Непростой партнер на юге

Президент Махмуд Ахмадинежад закрывает глаза не требования СБ ООН.
Фото Reuters

Участие президента РФ Владимира Путина в середине октября в Каспийском саммите в Тегеране дает возможность для проведения визита главы российского государства в Иран. Поездка происходит в момент, когда сама ИРИ оказалась на острие мировой политики – главным образом в связи с его ядерной программой. Соответственно и на визит российского президента в Иран многие смотрят под этим углом. Однако российско-иранские отношения отнюдь не сводятся к обсуждению темы нераспространения и к сотрудничеству в атомной энергетике, хотя это важные аспекты предстоящих переговоров.

Региональная держава

К Ирану вполне применим часто используемый термин «региональная держава». Он на 17-м месте в мире по размеру территории (1,6 млн. кв. км), на 18-м – по численности населения (70,4 млн. человек) и на 19-м – по размерам ВВП (около 800 млрд. долл.). Иран обладает 16% мировых запасов природного газа и около 10% мировых запасов нефти. По экспорту нефти Иран занимает 4-е место в мире. К 2010 году добыча газа должна достичь 290 млрд. кубометров в год, что позволит Тегерану приступить к его полномасштабному экспорту.

Иран – близкий сосед России (ныне – через Каспийское море). Длительная история отношений между обеими странами включает эпизоды конфликтов, в основном кратковременных, завершавшихся подписанием договоров, регулирующих границы, а также длительные периоды поступательного развития связей. Все это принадлежит истории, также как и период советско-иранских отношений, отмеченных в числе прочего такими важными соглашениями, как договоры 1921 и 1940 годов, и вводом советских войск в Иран в начале Второй мировой войны. Ныне обе страны, лишь изредка оглядываясь на наследие этого периода, строят новые отношения. Их отсчет следует вести с 90-х годов прошлого века – с момента распада СССР.

Россия унаследовала от Союза основной объем его связей с Ираном – политических, экономических и культурных – и вместе с тем ответственность за решение важных проблем. Показателем тесных взаимоотношений двух стран являются регулярные контакты на высшем уровне. Встреча в Нью-Йорке между Владимиром Путиным и иранским президентом Махмудом Ахмадинежадом в Нью-Йорке в 2005 году (во время сессии ГА ООН) стала одной из первых зарубежных встреч для новоизбранного иранского руководителя. В дальнейшем беседы между двумя президентами проходили на саммитах Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), в которой ИРИ имеет статус наблюдателя.

Москва и Иран активно взаимодействуют – как по региональным темам, так и двусторонне. Можно считать, что диалог двух стран в эти годы стал по-настоящему равноправным и уважительным. При этом позиции России и Ирана в основном совпадали, и это стало важным фактором обеспечения стабильности в регионе. Показательно также, что Тегеран рассматривает события в Чечне как внутреннюю проблему России и оказывает помощь в восстановлении чеченской экономики.

В торгово-экономических связях между Россией и Ираном наблюдается тенденция перехода от традиционно сложившегося товарообмена (две трети российского экспорта в Иран – черные и цветные металлы, около половины импорта – продовольственные товары) к более весомому экономическому сотрудничеству, прежде всего в топливно-энергетическом секторе.

В последние годы центральное место в экономическом сотрудничестве двух стран занимала АЭС в Бушере. Ее достраивает российский «Атомстройпроект», после того как от этого отказалась начавшая сооружение станции немецкая фирма. Стоимость контракта составляет около 1 млрд. долл. По состоянию на 2006 год на стройке было занято до тысячи российских специалистов, однако в последние месяцы их численность заметно сократилась, главным образом в связи с проблемами финансирования работ.

Между Россией и Ираном в последние годы существовало военно-технической сотрудничество. Последняя крупная сделка в этой сфере – подписанный 5 декабря 2006 года контракт на поставку Ирану 29 зенитно-ракетных комплексов «Тор-М1». Поставка этих оборонительных вооружений была завершена к началу 2007 года.

Российские нефтегазовые и транспортные фирмы участвуют в ряде проектов в Иране. Речь идет о «Газпроме», который совместно с иностранными фирмами вел обустройство газового месторождения «Юг-Парс», и «Татнефти», создавшей совместное предприятие с иранской компанией. ОАО «РЖД» принимает участие в строительстве железной дороги Астара–Решт–Казвин.

Есть также ряд перспективных проектов, в которых могут принять участие российские фирмы. Из них наиболее крупными являются планируемый трубопровод Иран–Пакистан–Индия, заинтересованность в котором проявил российский «Газпром», а также газопровод в северном направлении.

Каспий – море ресурсов и проблем

Предстоящий в Тегеране Каспийский саммит с участием глав всех пяти прибрежных государств в основном посвящен обсуждению вопросов правового статуса и военной деятельности на Каспии, а также использования его ресурсов.

Самую сложную проблему представляет определение правового статуса Каспия, которое предполагается в конечном счете зафиксировать в специальной конвенции. Дипломаты и эксперты прибрежных стран, работающие над текстом этого документа уже десяток лет, постепенно сближают позиции. Но по всем признакам они не настолько продвинулись, чтобы можно было уверенно рассчитывать на подписание конвенции на нынешнем саммите.

Необходимость нового определения статуса Каспия связана с тем, что в прошлом было лишь два прибрежных государства, сейчас – пять. Раньше регулировалось преимущественно плавание военных кораблей, что было исключительно прерогативой России, а затем СССР, и торговых – России и Ирана. Ныне крупномасштабно стоит вопрос об использовании ресурсов Каспия, ведь этот водоем и прилегающие территории – один из самых перспективных районов нефтедобычи. Все это повышает «цену вопроса», особенно в том, что касается способов раздела нефтегазовых структур между прикаспийскими государствами.

«Каспий – не море и не озеро, а водоем, контролируемый прибрежными странами». Эту формулировку российских экспертов, исключающую возможность появления на Каспии военных кораблей других стран, не оспаривают и иранцы. В то же время они возражают против предлагаемого Россией принципа раздела дна, учитывающего протяженность береговой линии. По их мнению, Каспий просто надо разделить на пять равных частей – по 20% каждому прибрежному государству.

Тем временем достигшие между собой согласия Россия и Казахстан разделили между собой северную часть Каспийского моря. Позднее к ним присоединился Азербайджан. На юге проблемы демаркации остаются.

Помимо этой проблемы возник вопрос транспортировки нефти через Каспий. Сейчас активно развиваются ее морские перевозки, появились проекты прокладки труб по дну Каспия. Против подводных трубопроводов как экологической угрозы энергично возражает Иран.

Учитывая довольно серьезный характер всех имеющихся разногласий, нельзя ожидать достижения быстрых договоренностей. Скорее всего Каспийский саммит выскажется за продолжение переговорного процесса, отнеся практическое решение болезненных вопросов на будущее.

Бушерская АЭС и ядерная проблема

В комментариях по поводу визита Владимира Путина в Иран местные СМИ обращают внимание на то, что он должен прояснить сроки завершения строительства первой в этой стране атомной электростанции – Бушерской АЭС. Острота внимания к этой теме связана с двумя моментами. Во-первых, с имевшим место переносом официального срока завершения строительства на июль 2008 года. Причины этого решения, как объясняют российские специалисты, связаны главным образом с проблемами финансирования проекта иранской стороной.

Фактором особого внимания к судьбе Бушерской АЭС является острота самой иранской ядерной проблемы, которая отражается на многих аспектах торгово-экономических и иных связей Ирана с другими странами. Общеизвестно, что сама АЭС в Бушере не может рассматриваться как часть какой-либо программы, направленной на создание ядерного оружия. Тем более что между Москвой и Тегераном заключено соглашение о вывозе в Россию отработанного ядерного топлива с целью его переработки.

Тот факт, что строительство Бушерской АЭС не связано с ядерной проблемой, признается наиболее жесткими оппонентами Тегерана (в том числе госсекретарем США Кондолизой Райс). Вместе с тем делаются попытки занести ее в перечень причин введения санкций. Так, уже одобренный Палатой представителей Конгресса США (но еще не прошедший Сенат) законопроект Томаса Лантоса (HR 1400) предусматривает отказ от сотрудничества США с Россией в ядерной области в случае продолжения российско-иранского «атомного сотрудничества». Возможны и другие подобные попытки введения односторонних санкций, затрагивающих интересы России.

Очевидно, что эти темы – как вопрос о достройке АЭС, так и сама ядерная проблема – станут темами обсуждения между президентами России и Ирана. При этом важным фактором, способствующим достижению взаимопонимания, является то, что Москва последовательно выступает за достижение политического решения иранской ядерной проблемы, против использования в отношении Ирана языка угроз. Можно определенно сказать, что именно благодаря этой настойчивой позиции российской дипломатии (в определенной степени и наряду с китайской) СБ ООН «взял паузу», чтобы дать Международному агентству по атомной энергии (МАГАТЭ) окончательно разобраться в том, что представляет собой ядерная программа Ирана.

В то же время, когда завершится отведенный срок (середина ноября с.г.), Совет Безопасности ООН должен будет рассмотреть доклад МАГАТЭ и принять дальнейшие решения.

При обсуждении этого вопроса в Тегеране двум президентам предстоит вновь рассмотреть единственную инициативу, которая может одновременно снять международные озабоченности по поводу иранской ядерной программы и в то же время открыть широкий путь для иранской атомной энергетики. Это предложение Москвы об обогащении урана для иранских АЭС на российской территории.

Важность этого предложения состоит в том, что оно способно проложить дорогу атомной энергетике развивающихся стран. Ведь в случае обогащения топлива для АЭС в специализированных международных центрах, как предлагает это делать Россия, будет снята угроза нарушения ими Договора о нераспространении ядерного оружия. Все это придает дополнительный вес дискуссии президентов РФ и ИРИ по данной теме.