Саркомания

Николя Саркози: «Я говорю то, что сделаю, и сделаю то, что говорю».
Фото Reuters

16 сентября исполняется четыре месяца со дня смены хозяина Елисейского дворца – резиденции главы государства. 23-й президент Французской Республики, Николя Саркози, уже предоставил журналистам и общественности достаточно возможностей для первых оценок своей деятельности. Что же все-таки успел совершить за прошедшие недели президент Сарко – так его чаще всего называют французы в разговорах, – вероятно, не случайно заслуживший прозвище «человека, который торопится»? Это тем более любопытно потому, что в течение всей избирательной кампании будущий глава государства неоднократно повторял: «Я говорю то, что сделаю, и сделаю то, что говорю».

Обещание обещанию рознь

Получив на июньских выборах в Национальное собрание не просто большинство, а конституционное большинство после перехода на его сторону группы депутатов-центристов, Саркози смог использовать парламентскую машину уже к летним каникулам парламентариев – началу августа. Был принят закон о сокращении налога на доходы на 50 000 евро для тех, кто вложит эти средства в развитие средних и мелких предприятий. Депутаты проголосовали за освобождение граждан от налога на наследство.

Но едва ли не самое нашумевшее обещание кандидата в президенты касалось сокращения числа государственных чиновников. Сарко предложил не менять каждого второго уходящего на пенсию аппаратчика с тем, чтобы к 2012 году их количество сократилось на 450 000 и сравнялось с числом государственных служащих в 1992 году. Однако в действительности из 68 000 человек, оставляющих службу в 2008 году, замены не будет лишь у каждого третьего. Под нажимом реалий Елисейский дворец пошел на попятный и не решился резко сократить штаты Министерства образования, юстиции, науки и высшей школы.

Острую дискуссию в обществе вызвала идея введения «гарантированной минимальной государственной службы» при всеобщих забастовках, например железнодорожников, которые фактически блокировали экономику страны. Но от нее правительство отказалось само, ибо «минимальная служба» означала «реквизицию трудящихся силой», что вызвало бы войну с мощными французскими профсоюзами. Принятый «закон о социальном диалоге» лишь расширяет механизм предупреждения подобных конфликтов, вводит обязанность информировать о забастовке за двое суток до ее начала и проводить тайное голосование участников по поводу ее продолжения неделю спустя, но не затрагивает ни морской транспорт, ни почту, ни национальное образование.

Попытка Сарко добиться обещанного им снижения банковского процента по ипотеке натолкнулась на отказ Конституционного совета распространить закон на заключенные ранее договоры. На 25% увеличена оплата сверхурочных, но без социальных выплат и налогов.

Депутаты не снизили возраст, предусматривающий уголовное преследование, но ужесточили Уголовный кодекс для правонарушителей от 16 до 18 лет, виновных в сознательном насилии, сексуальной агрессии и т.п.

Хотя не все вышло, как хотелось, «аудит» осуществления обещанного президентом французские СМИ оценили термином «вполне прилично».

Однако впереди у Сарко куда больше задач, поставленных им самим, и они сложнее. Это и увеличение рабочей недели (в настоящее время она составляет 35 часов), и реформа Трудового кодекса, в том числе разрешение увольнения трудящихся по взаимной договоренности с владельцем предприятия, и введение добровольной работы по воскресеньям для торговых предприятий – во Франции они закрыты по воскресеньям, и запрещение анонимных доносов по поводу невыплаты налогов. Не говоря уже о решении главных вопросов – 8-процентной безработицы, огромного государственного долга, слабого экономического роста.

Разрыв с прошлым или революция стиля?

Вопреки традиции на церемонию передачи власти Саркози приезжает на две минуты раньше назначенного срока. Два дня спустя, 18 мая, генеральный секретарь Елисейского дворца объявляет состав правительства на 5 минут раньше предусмотренного. И специалисты считают, что новый лидер уже сейчас принимает меры к тому, чтобы обеспечить себе переизбрание на выборах, которые состоятся┘ через пять лет. Во всяком случае ради этого он уже взялся перестраивать политическую сцену.

Наряду с соратниками по Союзу за народное движение в правительстве появились представители оппозиции – социалисты и центристы. Дипломатию возглавил основатель международного движения «Врачи без границ» и один из самых популярных правозащитников соцпартии Бернар Кушнер. Министром юстиции назначена Рашида Дати – даже левые никогда не предлагали столь ответственный пост дочери выходцев из Северной Африки. Вообще среди 15 министров – семь женщин, одна из которых министр экономики и финансов (!). Госсекретарем по правам человека оказалась 30-летняя чернокожая, сенегалка по происхождению, Рама Йад, а госсекретарем, ответственным за политику развития городов, стала мусульманская феминистка Фадела Амара, руководившая организацией «Ни проститутки, ни покорные».

Комментаторы видят в этом демонстрацию обновления политического класса, а также попытку изоляции оппозиции и нейтрализации потенциальных соперников. Укрепляется партийная опора власти, ради чего поощряется раскол центристов, группировавшихся вокруг занявшего 3-е место в президентской гонке Франсуа Байру, и ведется флирт с радикалами. Похоже, что Сарко стремится создать верную себе единую партию в центре.

Сам президент считает себя «собирателем», «не подверженным влиянию догм» и «чутким к новым тенденциям, в том числе центростремительному фактору в жизни общества». И с улыбкой заявляет: «Если бы не политическая карьера, я мог бы стать хорошим начальником отдела кадров у оппозиции».

Обратили наблюдатели внимание и на формальные перемены, принесенные новым лидером. С первого заседания правительства президент обращается к министрам на ты, не соблюдая очередность выступлений по должностям. По Елисейскому дворцу – неслыханное дело! – он ходит без пиджака, в рубашке с засученными рукавами. В этом бывшем прибежище маркизы де Помпадур теперь ожидают появления кроссовок и шорт, в которых приближенные будут сопровождать Сарко в его медиатических утренних пробежках. Но это лишь внешняя сторона разрыва с прошлым. Хотя «саркопоклонники» утверждают, что это настоящая революция, по крайней мере в стиле.

Президент как средний француз

Считают, что Николя Саркози относится к той категории людей, которые воспринимаются либо исключительно положительно, либо столь же резко отрицательно. Однако даже его политические противники вроде писателя и философа Элизабет Бадинтер признают, что он во всех случаях «вызывает интерес». Еще до начала избирательной кампании этот интерес был преобразован дружескими СМИ (может быть, с помощью профессионалов от пиара. – А.И.) в целое движение – «саркоманию». Чем же вызван этот медийный успех, который нельзя отрицать?

Тем, что он «настоящий средний француз», – объясняет парижский еженедельник «Экспресс». В самом деле, он обожает пиццу (в стране ежедневно продается 8,2 млн. ее порций), ежедневно ест шоколад, что вместе с ним делают 40% французов, и при этом, как 74% соотечественников, следит за своим весом, для чего бегает и катается на велосипеде, как добрая половина жителей страны. Он один из 14 миллионов граждан Франции, которые являются детьми или внуками иммигрантов. Николя рос без отца, как и три миллиона французских детей. Он разведен и создал новую семью – таких семей в стране 700 000. Он плохо говорит по-английски (и потому не получил диплом об окончании высшей Школы политических наук), как двое из трех французов.

Сарко смотрит по телевидению «Звездную академию» (6,9 млн. зрителей), репортажи с велогонки Тур де Франс (их не пропускают 3,6 млн. французов) и футбол, которым болеют 15 млн. сограждан (президент – фанат команды «Пари-Сен-Жермен»). Его любимый певец – популярный рокер Джонни Холлидей, продавший 100 млн. дисков.

Президент отслеживает все нашумевшие несчастные случаи и происшествия в стране, объясняя, что «по должности» обязан знать и чувствовать, чем живут французы. Больше того, он регулярно участвует в акциях, вызванных тем или иным трагическим случаем, стараясь выглядеть сторонником пострадавших. Использование эмоций – его конек.

Саркози ежедневно говорит по телефону с главой первого строительного концерна страны Мартеном Буигом (его предприятия немало строят в Москве и Екатеринбурге) и владельцем 1-го телеканала Франции, адвокатом которого он был в прошлом. Лично связан c хозяевами крупнейших фирм страны – президентом первой компании мира по продаже предметов роскоши «Моэт-Эннеси-Луи Вюиттон» Бернаром Арно, сопрезидентом Европейской авиакосмической корпорации EADS, и хозяином империи прессы Арно Лагардером, королем военной авиации и хозяином другой империи СМИ Сержем Дассо┘ Некоторые из них называют его братом. Не вызывает сомнений, что Николя Саркози в курсе того, чем живет его держава, а не только средний француз.

Телезвезда на каждый день

Издатель гламурных журналов Филипп Лаби обращает внимание на то, что этот «чистый политик» говорит с французами на понятном им языке и при этом умеет навязать СМИ свои медиасеансы. Бывший советник президента Клинтона Дуглас Шеен полагает, что «со своим иностранным происхождением, своими призывами к труду и социальному росту по заслугам Николя Саркози способен понравиться многим американцам». Надо же было так перенять американский стиль, что это привело в восторг самих американцев! Удачливый специалист по рекламе Кристоф Ламбер считает Сарко «героем эпопеи, которую он творит своими руками» на глазах у всех и которая привлекает обывателя, с нетерпением ожидающего каждый следующий эпизод его карьеры.

А мне кажется, что жизнь и история восхождения Сарко сродни классическому латиноамериканскому сериалу, с его сочетанием трагедии и счастья, падений и побед, и потому имеют шансы на массовый успех в любой стране.

Но судите сами. Николя – сын мелкого венгерского аристократа-беженца и француженки-эмигрантки в первом поколении. Отец, Саркози-старший, бросает семью с тремя сыновьями. Юношей Николя подрабатывает доставкой цветов на дом. На всю жизнь останутся у него воспоминания о бедности и неумении постоять за себя. Не отсюда ли амбиции, стремление к власти, жажда приобщиться к роскоши? В 19 лет он в правящей голлистской партии в парижском пригороде Нейи-сюр-Сен. В 22 года – муниципальный советник: ему покровительствует всесильный местный политик, бывший министр внутренних дел де Голля, Шарль Паскуа.

В 28 лет на выборах мэра города Николя, уже адвокат, воспользуется болезнью Паскуа, собиравшегося возглавить город, и сам займет его место. Это первый, но не последний faux pas (неверный шаг) по отношению к покровителям. Он повторит его в 1995 году, уже став заметной фигурой в шираковской партии, выбрав себе новым патроном премьер-министра Эдуара Балладюра, считавшегося фаворитом в битве с Шираком за президентское кресло. Но побеждает Ширак, который так и не сможет примириться с «предателем», и тот уходит в тень. Лишь благодаря своей исключительной активности в партии Сарко попадает в правительство, в котором останется до выборов 2007 года.

Британский депутат Денис Макшейн обращает внимание на то, что Саркози превосходит по изначальной популярности Тони Блэра, который «не был в состоянии выступать сразу в роли министра финансов, сельского хозяйства, культуры, транспорта и всего прочего», как это делает французский президент, фактически ежедневно исполняющий роль «первой и единственной телезвезды на все роли».

Коррективы внешнеполитического курса

Внешнеполитический курс республики тоже не избежал поправок нового президента. Первой и самой заметной из них стала неожиданная поездка Николя Саркози с семьей в отпуск в США. Это путешествие было спланировано так, что Сарко оказался у друзей, живущих неподалеку от поместья Бушей в Кеннебанкпорте, куда президент США не мог не пригласить Саркози на «домашний обед». Таким образом, был сделан шаг к улучшению непростых отношений Парижа с Вашингтоном, в котором пресс-атташе Буша, Тони Сноу, увидел признаки «новой эры». В самом деле, вслед за этим в Багдад впервые за последние годы с официальным визитом вылетел глава МИД Франции, демонстрируя смягчение Парижем критики действий США в Ираке.

Однако при всей важности хороших отношений с Вашингтоном президент все же ставит на первое место стратегическое сотрудничество Франции с ЕС и еще перед выборами взял на себя обязательство «разблокировать институционный кризис Европы». Вместе с Берлином и Лондоном Парижу удалось убедить глав всех 27 стран Евросоюза согласиться на подписание краткого договора вместо отвергнутой французами и голландцами 500-страничной Конституции ЕС. И именно на Саркози выпала миссия по убеждению Польши, самой упрямой противницы такого подхода.

Стороны пришли к согласию, но поляки сумели выторговать у французов участие Саркози в планируемой ими новой антироссийской акции под названием «чудо на Висле». Речь идет об очередной годовщине похода армии Тухачевского на Варшаву в 1920 году, когда польскому генштабу оказала помощь французская военная миссия, в состав которой входил молодой офицер Шарль де Голль.

Другим важным новшеством должны были стать отношения с Африкой. Еще в качестве кандидата в президенты Саркози выдвинул идею «нового партнерства», которое он подтвердил в лекции, прочитанной уже в июле в университете Дакара. Смысл перемен заключался в переоценке колониального прошлого Франции, считающегося Парижем отныне ошибкой. Разумеется, делается это с учетом нынешней «цивилизационной составляющей» французского общества (более 6% населения страны в настоящее время являются иммигрантами в первом поколении). Однако ряд положений лекции, как и визит, который нанес Саркози затем в Габон, был воспринят многими в Африке как повтор «отвергаемого прошлого».

Другая, хотя уже и не столь свежая идея Елисейского дворца – создание Ассоциации стран Средиземноморья, призванной содействовать сотрудничеству юга Европы, севера Африки и Западной Азии и вместе с тем, по мысли Саркози, помешать вступлению в ЕС Турции. Налаживанию отношений с этим регионом может способствовать и нашумевшая акция Парижа вокруг спасения болгарских медсестер от расправы в Ливии. Выкуп у ливийцев безвинно пострадавших выглядел скорее ловким театральным номером, но завершился взаимовыгодным соглашением для всех сторон, включая военную промышленность Франции.

В целом создается впечатление, что Елисейский дворец пока лишь нащупывает свою международную стратегию и зачастую готов на все для демонстрации публике быстрого и красивого выигрыша. Но для налаживания или сохранения прочных двусторонних отношений односторонний успех – не победа. Именно поэтому в Москве не придали чрезмерного значения словам, сказанным президентом Саркози в его недавнем выступлении перед французскими послами по поводу «грубой энергетической политики России» и «ее стремления доминировать в мире». Похоже, что эти термины переводились с американского и никак не соответствуют стремлению к сотрудничеству, в том числе в энергетической сфере, издавна связывающему наши две страны.

Если же говорить в целом о российском векторе политики Саркози, то высказывавшиеся еще до мая в Москве опасения возможного охлаждения двусторонних отношений пока не подтверждаются. Посмотрим, что покажут две предстоящие в Париже в скором времени крупные дискуссии высокопоставленных чиновников, экономистов и представителей реальных секторов экономики России и Франции. И главное – ожидаемый с большим интересом визит самого президента в Москву, намеченный на эту осень.