Роуз Геттемюллер Выступая в Мюнхене, президент России Владимир Путин сказал очень мудрые слова: «Мы видим все большее пренебрежение основополагающими принципами международного права┘ Все чаще встречается стремление решить тот или иной вопрос, исходя из так называемой политической целесообразности┘ И это, конечно, крайне опасно. И ведет к тому, что никто уже не чувствует себя в безопасности┘ Потому что никто не может спрятаться за международным правом, как за каменной стеной».
В формировании такой тенденции Путин открыто обвинил США. Поступив так, он попал в унисон со многими людьми по всему миру, которых данная тенденция тоже сильно тревожит. Они считают, что в эпоху своего глобального господства американский мессианизм переходит все границы. А ведь соглашения и другие документы международного права имеют огромное значение для защиты устоев мирового сообщества. Ни одна страна не должна ставить себя выше этого права, даже имея такую возможность.
В свете громких заявлений российского президента по данному вопросу очень удивляет тот факт, что почти одновременно с мюнхенским выступленем занимавший тогда пост министра обороны России Сергей Иванов и глава Генштаба РФ Юрий Балуевский публично призвали к выходу Москвы из Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (РСМД). Напомним, что этот документ длительное время считался одним из немногих достижений по линии разоружения за период холодной войны.
И Иванов, и Балуевский назвали свои причины призыва к выходу из РСМД. Иванов указал на то, что другие страны, прежде всего в Евразии, обзаводятся такими ракетами, тогда как Россия от этого воздерживается. В приведенный им перечень государств вошли Северная Корея, Китай, Индия, Пакистан, Иран и Израиль. В свою очередь, Балуевский посетовал на планы США разместить свои системы ПРО в Польше и Чехии. Он заявил, что, если Пентагон не откажется от этого, выход России из РСМД станет неизбежным, а мир снова «скатится к гонке вооружений.
Тут-то и возникает путаница. С одной стороны, Путин заявляет о себе как о блюстителе международного права и призывает все страны вернуться за стол переговоров. С другой – главные представители его вооруженных сил указывают на то, что их не устраивает важный договор в области контроля над вооружениями, и подчеркивают право России в одностороннем порядке отказаться от его выполнения.
Конечно, каждая страна вправе выйти из международного договора, ставя выше него свои национальные интересы, – это стандартная норма международного права, и все государства при наличии веских оснований могут настоять на своем. Но подобный шаг в целом считается крайней мерой, к которой прибегают, когда остальные возможности исчерпаны. Что касается обеспокоенности Москвы относительно РСМД, другие варианты для ее снятия, очевидно, еще не были использованы.
Так, например, если Россию действительно волнует отсутствие в ее арсенале ракет среднего радиуса действия, то почему бы не начать с США переговоры о внесении «исключений» в договор о РСМД, которые разрешат увеличить радиус поражения одного из видов ракет малого радиуса действия. Это технически простая операция для российской военной индустрии. Естественно, в таком случае Россия должна понимать, что и Вашингтон пожелает внести какое-то «исключение» в договор. Например, касательно ракет среднего радиуса действия, против которых американцы могли бы испытать свою систему ПРО. Правда, Россию также тревожит и развитие этой самой системы, поэтому переговоры с такими ставками, пожалуй, не лучший вариант.
Другая возможность – стремиться к проведению международных переговоров с тем, чтобы большее число стран согласилось на запрет применения ракет среднего и меньшего радиуса действия. Так договор превратился бы в многосторонний. Подобная инициатива Москвы могла бы получить широкое понимание: в контексте недавних испытаний КНДР, когда северокорейские ракеты упали рядом с российской территорией, у России есть моральное право призывать к ракетным переговорам в регионе.
Есть и третий вариант, который, впрочем, не исключает предыдущих двух. Он сводится к усилению режима контроля за ракетными технологиями. Это главный международный инструмент для сдерживания экспорта ракетных технологий. В течение минувших лет данная международная структура не раз давала повод для российско-американских разногласий. Тем не менее, учитывая озабоченность России в связи с возникновением новых возможностей ракет данного класса, наверно, настало время по-новому взглянуть на контроль над их экспортом.
И, наконец, необходимо обратить особое внимание на недоверие России к США в связи с их стремлением разместить систему ПРО в Восточной Европе. В Вашингтоне госсекретарь Кондолиза Райс и министр обороны Роберт Гейтс продолжают утверждать, что система не представляет угрозы для России. В Москве же Сергей Лавров и Юрий Балуевский настаивают на обратном. США следует взять на себя определенную ответственность за разрешение этого разногласия, но и Россия могла бы выступить с некоторыми конкретными предложениями, которые подтолкнули бы американцев обратить большее внимание на упомянутый диссонанс.
Например, в 1997 году Россия и США обсудили определенные технические возможности, которые могли бы с точки зрения обеих сторон способствовать доверию Москвы к сути противоракетной обороны США. В частности, речь шла об обмене детальной технической информацией о программах ПРО двух государств. Настало время пересмотра имеющихся средств укрепления взаимного доверия, названных «Нью-Йоркским протоколом».
Все это лишь некоторые возможности, которые есть у России, перед тем как выйти из РСМД. Если же Кремль даже не попытается начать переговоры, президенту Путину будет очень сложно в дальнейшем настаивать на своем лидерстве в деле восстановления международного права.
