50 тыс. автомашин в год. Другие заводы построят компания «Ниссан» (к 2009 году) и «Судзуки» (к 2010 году). Кроме того, компания «Исудзу» нацелилась на создание совместного с «Северсталью» завода по сборке грузовиков в Елабуге (Татарстан).
Почему центром притяжения для японских автомобильных компаний стала зона Санкт-Петербурга? По словам сотрудников Министерства экономики, торговли и промышленности, в пользу Северо-Западного региона России сказалось его удобное положение на транспортных коммуникациях – морских и железнодорожных, а также проявленная местным руководством высокая заинтересованность в зарубежных инвестициях – значит, легче будет решать проблемы.
В целом в указанном ведомстве не ставят высоких оценок России в вопросах условий для бизнеса, в том числе по части эффективности инфраструктуры. Так, японская сторона заинтересована в создании Евразийского промышленно-инвестиционного моста. Один из его важных аспектов – возможность использовать российские железные дороги для транспортировки грузов в Европу и из нее.
Однако нынешние условия на этом пути не соответствуют требованиям: весьма сложна процедура таможенного оформления, в пути товары, в частности перевозимые автокомпоненты и запчасти, страдают от сильной тряски и зимних морозов, нет запаса свободных контейнеров, нарушается график доставки грузов. Все эти трудности требуется устранить, а также сократить время перевозки грузов от Владивостока до Москвы с нынешних двух недель до одной.
Концепция промышленно-инвестиционного моста предполагает сразу несколько направлений капиталовложений японского бизнеса, включая участие в строительстве платных автомагистралей, создании предприятий в нескольких особых экономических зонах – как в европейской части России, так и в Сибири и на Дальнем Востоке.
Если Министерство экономики, торговли и промышленности Японии выделило указанные конкретные проекты, то внимание МИДа обращено на более долгосрочную программу сотрудничества в регионе Сибири и Дальнего Востока. В подготовленной дипломатами записке отмечается «взаимодополняющий» характер экономик обеих стран. Это позволяет соединить японские высокие технологии с российской производственной базой в области нефти, природного газа, мирного использования атомной энергии. В итоге Россия включится в интеграционный процесс в Азиатско-Тихоокеанском регионе, а страны АТР получат гарантию энергетической безопасности в среднесрочной и долгосрочной перспективе.
Конкретно предлагается обеспечить для стран Азиатско-Тихоокеанского региона логистический маршрут в Россию и Европу, связать сетью оптоволоконных кабелей Восточную Азию с Европой через Дальний Восток и Сибирь, обеспечить защиту окружающей среды, в том числе и «богатого разнообразными экосистемами Охотского моря и окружающих его районов».
Насколько реально осуществление всех этих министерских проектов в условиях рыночного хозяйства, главными участниками которого являются частные компании? Привлечением японского бизнеса займется его главная организация Кендайрен, которая ныне посылает своих людей на японо-российских переговоры и встречи по экономическим вопросам. При этом гарантией участия бизнеса является взаимная выгодность проектов, а она очевидна.
Токио–Москва
Дарья Гармоненко