Приглашение в однополярный мир

Американцев волнует то, что происходит в России, великой по размерам и значению державе, второй в мире по ядерной мощи, обладательнице огромных ресурсов. В стране, от политики которой во многом зависит баланс между богатым процветающим Западом и бедным отсталым Востоком. Интерес американцев к России – это производное от того значения, которое они придают ей, и поэтому обижаться на их интерес ни к чему: было бы хуже, если бы этот интерес не существовал.

Опубликованный недавно доклад Совета по внешним сношениям США дает повод порассуждать о нынешнем состоянии российско-американских отношений. Обращает внимание тональность доклада – «Неверное направление России». Понятно, чем вызвана такая формулировка. Под впечатлением своей победы в холодной войне американцы преисполнены уверенности в том, что они знают, в чем состоит «верное направление» – в строительстве демократических институтов и проведении рыночных реформ. И когда получается так, что их рецепт не принимают (или он не срабатывает), то появляется формула «неправильного развития». Хотя ситуация в Ираке и приход к власти в Палестинской автономии радикальной группировки ХАМАС как продукт «демократизации» должны были подсказать американцам вывод, что не везде и не всегда их образец срабатывает.

Но в силу, может быть, идеологических шор многие из американских специалистов и политиков держатся за свой стандарт мышления. Если же говорить о России, то она развивается по своей сложной траектории, что не означает, будто русским чужды ценности демократии.

При определении своего отношения к России американский истеблишмент руководствуется несколькими важными соображениями. Во-первых, ориентацией на перспективу. Чем может стать для США уверенная в себе Россия? Союзником наподобие побежденных во Второй мировой войне Германии и Японии или же вновь окрепшим конкурентом? Во-вторых, практическими делами. Вопросом о том, закончился ли период распада Российской империи или же под влиянием дурного управления, социальной несправедливости, неспособности Москвы решить национальный вопрос этот процесс продолжится? В таком случае возникает и третий комплекс вопросов: кому достанутся огромный ядерный потенциал России и ее ресурсы?

Ведь если Москва не сумеет удержать под своим контролем огромное пространство РФ, то во главу угла мировой политики встанет вопрос не укрепления взаимозависимости, а о дележе наследства российских императоров. В таком случае наибольшие шансы будут иметь не США и не НАТО, а исламский мир и Китай. Тогда может произойти серьезная перестройка соотношения сил на мировой арене, и США неминуемо утратят свой статус сверхдержавы.

Поэтому приходится признать, что США имеют весьма серьезные основания желать России успеха и рассматривать ее как дружественную страну. А вопрос о демократии, при которой российско-американские отношения получили бы дополнительный импульс развития, можно отнести пока что к категории желательных, но необязательных. Ведь были же прекрасные отношения между СССР и США при Михаиле Горбачеве, хотя в Союзе был коммунистический режим; прекрасные отношения сотрудничества можно наблюдать между Китаем и США, хотя Китай все еще остается коммунистической страной.

Таким образом, постановка вопроса о «неправильном» пути России может звучать двояко: Россия не туда идет (а это, как уже было сказано, грозит кризисом мирового масштаба) или же Россия не так себя ведет, а это означает, что у Вашингтона не получает одобрения стиль и характер отношений с Москвой. Она вновь становится малопредсказуемой.

Последнее очевидно. Несмотря на прекрасные личные отношения президентов Джорджа Буша и Владимира Путина, несмотря на то что США по существу сняли с обсуждения вопросы, затрагивающие болезненные точки России (Чечня, гражданское общество, свобода частного предпринимательства, судьба демократии и т.п.), российско-американские отношения все равно оказались в кризисе. С этой точки зрения доклад является симптомом чувства тревоги у части американского истеблишмента, и одновременно приглашением российской стороне подумать о выходе из намечающейся конфронтации.

Этот вопрос – более чем своевременный. Но, чтобы ответить на него, нужен более обстоятельный анализ, чем тот, который содержится в докладе. Ведь он грешит явной односторонностью: практически все трудности, испытываемые сегодня российско-американскими отношениями, отнесены в нем на счет «неправильного» пути России. Но ведь так не бывает, чтобы в сложностях двусторонних отношений была виновата лишь одна сторона.

Во-первых, обе стороны так и не смогли договориться о том, вокруг каких вопросов должны строиться их отношения и какова должна быть их иерархия. Ведь Россия и США взаимодействуют по широкому кругу вопросов: контроль над стратегическими вооружениями, нераспространение ядерного оружия, борьба против терроризма, освоение космоса, энергетика, окружающая среда и т.д. Они не решили, что следует выделить в качестве системообразующего: строительство демократических институтов, как этого хочет Вашингтон, или же контроль над стратегическими вооружениями, как это предлагает Москва? Или еще что-нибудь, отражающее глобальный масштаб их сотрудничества? В том, что, несмотря на 15-летний период взаимодействия, обе стороны об этом так и не договорились, вина обеих сторон.

Во-вторых, обе стороны ушли от темы распределения ролей в их тандеме. Точнее – чаще уходила Россия, потому что с точки зрения Вашингтона спорить здесь не о чем: США – единственная сверхдержава, лидер западного сообщества, старший брат многих стран, признающих американское превосходство. Поэтому, если Россия хочет присоединиться к этому сообществу, ей придется признать верховенство США. Россия отказывается это сделать, и отношения зависли в воздухе.

В-третьих, вследствие названной недоговоренности возникла и неясность по поводу системы взаимных обязательств: что может и чего не может позволить себе каждая из сторон, если они не имеют какой-то четкой и надлежащим образом оформленной договорной базы взаимоотношений. Устав ООН и существующие положения международного права здесь мало помогут. Ведь можно ООН проигнорировать (как это произошло при вторжении США в Ирак), а можно и вовсе присвоить себе право «превентивных ударов», как это сделали обе стороны. Но вызывающие столь много нареканий эпизоды войны НАТО против Югославии, действий России в Закавказье и в Молдове, ее же сотрудничество в ядерной области с Ираном и иные аспекты показали, насколько мало обе стороны заботились о том, чтобы понять интересы друг друга, и как часто они действовали один в пику другому.

Наконец, в главном обе стороны так и не нашли общей платформы: идет ли весь мир в сторону однополярности и соответственно формирования элементов мирового правительства хотя бы на примере «большой восьмерки», в которой обе участвуют, или же впереди очередной этап многополярности, в которой все будут против всех? Насколько известно, этот вопрос даже не обсуждался.

Таким образом, то, что имеется сегодня в российско-американских отношениях, является следствием не очень продуманных, не очень систематизированных, не очень удачных попыток построить эти отношения на основе хороших личных связей между главами государств, спонтанных решений спонтанных проблем, отсутствия гласной, открытой стратегии движения вперед, учитывающей как главные интересы каждой из сторон, так и их возможности. Вот это и должно было бы стать объектом серьезного критического разбора, имеющего целью уберечь российско-американские отношения от кризиса.

Вместе с тем было бы совершеннейшей ошибкой проигнорировать этот доклад, так же как и другие сигналы с американской стороны, дающие нам понять, что в США зреет недовольство уровнем и характером связей с Россией и что, как только нынешнее руководство Белого дома будет сменено, тут же последуют перемены и в отношении России. Приближается рубеж, на котором американцы будут переоценивать свою внешнюю политику, ее успехи и провалы и будут формулировать новую внешнеполитическую стратегию на следующие 8–10 лет (когда, вероятно, в Белом доме появится президент-демократ). И было бы в интересах России подумать над тем, что будет делать страна, когда благодушный тон США сменится более раздражительным и требовательным, а высокие цены на нефть резко упадут.