Артур Блинов.
Ядерное испытание в Северной Корее, давшее Совету Безопасности ООН повод для введения санкций против этой страны, а также события вокруг ядерной программы Ирана свидетельствуют о глубоком кризисе режима нераспространения ядерного оружия.
История удач и разочарований
Политика нераспространения ядерного оружия имеет столь же длительную историю, что и оно само. В свое время США пытались сохранить свою монополию на Бомбу и сконструировали схему, по которой все другие должны были передоверить свою безопасность подконтрольному американцам органу. Однако история пошла по другому пути.
Сам же режим нераспространения возник лишь с вступлением в силу 5 марта 1970 года Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО). Его подписали 3 ядерные державы (СССР, Великобритания и США) и 59 неядерных. Со временем число участников ДНЯО выросло до 178, включая всех членов официального ядерного клуба (в договоре они названы ядерными державами). К числу последних кроме трех вышеназванных относятся КНР и Франция.
Не секрет, что режим нераспространения за эти годы так и не стал непроницаемой преградой на пути ядерного оружия. Об этом говорит число новых ядерных стран, иначе неофициальных членов ядерного клуба. Это Индия и Пакистан, которые провели ядерные испытания и объявили, что обладают ядерным оружием, а также Израиль, не подтверждающий, но и не опровергающий свой ядерный статус. Ныне 9-м членом клуба стала КНДР.
Есть и примеры добровольного отказа от приобретения ядерного статуса странами, которые по своим техническим и ресурсным возможностям легко могли бы его иметь. Это прежде всего Япония и Германия, которые предпочли вместо этого чужой ядерный зонтик (американский в первом случае, и американо-натовский – во втором). В ответ на американские обещания безопасности в сочетании с мерами давления отказались от атомного пути Южная Корея и Тайвань (уже было начавший эти работы). Наконец, ЮАР добровольно свернула свою ядерную программу и уничтожила 7 имевшихся атомных бомб, созданных в 80-е годы.
Важным успехом стал добровольный отказ Украины, Казахстана и Белоруссии от ядерного статуса после распада СССР и передача ими России всех имевшихся на их территории ядерных запасов. Таким образом, вся история режима нераспространения – это история борьбы тенденций – за и против обладания атомным оружием.
Дырявое одеяло ДНЯО
К числу причин нынешних иранского и северокорейского ядерных кризисов правомерно отнести слабость существующего режима нераспространения. Если вернуться к самому ДНЯО, то надо признать существование в нем дыр, явно не в пользу недопущения военных ядерных программ. Например, в договоре нет прямого запрета на обогащение урана и создание полного топливного цикла в неядерных странах. А ведь это, как ныне практически единодушно считают эксперты, может служить предварительным этапом на пути к наработке высокообогащенного оружейного урана.
Этот и другие недостатки договора можно было вскрыть на проводимых раз в пять лет обзорных конференциях по ДНЯО. Вскрыть – чтобы найти пути укрепления режима нераспространения. Однако эти возможности не были должным образом использованы.
Последняя значимая конференция по ДНЯО прошла в 1995 году, когда все участники договора согласились продлить его на неопределенный срок. Согласились не без споров, но тем не менее единогласно – под громкие обещания. Под клятвенные заверения ядерных держав приступить, наконец, к выполнению включенного в преамбулу и статью VI Договора обязательства «стремиться к сокращению и уничтожению своих ядерных запасов».
Эйфория по поводу этого успеха не привела к конкретным делам. Так и осталось без достаточной конкретизации и реального подкрепления обещание обеспечить неядерным государствам доступ к мирным ядерным технологиям. Наконец, не был ратифицирован и в результате не вступил в действие Договор о запрещении испытаний ядерного оружия.
Обзорные конференции 2000 и 2005 гг. были бесплодными. Ядерные державы не только не выполнили своих обещаний, но и допустили движение в противоположную им сторону. Кроме российско-американского Договора о сокращении наступательных потенциалов 2002 года не было предпринято никаких шагов по сокращению ядерных запасов. Более того, Вашингтон вышел из важного соглашения, ограничивавшего ядерную гонку – Договора о противоракетной обороне. Те же США периодически намекают на возможность возобновления ядерных испытаний, настойчиво обдумывают возможности создания «антибункерных» и иных новых видов ядерных вооружений. Не решен вопрос, касающийся ядерного статуса Израиля. Главное же – за эти годы не снизилась степень угрозы, которой подвергаются неядерные страны со стороны ядерных. Угрозы применения не только мощных вооружений, но и ядерных. Войны в Югославии, а ныне в Ираке и Афганистане показали малым и средним странам масштабы мощи крупных держав. Все это никак не ведет к ослаблению интереса неядерных стран к возможности получения доступа к ядерному оружию. Особенно это характерно для стран, в силу тех или иных причин находящихся в напряженных отношениях хотя бы с одним членом «ядерного клуба».
Поворотный момент
Появление нового ядерного государства КНДР и угроза обретения ядерного оружия Ираном – своего рода поворотный момент в международной жизни. Опасно и само возникновение ракетно-ядерного потенциала в важных регионах, способное обострить военно-политическую обстановку. И, может быть, в еще большей степени вреден «заразительный эффект» примера таких стран.
Показательно, что первой реакцией в Японии, второй индустриальной страны мира, стало решение о санкциях против КНДР и громко сказанные слова о целесообразности обсуждения перспективы отказа Японии от безъядерного статуса. Их произнес японский министр иностранных дел Таро Асо. Правда, так и не начавшуюся дискуссию сразу же «закрыли» премьер-министр Синдзо Абе и прибывшая в Токио с заверениями об американском ядерном зонтике госсекретарь США Кондолиза Райс. Но, бесспорно, сохраняются возможности того, что эта тема будет поднята на других уровнях, скажем, парламентском.
А ведь речь идет о стране, которая способна в считанные месяцы создать ядерное оружие. Всего же в мире, по подсчетам генерального директора Международного агентства по ядерной энергии (МАГАТЭ) Мохамеда Эль Барадея, около 40 стран обладают техническим уровнем, необходимым для создания ядерных программ. При этом, как он считает, 30 стран уже развивают «на всякий случай» технологии, которые могут быть повернуты в военную сторону. В качестве примера наиболее близких к ядерному варианту стран можно назвать Бразилию, обладающую технологией обогащения урана, и Египет, который одно время задумывался над созданием ядерного оружия, но предпочел присоединиться к ДНЯО.
С тем чтобы не произошло быстрого расползания ядерного оружия, странам, сформировавшим режим нераспространения ядерного оружия, предстоит позаботиться о его укреплении. И первыми шагами в этом направлении должно стать выполнение ими своих обязательств по ДНЯО, прежде всего направленных на сокращение ядерных запасов. Настало время и ратификации Договора о запрещении ядерных испытаний. И, наконец, они должны отказаться от тактики запугивания силой других стран, что лишь усиливает их интерес к ОМУ.
Наконец, вряд ли введение санкций в отношении КНДР и в перспективе – Ирана уверенно гарантирует прекращение ими ядерных программ. Нужны дальнейшие усилия, сочетающие меры давления с достаточно привлекательными «стимулами». В числе последних, пожалуй, важнейшими должны стать гарантии безопасности прежде всего со стороны их оппонентов из числа ядерных держав.
О необходимости таких гарантий часто говорится в связи с Ираном и в еще большей степени – Северной Кореей. Следует отметить, что такие подобные гарантии – в форме мирного договора между КНДР и США – предусматривались в единственной известной на данный момент формуле решения северокорейской ядерной проблемы. Она содержится в совместном заявлении участников шестисторонних переговоров в Пекине от 19 сентября 2005 года. Предполагалось, что в последующем положения этого договора получат конкретизацию и своего рода «дорожную карту». Однако дальнейшие переговоры были сорваны, и дело обернулось ядерными испытаниями на полигоне.
Думается, что резолюция СБ № 1718 в практическом смысле лишь выиграла бы в случае включения в нее не только призыва к Пхеньяну возвратиться за стол шестисторонних переговоров, но и рекомендации к их участникам вернуться к формуле упомянутого заявления. В любом случае очевидно, что спасение режима нераспространения зависит не только от дальнейшего поведения таких стран, как Иран и Северная Корея, но и готовности участников официального ядерного клуба выполнять свои обязательства по ДНЯО.
