Российско-американское равновесие в действии.
Фото Reuters
На авансцене мировой политики вновь оказались российско-американские отношения. Прежде всего после того, как с трибуны Мюнхенской конференции по политике безопасности президент РФ Владимир Путин критически высказался по поводу приверженности Вашингтона к «односторонним, нелегитимным действиям на мировой арене», «гипертрофированному применению силы» и игнорированию позиции других, в том числе Москвы. Это не только нарушило обычное течение пропитанного солидарным атлантизмом собрания, но и вызвало многочисленные отклики. Многие задались вопросом: «Не возродилась ли холодная война?»
Буш невозмутим
Примечательно, что новому министру обороны США Роберту Гейтсу суждено было в этом сюжете появиться дважды. Сначала прозвучало его выступление в комитете по делам вооруженных сил палаты представителей Конгресса, которое, по всем признакам, и дало самый свежий повод для резких оценок со стороны Путина. А в дальнейшем, в ходе Мюнхенской конференции, ему же привелось реагировать на слова Путина.
Напомним: в Вашингтоне в обоснование очередного роста военных расходов Гейтс обратил внимание конгрессменов на неопределенность ситуации в России и Китае. Это, по его словам, заставляет США наращивать свои войска, чтобы быть способными воевать с «большими армиями». В Мюнхене Гейтс отреагировал на критику шуткой: «прямолинейность», мол, в характере «бывших сотрудников разведки», к числу которых, напомнил он, принадлежат как российский президент, так и он сам. Позднее Гейтс добавил более серьезное объяснение: он не думал ставить Россию на одну доску с Северной Кореей, а лишь просто обратил внимание на некоторую последовательность «беспокоящих событий» в ней.
Белый дом проявил сдержанность. Сначала кратко откликнулся лишь чиновник Совета национальной безопасности. Позднее пресс-секретарь Белого дома Тони Сноу выступил с более детальными разъяснениями. По его словам, речь Путина не следует рассматривать как провозвестник перемен в отношениях между Вашингтоном и Москвой. Как сказал Сноу, США считают Россию «важным союзником» и по-прежнему настроены работать с ней и другими партнерами, противодействуя множеству транснациональных вызовов безопасности, включая терроризм и распространение ядерного оружия. Сноу подчеркнул стремление Вашингтона к многосторонним действиям на мировой арене.
Свои дополнительные объяснения дал также Путин. В ходе поездки на Ближний Восток он сослался на присущую россиянам откровенность и в то же время подчеркнул, что у России «есть много положительного в развитии отношений с США».
Наконец, тема отношений с Россией стала одной из двух главных на пресс-конференции президента США Джорджа Буша 14 февраля в Вашингтоне. Он заявил, что, несмотря на «весьма сложные» отношения между Россией и США, обе страны могут сотрудничать по целому ряду важных проблем. Особенно в борьбе за нераспространение ядерного оружия, включая усилия против иранской ядерной программы. «Это отношения, при которых имеются разногласия. Тем не менее это такие отношения, при которых можно найти точки соприкосновения, позволяющие решать общие проблемы. Вот в чем суть, и именно в таком духе я буду продолжать работать с Владимиром Путиным», – заявил Буш.
Слово и дело
Объяснились и забыли? Вряд ли. Но дело даже не в том. «Сначала было слово» – эта цитата, которую привел Путин по поводу своей речи в Мюнхене, необязательно имела точно тот же смысл, что и в Библии. Скорее всего, президент России имел в виду необходимость переключения внимания на дела, ведь в политике в отличие от мироздания именно дело следует за словом. А дело или, скорее, дела, как показали последовавшие события, подтверждают факт продолжающегося взаимодействия между Россией и США по важнейшим проблемам.
Самый свежий пример – договоренность о прекращении ядерной программы Северной Кореи, достигнутая на шестисторонних переговорах в Пекине. Это результат не только коллективной дипломатической настойчивости всех пяти стран – собеседников Пхеньяна, но и общего материального вклада, который взяли на себя четыре страны: Россия, США, Китай и Южная Корея (они надеются также на присоединение в этом к ним пятого участника переговоров – Японии). Расходы, по оценкам – весьма значительные, члены «четверки» взялись нести на равных. Хотя это лишь этап многотрудного и, по всем признакам, долгого процесса, уже сейчас очевиден главный фактор успеха – коллективный характер усилий стран – собеседниц Северной Кореи.
Определенный прогресс проявился и по другой важной проблеме – ближневосточной. Об этом говорят разнородные события: прошедшее в Вашингтоне в начале февраля заседание «квартета» ближневосточных посредников (ООН, ЕС, США и Россия), межпалестинское соглашение в Мекке о формировании нового правительства, визит Путина на Ближний Восток.
В ходе посещения президентом РФ Катара, Саудовской Аравии и Иордании состоялось обсуждение не только путей развития двусторонних связей, но и положения в регионе. Кроме того, Путин отступился от российской инициативы по созыву Международной конференции по ближневосточному урегулированию. Он сказал, что не настаивает на ней и готов к работе в других форматах, в первую очередь в составе «квартета» ближневосточных посредников. Дипломатические эксперты расценивают эти слова как уступку Вашингтону, солидарному с Тель-Авивом в его нежелании обсуждать ближневосточную проблему сразу с группой арабских стран.
По такой острой проблеме, как иранская ядерная программа, заметны некоторые – может быть, правда, пока словесные – подвижки в позиции Вашингтона. Об этом говорят заверения американцев о том, что они «не планируют» вооруженный удар по Ирану и хотят действовать на многосторонней основе. Не ясно, правда, для чего в зону Персидского залива все еще движется вторая авианосная группа. В любом случае, в связи с приближением нового рассмотрения в СБ ООН иранской ядерной программы она вновь выходит на первый план в мировой политике и, соответственно, в российско-американских отношениях.
Три головные боли Вашингтона
Обозреватель газеты «Вашингтон пост» Дэвид Игнатиус, побывавший на прошлой неделе в Москве, в выступлении перед российскими журналистами выразил понимание «обид» Путина на претензии Вашингтона на единоличное правление в мире, но вместе с тем высказал мнение, что это «взгляд в прошлое». Сейчас уже не 2003 год, когда в Вашингтоне единолично приняли решение об иракской войне. Ныне, считает известный комментатор, Вашингтон отошел от прежнего стремления единолично решать все проблемы и поворачивает к многосторонности.
Как подчеркнул Игнатиус, на путях противостояния Вашингтону Москве лишь грозит самоизоляция. Если же она действительно хочет добиться достойного места и уважения со стороны США и других держав, то ей следовало бы смотреть не на поведение США в 2003 году, а на ныне открывающиеся возможности взаимодействия. А они сводятся к содействию усилиям Вашингтона в решении ряда острых проблем. Обозреватель выделил из них три самые острые. На первом месте – поиск путей стабилизации в Ираке. Ситуация там настолько серьезна, что может выплеснуться за пределы границ отдельной страны. Вторая проблема – собственно ближневосточная. И третья – иранская ядерная программа.
Как видим из объяснений эксперта, смена Вашингтоном парадигмы действий предполагает более активное взаимодействие с партнерами, но по его выбору и в рамках, определяемых им самим. А какова судьба резких слов, которые звучат в адрес России из Вашингтона? Они касаются как внешнеполитических проблем, так и внутренних, например, «отхода от демократии». Что значит ходовой у американских политиков призыв отказаться от термина стратегическое партнерство применительно к отношениям с Россией и сохранить сотрудничество лишь в конкретных, нужных США сферах?
По прогнозам ряда наблюдателей, в связи с рано начавшейся избирательной кампанией в предстоящие два года в США не будет недостатка в резких выпадах в адрес России. Потом пыль уляжется. Но, как представляется, происходящее прямо на глазах ограничение сферы взаимодействия продолжится и, похоже, может закрепиться. Тогда термин «стратегическое партнерство», даже формально сохранившись, получит уже другой – гораздо более узкий – смысл.