Размежевание с Евросоюзом

Европейцам не грозит какая-либо форма ассоциации с Россией.
Фото Reuters

Минувшая неделя наконец внесла ясность в вопрос о будущем отношений России с Европой. Статья президента Владимира Путина по случаю 50-летнего юбилея Европейского союза и Обзор внешней политики РФ, составленный МИДом и администрацией президента, обрекают отношения России с крупнейшим торговым партнером и родственной цивилизацией на длительную стагнацию. Надежды русских европейцев разбиты, сторонники «суверенной демократии» торжествуют: Путин впервые напрямую заявил, что Россия не собирается ни входить в Евросоюз, ни вступать с ним в какую-то форму ассоциации.

Значение этих текстов будет посильнее мюнхенской речи. «Обида за державу», которая легко читалась в выступлении президента в Германии, вполне предсказуемо трансформировалась в стремление утвердить независимость и самодостаточность России, и прежде всего по отношению к мощному и богатому европейскому соседу. Фактически президент вежливо предложил размежеваться, ограничиться двусторонними отношениями, сохранив при этом видимость сотрудничества или даже партнерства.

Путин объяснил все, кроме самого главного, – почему Россия не собирается участвовать в европейской интеграции или хотя бы сближаться с ЕС? «По совершенно очевидным причинам», находим отписку в тексте.

Какие практические последствия будет иметь заявление Путина? О том, как власть намерена развивать отношения с Европой, можно судить по другому документу – Обзору внешней политики РФ. А в нем мы находим удивительное утверждение – оказывается, несмотря на то что выработка нового базового договора Россия–ЕС является приоритетным вопросом на повестке дня, стороны могут продлить действующее СПС, и «в любом случае – это прежде всего проблема самого Евросоюза».

Получается, что Россия готова отдать на откуп европейским партнерам выработку такого фундаментального нормативного документа, как Договор о стратегическом партнерстве, который предложил Путин. Очевидно, что при его подписании мы не найдем там даже намека на уважение интересов России. Может ли произойти подобное? Да, в том случае, если российская власть окончательно встанет на путь самоизоляции и откажется от взаимодействия с Евросоюзом в целом в пользу двусторонних отношений.

Но есть ли потенциал у двусторонних связей, реализация которого «должна помочь определиться со шкалой приоритетов относительно многосторонних организаций»? Великобритания остается для нас «непростым партнером». Страны, присоединившиеся к ЕС в 2004 году, злоупотребляют «преимуществами членства для реализации своих политических задач на российском направлении, превращая отношения Россия–ЕС в заложника собственных узконациональных интересов». Дружественная Франции в случае прихода к власти Николя Саркози одномоментно превратится в жесткого критика «суверенного авторитаризма».

Однако прямое взаимодействие с лидерами государств Европы – не более чем политический инструмент для достижения целей. Но какие цели ставит перед собой Россия? И президент, и авторы Обзора сформулировали их предельно четко – введение безвизового режима для граждан России, более высокий уровень экономической интеграции, обеспечение свободы и безопасности на Европейском континенте.

Могут ли они быть достигнуты вне сотрудничества с единой Европой? Нет, не могут. Общий рынок, таможенное право, торговые отношения входят в исключительную компетенцию Брюсселя; а безвизовый режим является составной частью Шенгенского договора, входящего в законодательство ЕС. Ну разве что обеспечить свободу мы можем в рамках двусторонних отношений с международными организациями. Ведь помогло же председательство России в Совете Европы «нейтрализовать намерения Евросоюза по выходу из общеевропейского правочеловеческого пространства путем создания Агентства Евросоюза по основным правам человека».

Как известно, залог успеха любого государства на международной арене кроется в его способности соотносить цели с возможностями и выбирать подходящие средства. Отказ от углубления отношений с Европой, предполагающего сближение стандартов экономической конкуренции и законодательств, противоречит интересам российских граждан. Но власти и крупному государственному бизнесу он, по всей видимости, выгоден.