Альтернативный альянс

На встрече с президентом Румынии Траяном Бэсеску Виктор Ющенко обсудил возможность примирения Александра Лукашенко с Евросоюзом.
Фото Reuters

Одна из причин неэффективности большинства региональных инициатив в постсоветском пространстве – в финансовой и отчасти политической несамостоятельности поведения большинства государств, которая является следствием их зависимости от внешних субъектов, включая США, ЕС и Россию. Сохраняющееся российское влияние в СНГ во многом является следствием более жесткой консолидации власти, а также способности финансировать дорогостоящие проекты, усиливающие геополитическую роль страны, или вводить торгово-экономические ограничения, которым партнеры по Содружеству противостоять не в состоянии. Помимо России на сегодняшний день ни одно государство СНГ, включая Казахстан, не является полностью самостоятельным в принятии стратегических решений. Тем не менее украинское правительство все же попытается использовать «последний шанс», независимо от России активизируя переговоры с Казахстаном и Азербайджаном о возможности поставок нефти в ЕС по украинско-польскому маршруту, предлагая различные формы производственной и технической кооперации и побуждая Европейскую Комиссию содействовать достройке украинского нефтепровода до Плоцка на территории Польши. В случае неудачи этих инициатив, не имеющее устойчивых внутренних связей СНГ окончательно расколется на субрегиональные зоны по политическим и цивилизационным признакам. Такие объединения, как ЕврАзЭС, вряд ли ожидает успешная интеграционная перспектива. Однако Шанхайская организация сотрудничества может стать весьма эффективной межгосударственной структурой, гарантирующей политическую стабильность и, возможно, военную безопасность стран-участниц.

Если проанализировать украинские интересы в контексте основных евроазиатских проектов, можно отметить их принципиальное совпадение с интересами России в плане русского маршрута транзита среднеазиатского газа в Европу. Что касается заявленных Европейской Комиссией приоритетов (строительства магистрали «Набукко» из Ирана и Азербайджана и достройки нефтепровода Одесса–Броды), то первый проект невыгоден, поскольку угрожает сокращением транзита через украинскую территорию, а второй отвечает ожиданиям, но не может быть реализован до заполнения нефтепровода Баку–Тбилиси–Джейхан.

Асимметрично связанные с Россией, США и ЕС страны СНГ не могут существенно повлиять на действия внешних игроков даже в тех случаях, когда затрагиваются их принципиальные интересы. Собственно, ни США, ни ЕС, ни Россия не намерены учитывать интересы Украины, Азербайджана или Казахстана, которые вынуждены приспосабливаться к навязываемым им схемам и решениям. На этом фоне изменение российской энергетической стратегии стало предпосылкой для более серьезного отношения стран СНГ к совместным проектам, планируемым без российского участия.

Недавние российско-белорусский газовый и нефтяной конфликты продемонстрировали существенные особенности российской конфликтной тактики. Сначала выдвигались сверхжесткие условия, потенциально неприемлемые для партнера. Затем, после существенных имиджевых потерь, принималось «политическое решение», после чего Москва смягчала первоначально выдвинутые условия. Возникает впечатление, что сам конфликт был инициирован для демонстрации силы. Поэтому неудивительно, что Европа интерпретирует происходящее как нефтегазовый шантаж, а партнеры России по СНГ ищут альтернативные возможности для сотрудничества, порой демонстрируя неожиданные формы солидарности.

В ходе российско-белорусского нефтяного конфликта Виктор Ющенко объявил о намерении встретиться с Александром Лукашенко, что ситуативно выглядело как жест солидарности. Конфликт вскоре был урегулирован, однако намеченный на февраль визит Лукашенко на Украину все же может состояться. Этот визит вряд ли будет презентован как публичный. Можно ожидать активизации переговоров по вопросам экономического сотрудничества и предварительного обсуждения координации действий по вопросам транзита нефти и газа. Поскольку «Газпром» уже подписал соглашения, устанавливающие ставки на транзит и с Украиной, и с Белоруссией, в обоих случаях разделив вопросы транзита и поставок, новая газовая или нефтяная война возможна только в случае резкого изменения цен для Украины или Белоруссии.

По традиции на Украине вопросы энергетической безопасности курировал секретарь Совета национальной безопасности и обороны (СНБО). При бывшем главе СНБО Евгении Марчуке несколько раз проводились совещания руководителей СНБ Польши, Украины, Белоруссии и Словакии, касавшиеся проблем транзита. Если подготовка переговоров с Лукашенко будет поручена нынешнему секретарю СНБО Виталию Гайдуку (в 2002–2003 гг. занимавшему пост вице-премьера по ТЭК в первом кабинете Виктора Януковича), в украинско-белорусских отношениях можно ожидать определенных подвижек.

Скорее всего белорусской стороне будет предложено рассмотреть механизм координации действий для предотвращения потенциально возможных кризисов. Украинская сторона будет советовать белорусскому лидеру прекратить эксперименты в стиле политического авторитаризма, демократизировать политическую систему, амнистировать оппозиционера Козулина, который на свободе менее опасен, чем в качестве политического заключенного, предлагая взамен посредничество в отношениях с ЕС.

Поскольку Россия имеет весьма существенные, но различные рычаги влияния на Украину и Белоруссию, до перехода этих стран на европейские цены в поставках газа и оплате транзита ставить вопрос о формировании прочного украинско-белорусского транзитного альянса явно преждевременно и неуместно. К тому времени, когда это может случиться, строительство Северо Европейского газопровода и магистрали «Набукко» существенно ограничат транзитное значение и Украины, и Белоруссии, ослабив их позиции в диалоге с «Газпромом», но все же позволяя решать вопросы собственного энергообеспечения.

Направленность действий России и ЕС прямо противоположна. Фактически между «Газпромом» и Европейской Комиссией идет соревнование, кто скорее успеет реализовать и утвердить свой сценарий отношений. ЕС потенциально тяготеет к единой энергетической стратегии в отношениях с внешними партнерами и контрагентами. «Газпром» при явной поддержке Кремля нацелен войти в систему внутреннего энергетического рынка ЕС, опередив возможное решение европейских правительств ограничить свободу предпринимательства или запретить монополизацию в нефтегазовом секторе. Что касается последовательной координации транзитной политики Украины и Белоруссии, то она возможна лишь в случае серьезной политической и экономической поддержки со стороны ЕС.