Все трубы ведут в Туркмению

Природные богатства до сих пор никак не отражаются на уровне жизни населения.
Фото Александра Шалгина (НГ-фото)

Новое руководство в Ашхабаде, похоже, считает «многовекторность» естественным аспектом своих внешнеэкономических связей. Туркмения в ближайшее десятилетие может сыграть заметную роль не просто в энергетической сфере, но и в известной мере в определении геополитических трендов в Евразии. Мировым центрам силы требуются во все возрастающем объеме энергоресурсы. К этому надо добавить геостратегические интересы ведущих держав, имеющие в большинстве случаев взаимоисключающий характер.

Туркмения «после Ниязова» неизбежно должна была попасть в центр большой геополитической игры. Новый лидер страны решительно меняет курс страны на международной арене и выводит ее из той изоляции, в которую Туркмению погрузил бывший правитель. Этот внешнеполитический курс оказался достаточно неожиданным, поскольку многие считали, что президент Туркмении Гурбангулы Бердымухамедов будет придерживаться прежнего курса, до тех пор пока не определится более или менее стабильная расстановка сил внутри национальных элит. Но новый туркменский лидер достаточно решительно взялся за внешнюю политику, и его главная задача, как представляется, – не только вывести страну из изоляции, но и расширить спектр внешнеполитических возможностей.

В ближайшей перспективе на постсоветском пространстве Туркмения останется наряду с Россией ключевым игроком на рынке энергоресурсов и будет стараться максимализировать получение дивидендов от такой политики, и с этим, так же как в прошедшие годы, вынуждены будут смириться все ее контрагенты, в том числе Россия и Украина (именно Киев является основным потребителем туркменского газа). Ресурсов для того, чтобы Москва могла оказывать серьезное воздействие на Ашхабад (особенно с точки зрения влияния на внутреннюю политику, соблюдения прав человека, обеспечения интересов России как страны, соотечественники которой проживают в Туркмении), немного.

Слишком много желающих

При этом значительная часть газового рынка Центральной Азии контролируется «Газпромом», и у Туркмении остается меньше возможностей для маневра. В соответствии с российско-туркменскими договоренностями 2003 года туркменская сторона брала на себя обязательства по поставкам своего природного газа в РФ на 25-летний период. Такие долгосрочные ориентиры, несомненно, были благоприятны для капиталоемких и в известном смысле инертных ТЭК России и Туркмении. Объемы поставляемого газа определялись по конкретным годам, причем фиксировались и минимальные, и максимальные объемы поставок. Начиная с 2007 года туркменский газ должен поставляться в Россию в весьма значимых объемах – 70 млрд. куб. м, что превышает весь уровень его добычи в республике в 2003 году.

В то же время Бердымухамедов еще в ходе своей избирательной кампании заявил, что заключенные в апреле 2006 года туркменско-китайские газовые соглашения остаются в силе, и газопровод в КНР к 2009 году будет построен несмотря ни на что. Протяженность газопровода Туркмения–Узбекистан–Казахстан–Урумчи–Шанхай (с возможным выходом на Японию) должна составить 6366 км. Но цена газа пока неизвестна, маршрут 530-километрового участка с Узбекистаном не согласован, а главное – четко не определена сырьевая база проекта. Для ее обеспечения Пекин и Ашхабад совместно займутся разведкой и разработкой новых месторождений правобережья Амударьи на условиях соглашения о разделе продукции (СРП).

Сомнительные запасы

Отдельным вопросом является соответствие заявляемых туркменскими властями запасов углеводородов, имеющихся в республике, и их реального наличия. Официальный Ашхабад настаивает, что газа и нефти в стране более чем достаточно, однако за пределами страны эти амбициозные заявления не находят подтверждения.

Остается неясной ситуация и с крупнейшим в Туркмении газовым месторождением Довлетабад, считающимся ресурсной базой для поставок в страны бывшего СССР, а также для наполнения «бумажного газопровода» через Афганистан в Пакистан. В ноябре 2006 года Сапармурат Ниязов заявил, что разведанные туркменскими геологами запасы газового месторождения Южный Иолотань составляют 7 трлн. кубометров, что превышает запасы российского Штокмановского месторождения. Позднее уже новый президент заявил об открытии гигантского месторождения Осман (юго-восток Иолотаня).

Ряд западных СМИ, поддерживающих тесные контакты с оппозиционными туркменскими эмигрантами, указывают на то, что данные о последних «грандиозных открытиях» – продолжение пиаровского плана, разработанного еще при Ниязове совместно с рядом турецких компаньонов, обладающих лицензиями на проведение аудитов газовых месторождений от известных западных компаний. Согласно этому плану, туркменская сторона объявляет об открытии неких запасов, турецкие фирмы, пользующиеся известными вывесками, подтверждают это, а за это получают преференции при проведении тендеров на различные проекты и иные выгоды.

Известно, что геологические работы на юго-востоке Иолотаня вдоль границы с Афганистаном велись еще в начале 70-х годов прошлого века, в них участвовали высококвалифицированные специалисты из Мингеологии СССР, но данных о каких-то серьезных запасах углеводородов тогда получено не было.

В мае 2005 года Туркменбаши поручил американской компании DeGolyer & MacNaughton и британской Gaffney, Cline & Associates провести аудит ресурсного потенциала страны. Никаких данных об итогах аудита ни тогда, ни теперь обнародовано не было.

В Туркмении действительно много газа, но он находится в месторождениях, по масштабам намного меньших, чем Довлетабад. Следовательно, на их освоение потребуются крупные инвестиции, а себестоимость этого газа будет выше.

Центр притяжения

В мае текущего года президенты России, Казахстана и Туркмении подписали договор о строительстве к 2014 году Прикаспийского газопровода (ПКГ) мощностью до 40 млрд. кубометров в год, который мог бы еще в большей мере привязать туркменский ТЭК к России и, при удачном для Москвы стечении обстоятельств, сделать неактуальным проекты Транскаспийского трубопровода (ТКТ). После заключения этих договоренностей у Москвы появилось «окно возможностей» для сохранения влияния в Туркмении.

Новый туркменский лидер заинтересован в получении политического и финансового ресурса, причем в большом количестве и в минимально короткий срок. Этим критериям отвечает лишь «Газпром», который давно работает в Туркмении и обладает разветвленной сетью влияния на местные элиты. Кроме того, существуют и объективные причины сохранения российского влияния в Туркмении. Механизм поступления туркменского газа на мировые рынки прост – все потоки проходят через территорию и по трубопроводам России, Узбекистана и Казахстана. В соответствии с подписанным Москвой и Ашхабадом соглашением «Газпром» в течение еще 25 лет будет оставаться реальным владельцем «работающих» туркменских газовых месторождений. Хотя в соглашении и не прописаны конкретные условия поставок, оно имеет юридическую силу.

Причем в более тесной интеграции в рамках российско-туркменского газового партнерства заинтересован и «Газпром». Крупнейшие месторождения России находятся в фазе истощения. Для разработки новых требуются миллиардные инвестиции, в то время как расходы на ремонт, эксплуатацию инфраструктуры газопроводов растут. Газ Центральной Азии (и особенно туркменский) может стать «подушкой безопасности» на период решения российским газовым гигантом собственных технических проблем.

Сохранение и расширение российско-туркменских связей не совпадает с интересами других центров силы, также стремящихся расширить свой доступ к газу Туркмении.

Китайский интерес

Стремление максимально диверсифицировать источники импортных энергоресурсов и маршруты их доставки в КНР естественно, особенно с учетом отношений Китая и США. Поэтому существует большая заинтересованность Пекина в переориентировании хотя бы части экспортных потоков углеводородного сырья из Центральной Азии в восточном направлении. Согласно последним туркмено-китайским договоренностям предусматривается поставка в КНР 30 млрд. кубометров туркменского газа в 2009–2038 годах.

Китайцев интересует и потенциальная возможность выхода к Каспийскому морю (разработки на шельфе и дне, геополитическое присутствие, новые транзитные возможности для китайских товаров). Газопровод из Туркмении может стать первым звеном «большой энергетической реки» – транспортной системы, в которую будет поступать газ из Узбекистана и Казахстана, с которыми Пекин также ведет переговоры.

Запад присматривается тоже

У Евросоюза свои экономические интересы в Туркмении – европейской элите хотелось бы убедить новое туркменское руководство подключиться к проекту создания маршрута экспорта газа из Центральной Азии: из Туркмении по дну Каспия в Азербайджан, а оттуда через Грузию в Турцию и дальше через Балканы в Европу.

Активным посредником между Западом и Туркменией выступает сейчас Турция (а в последнее время и ее близкий партнер – Азербайджан), а со стороны Запада наибольшую активность проявляют США. Вашингтон оказывает определенное давление на союзников в Европе, чтобы те не заостряли внимание на сфере прав человека и демократии в Туркмении.

В Брюсселе уже морально готовы поступиться «демократическими принципами» в пользу «энергетической безопасности». В представленном в начале текущего года проекте энергетической стратегии ЕС приоритетным инфраструктурным ее элементом назван Транскаспийский газопровод, который должен соединить газовые месторождения Туркмении и Казахстана с газопроводом Баку–Тбилиси–Эрзерум и дать гарантии загрузки газопровода Nabucco (из Турции в Австрию через Болгарию, Румынию и Венгрию). Эту трубу консорциум во главе с австрийской OMV планирует построить к 2011 году. Однако как и в случае с китайской трубой, до сих пор нет гарантированного источника поставок. Поэтому европейские эмиссары пытаются развернуть в сторону ТКТ потоки туркменского и казахского газа, которые сейчас ориентированы на «Газпром».

Программные заявления Брюсселя о поддержке Транскаспийского газопровода, который позволит доставить центральноазиатские углеводороды в ЕС в обход России и Ирана; активная агитация Азербайджана, готового стать посредником в переговорах о создании транспортного энергокоридора Средняя Азия–Закавказье–Турция–Европа, давление США на новые туркменские власти с требованием «демократических перемен» наглядно свидетельствуют о том, что отстаивание Москвой своих экономических и геополитических интересов в регионе будет сопряжено с серьезными трудностями.

Ашхабад прикидывает выгоду

В ближайшие годы мы станем свидетелями ожесточенной борьбы за пути транспортировки углеводородов из региона Центральной Азии на европейские рынки. Туркмения рассматривает маршрут транспортировки газа через Россию в качестве приоритетного, но его коммерческие аспекты еще обсуждаются.

США активно поддерживают ЕС в его попытках реализовать идею Транскаспия. Более того, Вашингтон имеет возможность за счет собственного инвестирования получить согласие Ашхабада на строительство ТКТ. Ашхабад на этих условиях может ежегодно транспортировать 10 млрд. кубометров газа через Транскаспий. Если к 2010 году реализуется проект газопровода Туркмения–Китай, то по нему можно будет транспортировать еще 30 млрд. кубометров. Хотя 40 млрд. – это 6–8% от сегодняшнего потребления Европы, ясно, что внешнеполитическое влияние Москвы в Центральной Азии серьезно снизится.

У Вашингтона есть спецпрограмма по Туркмении

Запад будет стремиться ограничить конкурирующее российское, китайское и иранское влияние в Туркмении. В США разработана программа сотрудничества с этой страной, которое, по словам заместителя помощника госсекретаря США по делам Европы и Евразии Мэтью Брайзы, может стать абсолютно новой главой во взаимоотношениях с Ашхабадом. Показательно, что сам Гурбангулы Бердымухамедов в ходе недавней встречи с помощником госсекретаря США по вопросам экономики, энергетики и бизнеса Дэниелом Салливаном заявил, что его страна будет придерживаться «многовариантности маршрутов вывода туркменских энергоносителей на мировой рынок». Судя по всему, новое руководство Туркмении считает «многовекторность» естественным аспектом своих внешнеэкономических связей.

Если Россия не предпримет в ближайшее время ряд активных шагов на туркменском направлении, этим вплотную займутся другие. Даже если не брать в расчет соображения геополитического характера, богатая газом Туркмения потенциально способна составить РФ серьезную конкуренцию на европейском рынке газа.

Для российской внешней политики данная ситуация является серьезным испытанием на эффективность. Преимущества России – в наличии готовой газотранспортной системы, а также в традиционной роли основного арбитра на политической арене региона.

В этих условиях важно направить усилия не на сиюминутные «газовые договоренности», а на выстраивание с «новой–старой» туркменской элитой таких отношений, которые укрепят российское влияние и в этой республике, и в Центрально-Азиатском регионе в целом.