Процветание без нефти и признания

Тайваньцы не оставляют попыток вернуть себе место в ООН.
Фото Reuters

Что не могут купить ни за какие деньги одни и могут получить совершенно бесплатно другие? Независимость и международное признание. В первом случае речь идет о тайваньцах, во втором – о косовских албанцах. Даже при самом «пессимистичном» сценарии, то есть в случае одностороннего провозглашения независимости Косово, новое государство сразу признают 50–60 государств, в том числе США, Великобритания, Франция и Германия.

То, на что не может надеяться процветающий остров, оказалось по силам отсталой во всех смыслах территории: все дело лишь в том, что косовский вопрос лежит в иной геополитической плоскости. Тайвань на сегодняшний день признают лишь двадцать пять государств и среди нет мировых тяжеловесов. Остальные официально считают остров китайской провинцией, что, впрочем, не мешает многим странам развивать с ним активные экономические связи.

На строительство косовского государства Западу придется затратить еще не один десяток миллиардов долларов. Не стоит и гадать, окупится ли этот проект. В то же время Тайвань, являющийся 17-й экономикой мира и располагающий третьими по величине золото-валютными резервами, не сможет воспользоваться «косовским прецедентом». Впрочем, Тайваню, остающемуся самоуправляемой территорией с 1949 года, это в действительности и не нужно.

Без олимпийского огня и места в ООН

Этим летом ООН вновь отклонила заявку Тайваня на вступление в организацию. Секретариат ООН сослался на резолюцию Генассамблеи от 1971 года, в которой сказано, что представители КНР являются единственными законными представителями Китая.

В 1949 году гоминьдановцы покинули материк под ударами армии, возглавляемой коммунистами. Но место в ООН по-прежнему оставалось за Китайской Республикой во главе с президентом Чан Кайши. В 1971 году, после того как коммунистический режим в континентальном Китае получил международное признание, Пекин прочно занял место Тайбэя в ООН. Но тайваньские власти не оставляют попыток вернуться в организацию.

Отсутствие места в ООН определяет отношения Тайваня со многими другими важными структурами. Например, остров не пускают даже в качестве наблюдателя во Всемирную организацию здравоохранения. Особо сильно тайваньцы возмущались по этому поводу в период всплеска атипичной пневмонии в Азии, когда страна оказалась затронута этой проблемой. В ряде случаев тайваньцы отстранены и от участия в международных гуманитарных акциях. С другой стороны, Тайвань заметен в международных экономических организациях, где он выступает в качестве экономики, прежде всего в АТЭС. Так что сделать остров невидимым на международной арене у Пекина пока не получается – именно из-за его экономических возможностей.

Впрочем, Китай умело использует различные рычаги для противодействия планам Тайваня. В этом смысле интересна история с эстафетой олимпийского огня Игр-2008. Изначально Пекин утвердил маршрут таким образом, чтобы факел переходил на Тайвань из Хошимина (Вьетнам), а затем следовал в материковый Китай через специальные административные районы Гонконг и Макао. Тайбэй отказался принимать эстафету, пожелав быть частью международного маршрута. Казалось, в этом вопросе наметились подвижки, когда оргкомитет Олимпиады согласился отнести Тайбэй к числу 22 зарубежных городов. Но Пекин указал на недопустимость использования национальной символики (флага и гимна) Тайваня на пути следования факела. Тайбэй посчитал условия Пекина неприемлемыми, и переговоры зашли в тупик. В итоге Международный олимпийский комитет объявил об исключении Тайбэя из маршрута.

Статус-кво

Власти в Тайбэе утверждают, что смена официального названия острова – с Китайской Республики на Тайвань – помогла бы добиться признания и вступить в ООН. На следующий год запланирован референдум по этому вопросу. Пекин заранее предупредил, что будет считать переименование серьезным шагом к независимости. Эксперты убеждены, что референдум не поможет острову вступить в ООН и лишь спровоцирует рост напряженности в Тайваньском проливе. Подобную оценку, кстати, высказали Вашингтон и Москва.

Поскольку референдум предполагается провести одновременно с президентскими выборами, это не может не наводить на мысль о его внутриполитической подоплеке. Он, скорее, призван мобилизовать сторонников правящей Демократической прогрессивной партии, которые стремятся к провозглашению независимости. Судя по опросам, ДПП идет практически вровень с оппозиционным «Гоминьданом», не исключающим объединения с Китаем. Однако ясно, что лидеры ДПП не станут делать никаких резких шагов: большинство тайваньцев выступают за сохранение статус-кво, и обе партии, какие бы лозунги они ни выдвигали, учитывают это обстоятельство.

Еще в середине 90-х годов Пекин предлагал Тайваню широчайшую автономию в обмен на признание суверенитета Китая над островом. При этом тайваньцы смогли бы сохранить не только собственное правительство, но и вооруженные силы. Тайбэю такое предложение не подошло. Там сочли: дай Пекину палец, он откусит всю руку. Пекин не имеет контактов с лидерами ДПП и в то же время поддерживает связи с «Гоминьданом». И хотя эта партия рассматривает возможность объединения с Китаем лишь в случае его демократизации, такой подход устраивает материковые власти, поскольку он исключает провозглашение независимости Тайваня.

Звон оружия в Тайваньском проливе

В марте 2005 года китайский парламент принял закон о противодействии деятельности по расколу страны и, по сути, санкционировал применение силы против Тайваня. Как говорится в законе, Пекин готов использовать «немирные средства», включая задействование вооруженных сил или объявление торговой блокады, в том случае, если Тайбэй пойдет на односторонние меры по оформлению независимости – примет соответствующую декларацию или проведет референдум. Закон сразу осудили в Вашингтоне и Токио, но не в Москве.

Российский МИД заявил тогда: «С пониманием относимся к мотивам, побудившим Всекитайское собрание народных представителей принять данный закон. Очень важно, что в нем закреплена главная установка правительства КНР – безусловный приоритет мирных методов объединения родины в рамках политики «одно государство – две системы».

За последние годы отношения между двумя берегами не раз скатывались к напряженности. Пекин даже осуществлял пуски ракет в акватории Тайваньского пролива. США, в свою очередь, демонстрируют стремление оказывать определенную поддержку Тайваню. Несколько лет назад остров получил от американцев зенитные ракеты «Пэтриот-2», способные сбивать ракеты и самолеты. В сентябре этого года США объявили о продаже тайваньцам 12 самолетов, а также 144 зенитных ракет Block IIIA. Ведутся переговоры о закупке подводных лодок новейшего образца. Тайбэй уже длительное время обсуждает возможность закупки партии эсминцев системы ПВО-ПРО «Иджис». Фактически это может подключить Тайвань к американской системе ПРО в Восточной Азии.

Продажа оружия наталкивается на шумные протесты Пекина. Китай требует от США прекратить продажу оружия, разорвать с Тайванем военные связи и «не допускать подачи ошибочных сигналов тайваньским раскольническим силам».

Между тем на китайском побережье, по утверждению тайваньцев, дислоцировано от 800 до 1000 ракет класса «земля–земля». Тайваньцы утверждают, что китайцы увеличили до 12 число подводных лодок, находящихся в непосредственной близости от острова. Многие тайваньские дипломаты и эксперты считают, что это не просто игра мускулами с целью склонить Тайбэй к переговорам. «Китай может пойти на применение силы, чтобы прикрыть свои внутренние проблемы, такие как Тибет или Синьцзян», – говорили в беседе со мной представители тайваньского МИДа. «Пекин действительно готовится к войне, а не просто демонстрирует силу», – заявил мне директор Института международных отношений и стратегических исследований Тамканского университета (Tamkang University) Ван Гао-чен.

Пекин определяет политику Москвы?

Ни в Концепции внешней политики РФ (2000 г.), ни в Обзоре внешней политики РФ (2007 г.) нет оценки тайваньской проблемы. Зато есть четкая оценка отношений с Пекином, из которой можно сделать недостающие выводы. «Совпадение принципиальных подходов России и КНР к ключевым вопросам мировой политики – одна из базовых опор региональной и глобальной стабильности», – говорится в первом из упомянутых документов.

Россия – в соответствии с ее официальной позицией – выступает против независимости Тайваня в какой бы то ни было форме, признает существование только одного Китая и считает правительство КНР единственным законным правительством. Российские дипломаты исходят из того, что в Пекине предпочитают мирное объединение с Тайванем, как это уже произошло с Гонконгом. Вместе с тем на Смоленской-Сенной не исключают вероятности силового сценария.

«Для Китая объединение родины – принципиальная национальная задача. От этой цели он никогда не отступится. Если на Тайване будут предприняты шаги к суверенитету, силовые действия нельзя исключать», – заявил недавно замминистра иностранных дел Александр Лосюков.

Москва не раз выступала с критикой тайваньских властей, видя в их шагах «отсутствие заинтересованности в реальной работе по налаживанию конструктивного диалога с материком».

Тайваньские дипломаты и эксперты утверждают, что политика Москвы в отношении Тайваня определяется в Пекине. Тезис как минимум спорный, вместе с тем очевидно, что процветающий Тайвань не относится к важным экономическим партнерам России. Москва не спешит развивать с ним связи – в отличие, скажем, от США, для которых остров является восьмым торговым партнером, Германии и, наконец, самого Китая. Об этом говорят некоторые цифры и факты.

Например, с 1992 года Москва и Тайбэй обсуждают вопрос об установлении прямого воздушного сообщения. Россия пока не дала своего согласия. Тем временем воздушный барьер бьет по бизнесу и туризму. По мнению тайваньцев, это результат китайского давления на Москву. В то же время самолеты летают напрямую из Тайбэя во Францию, Германию, Индию и прочие страны, которые, так же как и Москва, не имеют дипломатических отношений с островом.

Предпосылки для взаимовыгодного сотрудничества у Москвы и Тайбэя, как говорят власти острова, есть. Например, тайваньцы, импортирующие энергоносители с Ближнего Востока, заинтересованы в диверсификации источников. (Кстати, они уже пытались закупать российскую нефть, но этот опыт оказался не слишком удачным.) При этом тайваньцы готовы поставлять в Россию высокие технологии и товары народного потребления.

Товарооборот между Тайванем и Россией очень скромный. По данным Тайваньско-Российской ассоциации, в 2004 году он поднялся до своей рекордной величины – 3 млрд. долл. В первом квартале 2007 года этот показатель составил 680 млн. долл., что явилось 22-процентным приростом по сравнению с аналогичным периодом прошлого года.

У тайваньцев есть интерес и к России, и к ее «мозгам». На острове сегодня работают около 30 инженерно-технических работников и других высококлассных российских специалистов. В основном они трудятся в технопарке Hsinchu Science Park.

Ряд известных корпораций ASUS, Foxconn, Gigabyte, Advantech, Microstar International, Evergreen Marine Corp открыли в нашей стране свои представительства и занялись активным изучением рынка. Конечно, тайваньцам не просто налаживать связи с Россией как в силу географической отдаленности, так и по причине бюрократизации и языковых барьеров. Тайваньцы хорошо помнят и финансовый кризис 1998 года. Инвестиции с острова идут сюда с трудом. Как говорит генеральный директор департамента Западной Азии тайваньского МИДа Антонио Чен, причина тому – отсутствие соглашения, защищающего права инвесторов. В то же время Тайвань заключил соглашение об избежании двойного налогообложения с 17 странами и соглашение о взаимной защите инвестиций – с 27 государствами, причем с половиной из них остров не имеет дипотношений.

Тайваньцы привыкли работать там, где больше льгот и где стабильно, говорит Антонио Чен. Особо привлекательны для них коммунистический Китай и социалистический Вьетнам.

Впрочем, некоторые компании все же вкладывают в России относительно большие суммы. Так, Foxconn (объем продаж этой компании в 2006 году составил около 40 млрд. долл.) вложит 50 млн. долл. в создание в Санкт-Петербурге производства персональных компьютеров. Согласно официальным сообщениям, компания намерена совместно с американским Hewlett-Packard создать производство мирового класса, которое будет задействовано на сборку персональных компьютеров, жидкокристаллических мониторов и другой IТ-продукции.

Упомяну еще один фактор, мешающий тайваньцам вести дела в России, о котором в официальных беседах предпочитают не говорить. Это рост ксенофобии. Мне довелось в Тайбэе встретиться с несколькими людьми, обучавшимися в нашей стране и желавшими делать здесь бизнес. Ни один из них больше не хочет сюда возвращаться – как раз по указанной причине. Впрочем, тайваньцы жалуются не только на взятки, преступность и нетерпимость, но и на проблемы, связанные с получением виз и бронированием гостиниц. Так, мне рассказывали, что один бизнесмен, получивший визу в Россию, так и не въехал в страну, поскольку не смог предъявить доказательство брони в гостинице. Из московского аэропорта его отправили на родину.

Выкармливающие тигра

В Азии говорят: «Выкармливающий тигра накликает беду». Это выражение тайваньцы порой применяют к России, являющейся основным поставщиком оружия в Китай и претендующей на роль одного из его основных поставщиков энергоресурсов. Дескать, страна, превращающаяся в супердержаву, способна нести угрозу и тем, кто помогает ей становиться таковой. Конечно же, тайваньцы не рассчитывают, что Москва скорректирует свои отношения с «тигром», но указывают на то, что Пекин грозит острову именно российским оружием. Тайбэй полагает, что Россия по крайней мере могла бы призвать Пекин не использовать в отношении острова угрозу применения силы и помочь в налаживании диалога между двумя берегами пролива.

Но только ли Москва выкармливает «китайского тигра»?

По имеющимся данным, тайваньские инвестиции в Китае уже достигли 120–170 млрд. долл.! На материке работают около миллиона тайваньских бизнесменов. По сути, КНР высасывает финансовую мощь острова.

Многие дипломаты и эксперты утверждают, что столь тесные связи опасны для Тайваня. Но правительство в Тайбэе не может им помешать. Заставить бизнесменов вести дела с другими странами слишком сложно. И это понятно: деньги тянутся к деньгам, а тем более в тех случаях, где имеются одинаковый язык и менталитет. Лишь немногие бизнесмены сегодня покидают материк, отдавая предпочтение льготам, предоставляемым тайваньским правительством.

Некоторые эксперты полагают, что Пекин рано или поздно «конфискует» тайваньские деньги. Вопрос спорный, тем более что крупные тайваньские фирмы имеют хорошие связи в китайском правительстве. С другой стороны, складывание яиц в одну корзину – мероприятие недальновидное, а на Китай сегодня приходится 70% тайваньских инвестиций.

Есть и иное мнение на Тайване. «Чем сильнее экономические связи, тем меньше угроза силового сценария. Экономические интересы могут заставить правительства по обе стороны пролива пересмотреть их политику», – сказал в беседе со мной эксперт Института экономических исследований Дарсон Чо. Остается лишь надеяться, что так оно и случится.

Тайбэй–Москва