Сергей Маркедонов В конце мая представители стран – сопредседателей Минской группы ОБСЕ по урегулированию нагорнокарабахского конфликта в очередной раз посетили Баку и Ереван. В тексте заявлений по итогам визита нет ничего принципиально нового для многолетнего армяно-азербайджанского дипломатического диалога. Та же констатация сложности урегулирования. То же отсутствие новых идей и серьезных компромиссов. Однако это не пугает «профессиональных миротворцев». Тезис о 2006 годе как «точке преодоления» армяно-азербайджанского конфликта начиная с декабря прошлого года неоднократно озвучивался американскими, французскими, российскими дипломатами, представителями ОБСЕ. Хотя представители международного дипломатического сообщества не хотят замечать кризиса процесса мирного урегулирования и тем более адекватно оценивать его причины.
Между тем встреча лидеров Армении и Азербайджана в Рамбуйе (февраль 2006), а также переговоры и встречи сопредседателей Минской группы ОБСЕ продемонстрировали кризис как формата, так и методологии миротворческого процесса. Более того, активизация этого процесса и в Армении, и в Азербайджане вызвала к жизни «дух войны». Причиной этого стал радикальный оптимизм представителей ОБСЕ и других «посреднических структур», который, с одной стороны, вызвал массовые ожидания «окончательного решения вопроса», а с другой – массовые разочарования. Кроме того, пиаровский характер миротворчества не дает развернуться политическому прагматизму. Какой прагматизм можно продемонстрировать главам Армении и Азербайджана, если на них направлены сотни телекамер, а журналисты ждут «прогресса», «первых реальных шагов к миру»? При этом в США, Европе и отчасти в России «мир» воспринимается как абстрактная величина. Для граждан же двух республик Южного Кавказа мир – это не компромисс, а победа «наших». Любой другой мир будет рассматриваться как предательство национальных интересов. Поэтому публичный характер переговоров с участием международных наблюдателей будет неизбежно приводить к провалу, поскольку лидеры двух государств будут соревноваться друг с другом не в «миротворчестве», а в патриотизме.
Думается, очередная порция патриотических заявлений ждет и Армению, и Азербайджан после встречи президентов Роберта Кочаряна и Ильхама Алиева в рамках саммита «Черное море для партнерства и диалога» в Бухаресте. В подобной ситуации дискредитированными оказываются сразу два формата мирного урегулирования. Первый – это встречи двух президентов. Будучи заложниками собственных обществ (настроенных радикальнее, чем Алиев и Кочарян) и являясь публичными политиками по природе, президенты не могут вести прагматичный экспертно-дипломатический диалог. Их задача – легитимизировать экспертные наработки. Очевидно также, что такие наработки не могут быть достигнуты к запланированному сроку (до предвыборных кампаний в Армении и в Азербайджане). Но именно это намного продуктивнее, чем регулярные саммиты президентов. Такой формат позволит перевести проблему разрешения многолетнего межэтнического спора из пиар-сферы в плоскость прагматики: во-первых, определить точки компромиссов, а во-вторых, наполнить пустые декларации реальным содержанием. Что такое, например, «высокая степень автономии» для Карабаха? Существует ли разработанный азербайджанской стороной конституционный закон для будущей автономии в составе этого государства? Когда, в какие сроки, при каких гарантиях готовы армяне к освобождению «оккупированных территорий» за пределами НКР? Ответы на эти вопросы президенты двух стран дать не смогут, не рискуя собственной политической карьерой. Но правда в том, что политическая власть для них важнее абстрактных миротворческих схем.
Второй формат – это субъекты переговорного процесса. То, что непризнанное государство НКР не представлено на переговорах, превращает любые договоренности в частично легитимные. А ведь признание НКР в качестве стороны конфликта вовсе не означает признание его международной правосубъектности. При этом включение НКР в переговорный процесс, выдержанный в экспертно-дипломатическом формате, сделало бы его репрезентативным.
