ОДКБ и ШОС объединились

Последние учения ШОС в Челябинской области, как и все предыдущие, нельзя назвать «военными маневрами». На них отрабатывались действия по борьбе с террористами.
Фото Григория Тамбулова (НГ-фото)

Состоявшиеся в начале октября в Душанбе саммиты сразу нескольких региональных организаций постсоветского пространства, как это часто бывает, моментально обросли домыслами и интерпретациями политологов. В частности, подписание меморандума о сотрудничестве между ОДКБ и ШОС в очередной раз вызвало к жизни теорию формирования «восточного Анти-НАТО» – нового военного блока, целью которого якобы является стремление «бросить перчатку» Североатлантическому альянсу.

Между тем многие эксперты упускают из виду главное, что, собственно, и определяет объективность выводов о характере связей между теми или иными международными организациями и союзами. В данном случае, во-первых, надо ответить на вопрос: «Являются ли ОДКБ и ШОС (каждая в отдельности) военными блоками?» Во-вторых, отвечает ли гипотетическая цель – «образование объединенного военного союза» – истинным устремлениям тех сторон, которые задействованы в процессе налаживания контактов между двумя этими структурами.

Расхожие термины, постоянно встречающиеся в СМИ в отношении ОДБК, такие как «военный союз», «боевое братство» и т.п., – не более чем аллегория. Как правило, употребляют их отставные военные, но не публичные политики и дипломаты, непосредственно вовлеченные в деятельность ОДКБ. Между тем ОДКБ в настоящее время не является классическим военным блоком. Это прежде всего политическая организация для сотрудничества в сфере безопасности. Причем эволюция ОДКБ показывает, что постепенно само понимание безопасности в ней трансформируется от традиционного, в задачи которого входит лишь оборона от внешнего нападения какого-либо государства, к иному – более разностороннему и направленному преимущественно на нейтрализацию угроз другого порядка.

История одной организации

Несмотря на попытки руководства ОДКБ представить успешное развитие этой структуры, объективная оценка характера ее развития должна включать в себя и так называемую предысторию. ОДКБ как организация является преемником ранее существовавшей структуры, возникшей вскоре после распада Советского Союза. Это событие привело к существенной дезинтеграции единого оборонного пространства бывшей сверхдержавы. Важнейшие элементы боевой мощи СССР, включая части разных родов войск и предприятия военно-промышленного комплекса, были разбросаны по всем союзным республикам. Так, ядерное оружие находилось на территории России, Белоруссии, Казахстана, Украины. Некоторые из них даже пытались первоначально претендовать на ядерный статус.

В тот период решение проблемы обеспечения эффективной обороны виделось элитам новых независимых государств преимущественно в розовом цвете. В документах СНГ в первые два года существования этого объединения постоянно воспроизводились общие декларации о необходимости тесного сотрудничества в военной сфере между странами на новой «цивилизованной» основе. В учредительных актах Содружества его участники брали на себя обязательства сохранять и поддерживать под объединенным командованием общее военно-стратегическое пространство, включая контроль над ядерным оружием, совместно гарантировать необходимые условия размещения, функционирования, материального и социального обеспечения стратегических вооруженных сил.

Однако параллельно этим декларациям все государства СНГ встали на путь создания собственных вооруженных сил. Реально никто, кроме России, явно не спешил включать национальные военные формирования в коллективную систему. Для новых элит стран СНГ более важными представлялись открывшиеся возможности перераспределения собственности и власти.

Договор о коллективной безопасности (ДКБ) был подписан 15 мая 1992 года в Ташкенте (отсюда его второе неофициальное название – «Ташкентский договор») сроком на 5 лет с последующим продлением. Под этим документом поставили подпись и соответственно участниками ДКБ стали Армения, Казахстан, Киргизия, Россия и Таджикистан. Белоруссия присоединилась к ДКБ через полтора года – 31 декабря 1993 года. В итоге, несмотря на декларированные при основании СНГ благие цели в сфере обороны, четыре страны – Украина, Азербайджан, Молдавия и Туркмения – изначально уклонились от участия в ДКБ. Отметим, что в двух из них в тот период интенсивно развивались внутренние конфликты, имевшие международную составляющую и характер силового противостояния (Приднестровье в Молдавии и Нагорный Карабах в Азербайджане). Вероятно, эти обстоятельства сказались на позиции Кишинева и Баку.

В соответствии с Ташкентским договором государства-участники брали на себя обязательства не вступать в военные союзы и не принимать участия в каких-либо группировках государств, а также в действиях, направленных против другого государства – участника ДКБ. При этом страны ДКБ обязались консультироваться друг с другом по всем важным вопросам международной безопасности, затрагивающим их интересы, и согласовывать по ним позиции.

В случае же возникновения угрозы безопасности, территориальной целостности и суверенитету одного или нескольких государств-участников, либо угрозы международному миру и безопасности государства-члены обязались незамедлительно приводить в действие механизм совместных консультаций с целью координации своих позиций и принятия мер для устранения возникшей угрозы. Таким образом, ДКБ не являлся классическим военным союзом государств, а норма об использовании механизма консультаций впоследствии вызвала немало критических замечаний.

В любом случае данный договор был ратифицирован всеми его участниками и по завершении процесса ратификации 20 апреля 1994 года вступил в силу. После возникновения ДКБ сколько-нибудь серьезного прогресса в деятельности данной структуры достичь не удалось. Попытки активизации военного сотрудничества неизменно наталкивались на настороженную позицию к инициативам России со стороны ее партнеров по ДКБ. В итоге деятельность ДКБ, как и органов СНГ в целом, постепенно приобрела преимущественно бюрократический характер.

Гладко было на бумаге

Но формально ДКБ продолжал существовать как организационная структура. Более того, в некотором смысле ДКБ даже демонстрировал рост сотрудничества. К договору 24 сентября 1993 года присоединился Азербайджан, а 9 декабря 1993 года то же самое проделала Грузия. В немалой степени привлекательность ДКБ на том этапе была вызвана тем обстоятельством, что Россия предоставляла односторонние льготы для оснащения вооружением национальным армиям государств СНГ.

Нельзя сказать, что руководство ДКБ бездействовало. Оно стремилось развиваться по пути формирования дееспособного военного союза. Так, в 1995 году была утверждена Концепция коллективной безопасности государств – участников ДКБ. В известном смысле концепция являлась попыткой развить и конкретизировать сформулированные в предельно общей форме нормы Ташкентского договора. Возможно, именно в силу этого в итоге такой подход не получил единодушного одобрения всеми членами ДКБ: Азербайджан не подписал концепцию, а Белоруссия подписала с оговорками. Концепция включала в себя основные направления и три этапа создания системы коллективной безопасности на постсоветском пространстве. Причем уже на втором этапе ее реализации предполагалось создать внутри ДКБ объединенные группировки войск для отражения возможной агрессии и создать объединенную систему ПВО. Одновременно авторы концепции рассчитывали решить вопрос о создании объединенных вооруженных сил государств – членов ДКБ. В этом и должна была заключаться система коллективной безопасности.

Большинство из намеченных планов не удалось воплотить на практике. ДКБ в этом смысле повторял судьбу СНГ. Неэффективность структур Содружества с каждым годом становилась очевидней, и недовольство этим со временем стало открыто высказываться на саммитах СНГ (впервые произошло на Кишиневском саммите глав государств в 1997 году). Постепенно обсуждение важных вопросов взаимоотношений государств, в том числе и в военно-политической сфере, переместилось в формат двусторонних отношений. Деятельность коллективных органов приобрела формальный характер, причем решения, принимаемые в соответствии с Уставом СНГ путем консенсуса, как правило, могли быть приняты, только если в них содержались общие фразы без конкретных пунктов. Ряд стран СНГ все активнее стал уходить от принятия на себя каких-либо обязательств. Созданные коллективные структуры весьма слабо финансировались государствами-участниками, и их содержание ложилось преимущественно на плечи России.

По прошествии установленного пятилетнего срока действия заключенного в Ташкенте договора ряд государств отказались подписать протокол о продлении его действия и тем самым покинули ряды членов ДКБ. В числе таких государств оказались Грузия, Азербайджан и Узбекистан. Азербайджан в тот период начал получать значительные поступления в форме иностранных инвестиций под проекты разработки нефтяных месторождений на Каспии, и Баку рассчитывал, что, окрепнув экономически за счет данных программ, с помощью США и Турции он сможет решить и проблему безопасности, и застарелый конфликт вокруг Нагорного Карабаха. Руководство Узбекистана, в частности, было недовольно тем, что после прихода в соседнем Афганистане к власти талибов Россия оперативно не откликнулась на просьбу Ташкента помочь республике поставками вооружений и боеприпасов. Элита же Грузии оказалось полностью вовлеченной в орбиту американской политики.

Знаковые преобразования

С приходом к власти в России Путина были активизированы и попытки наладить военно-политическое сотрудничество в рамках СНГ. Одной из них стало решение о преобразовании ДКБ. 7 октября 2002 года в Кишиневе был подписан Устав Организации ДКБ и Соглашение о правовом статусе ОДКБ. 18 сентября 2003 года эти документы вступили в силу. Тем самым название организации стало иным. Однако сам текст Договора 1992 года при этом не претерпел качественных изменений.

ОДКБ, отражая оборонительную направленность военной политики его участников, делает основной упор в своей деятельности именно на политические средства предотвращения и ликвидации военных конфликтов. Не случайно руководство ОДКБ так не любит, когда эту структуру именуют «второй редакцией Варшавского договора». ОДКБ не имеет амбициозных претензий на статус глобального мирового центра силы, а довольствуется скромным статусом региональной организации.

Более того, самые успешные проекты ОДКБ существуют не на линии гипотетического противостояния с Североатлантическим альянсом в Европе, а совсем в другом регионе. Так, с 2001 года были созданы Коллективные силы быстрого развертывания Центрально-Азиатского региона, которые комплектовались батальонами из России, Казахстана, Киргизии и Таджикистана. В свой актив ОДКБ может занести возвращение в 2006 году в ОДКБ Узбекистана. Под флагом ОДКБ наращивается военное присутствие России на базе в Канте (Киргизия). Авиабаза в Канте – это единственный военный объект за рубежом, который Россия создала в постсоветское время.

При этом деятельность ОДКБ все отчетливее выходит за рамки чисто военного сотрудничества. Уже 7 октября 2002 года в Устав ОДКБ было включено положение о том, что одной из основных целей данной организации является координация и объединение усилий в борьбе с международным терроризмом и другими нетрадиционными угрозами безопасности. Занимается ОДКБ и пресечением наркотрафика из Афганистана, и борьбой с нелегальной миграцией, и даже финансовым мониторингом.

В конце мая 2006 года генеральный секретарь ОДКБ озвучил намерение трансформировать эту структуру в многофункциональную международную организацию, которая бы могла своевременно и эффективно реагировать на новые вызовы, связанные прежде всего не с применением военной силы. В связи с этим в ОДКБ ведется работа по созданию подразделений типа коллективных сил по противодействию и ликвидации последствий природных и техногенных катастроф.

Гипотетический «железный кулак»

Если люди в погонах в ОДКБ продолжают играть ведущие роли, то в отношении второго слагаемого мифического блока «Анти-НАТО» – ШОС даже этого сказать нельзя. Ни в одном документе ШОС нет даже намека на то, что эта организация позиционирует себя как военный блок. Речь идет только о сотрудничестве в деле обеспечения безопасности и стабильности региона Евразии. ШОС не имеет никаких объединенных штабов, коллективных вооруженных сил. Есть лишь Региональная антитеррористическая структура. Проводимые время от времени учения также нельзя именовать «военными маневрами», поскольку сам сценарий таких учений предусматривает отработку взаимодействия не по отпору вторгнувшимся армиям какого-то государства и уж тем более не по захвату территории противника.

Военная сфера как никакая другая требует единомыслия и строгой дисциплины. Страны, входящие в ОДКБ и ШОС, могут проявлять солидарную позицию в своих политических оценках происходящих в мире событий. Но для формирования военного блока этого еще недостаточно. В ШОС есть существенные разногласия даже в отношении взаимодействия в экономической сфере. Например, ухудшающееся «качество» товарооборота между Россией и Китаем.

ШОС условно состоит из четырех сегментов: Китая, России, стран Центральной Азии и государств-наблюдателей. Даже одно предположение о том, что все они кровно заинтересованы в строго определенном поведении в случае возникновения военного конфликта одной из таких стран с кем бы то ни было, – это утопия. Сейчас не период Средневековья, когда правитель мог лишь собственным поведением посылать войска на помощь соседнему князю, с которым он состоял в родстве. Международные отношения существенно усложнились.

Россия, Сухопутные войска которой в шесть раз уступают аналогичным частям Китая, а по мобилизационным возможностям этот разрыв почти десятикратный, вряд ли согласится подписать обязательства вступить в войну на стороне КНР. Аналогично не готовы к этому правящие круги в Пекине, Астане, Ташкенте, Бишкеке и Душанбе. Кстати, на последние учения ШОС в Челябинской области китайские военнослужащие вынуждены были добираться, делая огромный крюк по территории России, поскольку на их проезд через Казахстан Астана не дала своего согласия. Можно напомнить и о том, что ряд стран ОДКБ (в частности, Казахстан и Армения) имеют индивидуальные планы партнерских действий с НАТО, которые формально являются первой обязательной формой сотрудничества на пути вступления в альянс.

Мы должны понимать, что Китай, пожелай он этого, вполне сможет за короткий период «переварить» ОДКБ, если взаимодействие этих структур зайдет далеко. И тогда сохраняющийся пока приоритет Москвы в этой организации, в том числе базирующийся на поставках российских типов вооружений, будет утрачен.

Поэтому подписанный в Душанбе меморандум о сотрудничестве на самом деле отражает стремление аппаратов ОДКБ и ШОС иметь возможность осваивать дополнительные средства на проведение разного рода встреч и консультаций, а вовсе не стремление образовать «железный кулак» и ударить им по гипотетическим супостатам. И такая линия скорее всего сохранится и после марта 2008 года. Ведь даже при варианте появления в России нового президента во внешней политике последний будет стараться придерживаться курса Путина. То есть пытаться отыскать определенное равновесие в отношениях России и с Западом, и с Востоком.