Правила игры меняются

Проблема долгосрочных поставок энергоресурсов и энергетического транзита стала существенным фактором международного взаимодействия. Обостренное внимание к мировым энергетическим проблемам обусловлено высоким уровнем энергопотребления развитых экономик Европы и Северной Америки и нарастающей угрозой дефицита не возобновляемых источников энергии. Учитывая необходимость энергоснабжения для дальнейшего экономического роста, обладание энергетическими ресурсами может стать важнейшим условием, обеспечивающим статус того или иного государства в меняющейся международной системе.

Экспертные прогнозы рассматривают борьбу за обладание энергетическими активами и контроль над транзитными путями как проявление тенденции соперничества и нестабильности, обусловленной эгоистическими подходами и мотивациями отдельных стран и крупных компаний. В Европе основным стержнем полемики стал поиск совместимости долгосрочных энергетических стратегий Европейского союза и России. На этом фоне все более очевидны намерения США обеспечить свое прямое участие в проектах и договоренностях, определяющих потоки и маршруты энергетического транзита. Что касается стран Центральной Азии и Украины, в формирующемся энергетическом балансе они играют достаточно важную, но автономную роль, приспосабливаясь к позиции более влиятельных игроков.

В отличие от европейских государств энергетическая стратегия США изначально имела ярко выраженный глобальный характер. Прогнозы энергетического дефицита побуждают американские энергетические компании рассматривать казавшиеся до сих пор фантастическими такие проекты, как организация поставок газа из стран Южной Америки, Северной Африки или Баренцева моря. После распада СССР американские энергетические компании проявили активный интерес и к каспийским нефтяным и газовым запасам. Политика США в Центральной Азии предполагает установление многопланового стратегического контроля, включая возможность оказывать влияние на политику России, Китая и региональных государств. В плане диверсификации внешнеполитических задач США ориентируются на активное присутствие в Грузии и Азербайджане на Южном Кавказе и делают ставку на Казахстан как государство, способное поддерживать стабильность в Центральной Азии. Среди прочего расширение присутствия США в Каспийском бассейне означает возможность непосредственно участвовать в поставках нефти и газа в страны ЕС.

Ставка на превращение России в энергетическую сверхдержаву, намеренную играть роль «глобального энергетического лидера», вызвала существенную напряженность в российско-европейских отношениях. Энергетические войны с Украиной и Белоруссией были в целом восприняты как проявление экономического давления со стороны России и угрозы жесткого поведения в отношении ЕС. Политика «Газпрома» и действия российского правительства в сфере энергетики подталкивают Европейскую комиссию к поиску альтернативных вариантов поставок нефти и газа, в разработке и организации которых США намного опередили ЕС. По крайней мере первые американские проекты в Азербайджане и Турции уже действуют, а предложенный Австрией газопровод «НАБУККО» (из Ирана и Центральной Азии через Турцию в Южную Европу) еще находится на стадии технической разработки. Весьма вероятно, что США опередят ЕС и в прокладке Транскаспийского газопровода (в обход Ирана, через территорию Азербайджана, Грузии и Турции). В этом случае можно ожидать, что Россия утратит возможность использовать ресурсы газа в странах Центральной Азии и контролировать их транзит, как это уже произошло с нефтяными поставками. В лучшем случае страны Центральной Азии будут иметь возможность выбора варианта поставок – между российским и южным маршрутами.

В то же время планы ЕС диверсифицировать поставки газа, включая строительство газопроводов из Азии через Турцию и Балканы, вряд ли создадут в обозримом будущем адекватную альтернативу российским поставкам. В диалоге с Москвой страны «старой Европы» продолжают безуспешные попытки навязать российскому правительству присоединение к европейской Энергетической хартии, что открыло бы европейским компаниям доступ к энергоресурсам стран Центральной Азии, потеснив «Газпром» и препятствуя проникновению Китая.

Очевидно, что европейская модель энергетической безопасности формируется в результате сочетания по крайней мере трех различных подходов, реализуемых ЕС, Россией и США. Дальнейшие процессы будут зависеть от характера взаимодействия между этими субъектами. Противопоставление позиций ЕС и России объективно ведет к сближению стратегических подходов ЕС и США и их выбору в пользу южного (турецкого) маршрута транспортировки газа, что снижает роль российского маршрута энергетических поставок. Соответственно, уменьшается роль Украины как основного транзитного государства и резко возрастает роль Турции. В долгосрочной перспективе усилится влияние НАТО, в том числе – как военного гаранта энергетической безопасности Европы, включая обеспечение транзитных маршрутов.

С учетом нынешнего состояния отношений между США, ЕС и Россией возможны несколько сценариев развития ситуации. Первый: ЕС и Россия находят компромисс в отношении долгосрочных поставок газа, включая механизмы взаимного согласования цен. ЕС добивается от России признания прав инвесторов, ведущих разработку на отдельных месторождениях, и определения приемлемого режима транзита газа по российской территории. Взамен российская сторона добивается беспрепятственных возможностей для инвестирования в энергораспределительные компании стран ЕС.

Второй: США добиваются преимущественной поддержки со стороны ЕС южного маршрута транспортировки газа – в целях стратегического сдерживания России. При таком развитии событий вероятно усиление влияния США на Казахстан, Узбекистан и Туркменистан, в том числе в целях недопущения поставок энергоресурсов из этих стран в Китай.

Третий: ЕС, Россия, Украина и страны Центральной Азии достигают приемлемых договоренностей, касающихся определения «правил игры» на рынке газа, и создают механизмы, позволяющие сбалансировать интересы сторон. Сфера согласования на многостороннем уровне могла бы включать определение цен на газ, регулирование условий транзита, обеспечение прав собственности на газопроводы и защиту прав инвесторов, участвующих в разработке месторождений. Средством реализации более гармоничного и недискриминационного режима отношений мог бы стать газотранспортный консорциум, в рамках которого возможно заключение соглашений рамочного или картельного типа, предусматривающих согласование объемов поставок и контроль транзита по всей его территории.

С учетом позиции, неоднократно высказывавшейся Владимиром Путиным, полное присоединение России к европейской Энергетической хартии представляется нереалистичным. Тем не менее вряд ли уместно отвергать возможность заключения дополнительного рамочного энергетического соглашения с участием ЕС, России, Украины (и, возможно, Белоруссии), которое позволило бы снять напряженность и достичь взаимоприемлемого компромисса. Основой такого соглашения могут стать принципы поставок нефти и газа, базовые условия отношений поставщиков, покупателей и транзитеров, а также формально-правовые обязательства сторон.

В противном случае Европе вряд ли удастся избежать новых энергетических конфликтов, сроки и интенсивность которых будут зависеть от уровня энергетического дефицита и характера отношений между США, ЕС, Россией и Китаем, все в большей мере определяемых объемами энергопотребления и уровнем мировых цен.