Владимир Чижов 26 октября с.г. в пригороде португальской столицы, городе Мафра, состоится очередной, уже 20-й по счету саммит Россия–Евросоюз. Чуть позже – 1 декабря – исполнится 10 лет с момента вступления в силу Соглашения о партнерстве и сотрудничестве (СПС) Россия–ЕС – первого и на данный момент основного документа, определяющего цели и механизмы взаимодействия с нашим непосредственным соседом, крупнейшим в мире экономическим объединением, приоритетным для России рынком, источником инвестиций и новых технологий, партнером в мировых делах. Юбилей хоть и скромный, но дает повод если не для подведения итогов, то для оценки состояний наших отношений и попытки сформулировать их перспективы.
Новый Евросоюз
За 10 стартовых лет с момента установления официальных отношений значительно изменились и Россия, и Евросоюз, причем трудно сказать, кто больше. Евросоюз, расширившийся за годы своего существования до 27 государств, сейчас представляет собой гораздо более сложное и амбициозное интеграционное объединение в сравнении с Евросоюзом «пятнадцати». Компетенция ЕС расширяется на новые сферы и вопросы, находившиеся ранее в исключительном ведении государств-членов (хотя некоторые из них по-прежнему предпочитают передавать дополнительные полномочия в Брюссель с оговорками или не участвовать в отдельных сегментах евросоюзной политики). Евросоюз достаточно трудно – с политической, психологической и управленческой точек зрения – проходит период «абсорбирования» новых государств-членов, с приходом которых территория ЕС увеличилась значительно, чего нельзя сказать о его суммарном ВВП или о глубине интеграции.
Евросоюз наращивает свои возможности выступать единым фронтом по многим актуальным вопросам международной повестки дня, регулярно проводит пусть и небольшие пока по масштабам собственные миротворческие и гуманитарные операции, которых набралось уже более десятка. В рамках политики «соседства» он развивает связи со странами Южного Средиземноморья, Южного Кавказа, Центральной Азии. Все эти процессы происходят одновременно и порой противоречиво, даже болезненно для самого ЕС (вспомним хотя бы, с какими сложностями столкнулся замысел с Евроконституцией). Однако «европейский проект» медленно, неровно, но неуклонно движется вперед.
Мы заинтересованы в стабильном и сильном Евросоюзе, способном в том числе проводить действительно согласованную, единодушную внешнюю политику, включая ее российское направление. Вопреки периодически повторяющимся обвинениям в адрес России в попытках расколоть ЕС, «вбить клин» между ее членами, манипулируя ради этого своими двусторонними отношениями с теми или иными из них, на самом деле нам было бы проще разговаривать с ЕС, говорящим одним голосом. Важно лишь, чтобы этот голос не превращался в минимальный общий знаменатель 27 индивидуальных, иногда – увы – эгоистичных подходов стран – членов ЕС. Уверен, что более сильный Евросоюз, приверженный верховенству международного права, признающий центральную роль ООН в системе международных отношений и выступающий за эффективную многополярность, придавал бы больше устойчивости всей системе мировой политики.
Без энергетического шантажа
За 10 лет действия СПС, которое по своему содержанию процентов на 60 является соглашением экономического характера, наработаны серьезные результаты. Прежде всего в торгово-экономической сфере. По данным «Евростата», экспорт ЕС в Россию с 2000 по 2006 год более чем утроился – с 22,7 до 72,4 млрд. евро. Импорт за этот период увеличился более чем в два раза – с 63,8 до 140 млрд. евро.
Еще нагляднее наша взаимозависимость с ЕС в энергетике. На долю России приходится около 44% есовского импорта или 24% всего потребляемого в ЕС газа. Объем российского экспорта нефти в ЕС растет с 2000 года как в абсолютных показателях, так и по удельному весу. По собственным прогнозам Евросоюза, его зависимость от внешних поставок газа к 2030 году увеличится до 81%, а нефти – до 93% общего потребления. Доля России в них, несомненно, будет существенной.
Об энергетическом аспекте наших отношений с ЕС сегодня говорится много и порой весьма эмоционально. Это объяснимо, учитывая приведенные данные. Однако отношения Россия–ЕС гораздо шире и многообразнее, чем вопросы – безусловно важные – энергобезопасности. И уж совсем недопустимо, более того, глупо обвинять Россию в «энергошантаже», «использовании энергетического оружия» и т.д. Поставщики и покупатели таких стратегических товаров, как газ и нефть, неразрывно связаны. Поставщику нужен устойчивый спрос, покупателю – бесперебойные поставки. Поэтому ключевыми принципами нашего энергетического диалога с Евросоюзом могут и должны быть в первую очередь предсказуемость, доверие, взаимность в доступе на рынки друг друга. В целом наша взаимозависимость в энергетике является одним из основных цементирующих факторов долгосрочного партнерства и сотрудничества. Это обстоятельство следует воспринимать как шанс, а не как повод для разногласий и предъявления претензий.
Следует отметить, что обрисованный выше устойчивый рост товарооборота и инвестиций вовсе не дан нам «свыше». Россия и Евросоюз – к экономике это относится в первую очередь – не только партнеры, но и конкуренты. Такова современная мировая реальность. Еврокомиссия – трудный собеседник и переговорщик, причем для всех, не только для России: для США, Японии, Китая и любых других партнеров. Упомяну хотя бы, насколько жестко кесовцы ведут себя в переговорах по антидемпингу, для «начисления» которого на российские предприятия они используют – на наш взгляд, незаконно – так называемые энергетические корректировки, произвольно экстраполируя западноевропейские цены на энергоресурсы на российскую промышленную продукцию. То же происходит при обсуждении вопросов, связанных со вступлением России в ВТО, где к нам продолжают предъявлять дополнительные необоснованные требования, в вопросах доступа российских товаров на рынки Евросоюза.
Российская сторона за минувшие годы усвоила эти зачастую неприятные уроки и научилась не тушеваться, твердо отстаивая собственные законные интересы, хотя отдельными политиками эта «борьба на равных» выдается за некий «конфронтационный вызов» со стороны России. За этим стоит простой факт – далеко не все в Евросоюзе готовы принять новую реальность, состоящую в восстановлении Россией своего экономического и политического потенциала, способности и, что немаловажно, профессионального умения конкурировать.
Непростые вопросы
За 10 прошедших лет Россия и Евросоюз научились решать непростые, идущие от жизни вопросы. После расширения Евросоюза в 2004 году на 10 новых государств-членов, включая страны Прибалтики, нам удалось в целом решить вопросы транзита в Калининградскую область, прежде всего пассажирского. (В отношении грузового транзита определенные вопросы остаются, но они решаемы в рабочем порядке.) Правда, Евросоюз, к сожалению, несмотря на настойчивые обращения российской стороны, по-прежнему делает вид, что с правами национальных меньшинств, включая русскоговорящих, в прибалтийских государствах все в порядке. Это проявление более общего феномена: с точки зрения прав человека Евросоюз порой откровенно аррогантен, подтверждая, увы, известную народную мудрость – видя в чужом глазу соринку, бревно в своем собственном видеть отказывается.
С 1 июня с.г. вступили в силу соглашения с ЕС об упрощении выдачи виз и о реадмиссии. Это, безусловно, крупный шаг на пути становления нашего стратегического партнерства, укрепления взаимного доверия. Вместе с тем уже начальный период их действия выявил определенные несовпадения в их трактовке Россией и странами ЕС, в результате чего, в частности, не все консульские учреждения государств Евросоюза в России соблюдают предусмотренные соглашением сроки рассмотрения визовых запросов и договоренность о сокращении числа документов, требуемых при подаче запроса. Данные вопросы рассматриваются специально созданным двусторонним Комитетом по наблюдению за выполнением указанных соглашений, и у нас есть основания надеяться, что они будут успешно разрешены.
Вступление данных соглашений в силу мы рассматриваем и как шаг к установлению безвизового режима со странами Евросоюза. Соответствующий экспертный диалог с ЕС начат. Понятно, что это не вопрос завтрашнего дня, но относительно самой цели единство политической воли России и Евросоюза имеется.
Доверие во внешнеполитической сфере
За прошедшее десятилетие Россия и Евросоюз наработали немалый потенциал взаимопонимания и доверия во внешнеполитической сфере. Как отмечают сами представители Евросоюза, политический диалог с Россией намного более развит и лучше структурирован, чем с любым «третьим» по отношению к ЕС государством.
Дважды в год проводятся саммиты, встречи министров иностранных дел и политдиректоров. Каждые полгода – в ритме меняющихся председательств Евросоюза – проводится по 10–12 экспертных консультаций по основным международным и региональным проблемам. Мы плотно взаимодействуем в международных организациях и форумах. Высокое совпадение позиций и определенное взаимодействие имеются, в частности, в отношении ближневосточного урегулирования, иранской ядерной программы, проблем нераспространения и разоружения.
Не секрет, впрочем, что по ряду ключевых проблем мы с еэсовцами расходимся, причем серьезно – имею в виду в первую очередь Косово. Но при всей сложности и даже драматизме идущих переговоров мы сохраняем способность быть партнерами, уметь слышать и учитывать мнение друг друга.
Установлены контакты с ЕС по военной линии – состоялись первые встречи министра обороны и начальника Генерального штаба ВС России с Военным комитетом и Военным штабом ЕС.
Наконец, за истекшее десятилетие созданы и в большинстве случаев показали свою эффективность присущие только отношениям Россия–ЕС механизмы, прежде всего одобренные в мае 2005 года и успешно реализуемые «дорожные карты» по формированию четырех общих пространств (экономического; свободы, безопасности и правосудия; внешней безопасности; научных исследований и образования, включая культурные аспекты) и отраслевые диалоги. Последних ведется уже 14. Они охватывают самый широкий спектр вопросов – от сельского хозяйства до космоса.
Техническая солидарность
Разумеется, в наших отношениях с ЕС далеко не все безоблачно. Во многом это объясняется внутренними проблемами Евросоюза и фактором недавнего присоединения к нему ряда стран бывшего советского блока; некоторые из них привнесли в отношения ЕС–Россия свои неизжитые исторические комплексы и фобии и с упорством, достойным лучшего применения, пытаются сформировать для Евросоюза негативную повестку дня в отношении России.
В ЕС в последнее время стало модно говорить о «солидарности», в том числе в отношении России. В общем-то мы не имеем ничего против, если только эта «солидарность» не используется для переноса на площадку Евросоюза двусторонних вопросов отношений отдельных стран с Россией, имеющих к тому же сугубо технический характер, и для попыток «продавить» с использованием механизмов Евросоюза их односторонние решения.
Наиболее известный пример – блокирование Польшей мандата Еврокомиссии на начало переговоров с Россией о новом базовом Договоре (российская сторона, как было условлено на саммите в Сочи в мае 2006 года, к этим переговорам давно готова). Варшава братьев Качиньских мотивирует свое вето недовольством ограничениями на экспорт в Россию животноводческой и другой сельскохозяйственной продукции, не соответствующей российским и международно признанным ветеринарным и фитосанитарным требованиям. Абсурдность ситуации нынешнее польское руководство и отдельных поддерживающих их еврочиновников не смущает – нам, по сути, предлагают разменять начало переговоров о новом соглашении, в котором, как мы понимаем, стороны заинтересованы в равной мере, на разрешение недобросовестным польским производителям и экспортерам наводнять российский рынок некачественной продукцией.
Так не получится. Выход из тупика, им же самим созданного, должен найти сам Евросоюз. Ситуацию же с новым договором мы не драматизируем. Мы готовы ждать, пока ЕС переболеет «болезнями роста».
Как ни прискорбна ситуация с «польским мясом», следует понимать, что практически все проблемы, с которыми мы сегодня сталкиваемся в отношениях с Евросоюзом, носят преимущественно тактический характер. Мы обречены быть партнерами, более того – стратегическими партнерами, хотя в ЕС и раздаются голоса (откуда – понять нетрудно), призывающие от этого партнерства отказаться и «строго спросить с России» как по историческим счетам, уходящим в глубь веков, так и за «недемократичность» нынешней внутренней и внешней политики.
Все совместное, кроме институтов
Россия и ЕС, их сотрудничество – это одно из региональных измерений глобализирующегося мира, элемент многополярности, важнейший фактор международной стабильности. Мы связаны взаимными интересами в экономике и торговле, в обмене результатами научных исследований и технологиями, взаимной историей и во многом общей культурой, миллионами человеческих судеб и контактов. Не видеть этого и призывать к «сдерживанию» России – ошибка, причем уже не тактическая, а стратегическая.
Задачей, на наш взгляд, должно быть последовательное, настойчивое взаимное сближение России и Евросоюза во всех сферах, что, собственно говоря, и предполагает механизм «дорожных карт». С их помощью нам предстоит пройти хорошо знакомый самому Евросоюзу путь: добиться в перспективе – через установление безвизового режима, создание зоны свободной торговли – полной свободы передвижения товаров, услуг, капиталов, рабочей силы, идей. Поскольку в силу объективных причин вопрос о присоединении России – самодостаточной державы и одного из полюсов влияния в современном мире – к Евросоюзу не стоит, вектор движения можно было бы определить как «все совместное, кроме институтов». Текущие же противоречия, как уже было сказано и как показал имеющийся опыт, вполне могут решаться путем терпеливого и уважительного диалога.
Надеемся, что представители Евросоюза на предстоящем через несколько дней в пригороде португальской столицы Мафре саммите окажутся готовы подняться над рутиной, уйти от постановки текущих, «дежурных» вопросов и провести обсуждение перспектив наших отношений именно в таком концептуальном ключе, в духе стратегического партнерства.
Дарья Гармоненко 