Александр Желенин Министр иностранных дел Казахстана Марат Тажин в эксклюзивном интервью «НГ» прокомментировал особенности нынешнего внешнеполитического курса и внутриполитические реформы Казахстана.
– Господин министр, Казахстан, позиционируя себя приверженцем европейских демократических ценностей, вносит поправки в Конституцию, позволяющие действующему президенту избираться еще не на один срок. Нет ли здесь противоречия?
– Во-первых, речь идет только о юридической возможности переизбрания. Политическое решение – за президентом. Поэтому сейчас очень трудно судить об этом. Хотя в мире были примеры подобного рода. Скажем, в Финляндии. Абсолютно демократическая страна, но ее президент Урхо Калева Кекконен 26 лет был президентом, и никто никогда не говорил, что это недемократично. Другой пример – американский президент Франклин Делано Рузвельт, которому с учетом его выдающегося вклада в развитие американской государственности было позволено четырежды избираться на высший пост.
Но суть вопроса не в этом, а в создании некой правовой конструкции. Каково же будет политическое решение президента – это вопрос будущего. Мы не склонны драматизировать ситуацию, потому что основная тональность этих политических реформ состояла в том, что часть властных полномочий передается в парламент и осуществляется довольно значимая децентрализация власти с повышением роли местных органов управления. Появляются дополнительные возможности у политических партий, начиная от пропорциональной системы голосования и заканчивая их государственным финансированием. Таким образом, очевидно, что основное содержание этих политических нововведений – либерализация казахстанской политической системы.
– Традиционно ориентированный во внешней политике на Россию, Казахстан сегодня начинает проводить более многовекторную политику...
– Казахстан с самого начала своей независимости официально провозгласил политику многовекторности. И эта политика принесла свои плоды. Она по целому ряду обстоятельств ни в коем случае не отменяла, не отменяет и не будет отменять стратегического характера наших взаимоотношений с Россией, в основе которых лежит огромный практический взаимовыгодный интерес. Многовекторность – не явление последнего времени. Все шестнадцать лет своей независимости Казахстан и декларировал, и проводил эту линию, и, вместе с тем, так же открыто и прозрачно говорил о стратегическом характере отношений с Россией. Нам здесь ни прибавить, ни убавить ничего нельзя.
– Недавно Казахстан и Киргизия объединились на совершенно новой основе, напоминающей принципы объединения стран Евросоюза. На днях в своем выступлении на открытии 63-й сессии ЭСКАТО в Алма-Ате президент Казахстана Нурсултан Назарбаев вновь озвучил идею Центральноазиатского союза. Поделитесь секретом: есть ли какие-то новые планы других центральноазиатских государств присоединиться к союзу Казахстана и Киргизии?
– Что касается соглашений между Казахстаном и Киргизией, то речь не идет об объединении в точном смысле этого слова. Речь скорее идет об интенсификации наших двусторонних отношений. Просто мы говорим о более полном использовании экономического потенциала наших двух государств.
Например, у Казахстана есть определенные инвестиционные возможности. Мы не говорим, что они гигантские, но они есть и могут быть интересны для соседних стран, в том числе и для Киргизии. В свою очередь, у Киргизии есть значительные водные и энергетические ресурсы, которые важны для ирригации южного Казахстана. Есть вопросы рабочей иммиграции из Киргизии в Казахстан. Есть вопросы связанные со взаимодействием туристического бизнеса обеих стран, поскольку одна из зон притяжения туристов из Алма-Аты – киргизский Иссык-Куль. То есть имеется целый ряд экономических, инвестиционных, водно-хозяйственных, туристических вопросов, которые нас объединяют. Ну и потом, это очень близкие по истории, культуре и языку народы, и речь просто об интенсификации их связей.
Если говорить о каких-то новых элементах этого союза, то в институциональном плане это Совет глав государств и Совет министров иностранных дел, являющиеся рабочей структурой, которая должна обобщить, посмотреть наиболее перспективные направления сотрудничества. Я бы не стал говорить, что это объединение государств, просто это более полное использование имеющегося потенциала и попытка определенного проброса прогнозных направлений двустороннего, а если получится завтра, многостороннего сотрудничества.
– Ну а кто бы все-таки мог присоединиться сегодня к Киргизии и Казахстану?
– Пока очень сложно говорить, поскольку вопрос это сугубо добровольный и должен базироваться на взаимном экономическом интересе. Это абсолютно открытая форма. Она не предполагает сейчас никаких надгосударственных функций, и любая из стран Центральной Азии может в более плотном режиме взаимодействовать с ней. Но это процесс, находящийся на начальном этапе, и сегодня очень сложно судить о том, какие формы он обретет. Будет ли это более жесткая структура или просто станет систематизацией двусторонних связей – пока говорить сложно. Посмотрим, время покажет.
Москва–Алма-Ата
Дарья Гармоненко