Наказание за несговорчивость

Насладиться молдавским вином россиянам, судя по всему, доведется не скоро.
Фото Reuters

-Как в Кишиневе расценивают решение Роспотребнадзора России о запрете на ввоз вин и коньяков из Молдавии?

– Поначалу напомню, речь шла лишь о новой системе применения акцизных марок, и мы отнеслись к этому спокойно. В конце концов каждая страна имеет право устанавливать ту систему применения акцизных марок, которую она считает наиболее приемлемой. Тем более что речь шла не только о молдавской продукции, но и о винах из Чили, Франции, Италии, Грузии. Но сейчас у нас сложилось твердое убеждение, что за решениями российской стороны явственно просматривается политическая составляющая. Экономикой здесь, как говорится, и не пахнет. Разве не странно, что лишь вина из Молдовы и Грузии, как выяснилось, «отравлены» пестицидами. Причем обнаружилось это сразу же после известных событий на границе, вызванных соглашением Украины и Молдовы по таможенному оформлению экспортных грузов из Приднестровья. Даже главный санитарный врач России принять такое решение по молдавскому вину, разумеется, самостоятельно не может – не его, как говорится, уровень.

Между тем этот шаг наносит урон не только молдавскому виноделию, но является серьезным ударом по российским финансовым интересам. На российском рынке молдавского вина ныне работают более 2000 дистрибьюторов. Более 50% разливаемого в РФ вина – на нашем сырье, у многих российских инвесторов есть интересы в наших винодельческих предприятиях. Создается впечатление, что сейчас в России происходит передел винного рынка и принятые в отношении Молдавии меры – одно из звеньев этой цепи.

Что касается наших предприятий, то они уделяли большое внимание стандартам и качеству продукции, закупили оборудование на миллионы долларов, ввели новую европейскую систему менеджмента и контроля качества. Уже определен круг производителей, которые не могут снижать уровень качества, поскольку ставят перед собой амбициозную задачу выхода на европейские рынки. Кроме того, сертифицирующие органы Молдавии аккредитованы в России. Поэтому суррогат, контрафактная продукция – все это неприемлемо в первую очередь для нас самих.

– Куда, кроме России, поставляется молдавское вино?

– Наши вина идут в ряд стран, но в более скромных объемах. Например, наши традиционные марки закупают королевский двор Великобритании, Германия, Румыния, Польша. Есть возможность расширения географии поставок, но этого нельзя добиться в короткий срок. И если ситуация не найдет своего решения в ближайшие пять месяцев, нам придется нелегко. Это обернется резким сокращением экспорта, производства, невыплатой зарплат. Пострадают многотысячные коллективы. А ведь мы давно, казалось бы, оставили в прошлом подобные коллизии.

Тем не менее раньше или позже вопрос переориентации экспорта вин мы решим. Только в результате пострадают торгово-экономические отношения между нашими странами, и со временем будет очень сложно говорить о серьезном двустороннем экономическом сотрудничестве. Не знаю, в чьих это интересах, во всяком случае не в наших.

– Вы сказали, что необходимо искать выход из сложившейся ситуации. Что для этого предпринимает Кишинев? Существуют ли какие-либо условия, помимо Приднестровья, без которых улучшение отношений между нашими странами невозможно?

– Нет, причина только в Приднестровье. Мы создали межпарламентскую группу и работаем с российскими коллегами. Мы должны определиться в наших взаимоотношениях. Причем есть два варианта. Один: мы с нашими партнерами в России все завязываем на приднестровской проблеме. Второй: Приднестровье – отдельно, а экономика и весь широкий спектр двусторонних отношений (экономических, гуманитарных, социальных, культурных) – отдельно. Оба варианта предполагают активные контакты, поиски компромиссов, к которым Кишинев готов, но, конечно же, с учетом сохранения территориальной целостности нашей страны.

– Может ли Молдавия пойти на уступки России?

– Мы обсуждали это. Все упирается в два понятия: «федерация» или «конфедерация». Москва настаивала на «федерации», и то, что произошло с планом Козака, произвело в том числе и эмоциональный шок. Наша позиция прозрачна: мы готовы предоставить Приднестровью настолько высокий уровень автономии, что это удивляет даже наших соседей. То есть содержательная часть достаточно продумана, а вот терминология┘ Так что либо мы зациклимся на терминах, и тогда процесс будет буксовать, либо всерьез займемся содержательными аспектами урегулирования.

– Возможен ли третий вариант?

– В этом случае нужно сесть за стол переговоров и начать все сначала, с чистого, как говорится, листа. Но для этого нужно отказаться от эмоций. А они, на мой взгляд, подогреваются рядом лиц, которым совсем не с руки разблокирование ситуации.

– Молдавская Компартия шла на выборы под лозунгом объединения страны. И теперь власти Молдавии все силы бросили на выполнение этого пункта предвыборной программы. Может, следовало на первый план вынести экономические и социальные вопросы?

– Все не так. Именно экономическая модернизация и усиление социальной защиты поставлены во главу нашей программы. Приднестровскую проблему мы рассматриваем в контексте этой главной задачи. Хотел бы обратить внимание на то, что у нас есть партии, открыто призывающие к разделу страны. Перенесем, говорят, границу, отрежем Приднестровье – зачем оно нам? Вот Румыния, дескать, в 2007 году войдет в Евросоюз, объединимся с Румынией – и конец нашим проблемам. Но мы под таким углом вопрос о нашей евроинтеграции вообще не рассматриваем, слишком большая цена – потеря независимости государства. Максимум, что может сделать для нас сейчас соседняя Румыния, это выступить с кардинально новыми, нетривиальными предложениями по Приднестровью. Но какими могут быть предложения, способные всерьез заинтересовать Россию, – на этот вопрос я затрудняюсь ответь. Может быть, решение будет найдено в результате некого крупного торга и соглашения между Москвой и Вашингтоном.

– В Молдавии парламентско-президентская форма правления. Чем она отличается от президентской?

– Когда я пришел в парламент, форма правления уже была парламентско-президентской. Но я могу отметить, что в этой команде – президент, правительство, парламент – действуют единые походы. И в такой ситуации работать гораздо легче и лучше, результативнее, чем раньше, когда президент, парламент и правительство напоминали лебедя, рака и щуку. Из-за этого не было ни консолидации общества, ни движения вперед. Все сводилось к одному: кто главнее?

– Может, это зависит от личности?

– Не только. Это зависит и от политической конфигурации.

– Не за горами следующие выборы, и не факт, что коммунисты останутся у власти. Могут победить, например, национал-радикалы. Нет ли опасности того, что ситуация вернется к началу 90-х годов и в Молдавии вновь станет главным национальный вопрос?

– Уверен, что независимо от политического формата, который определится после парламентских выборов 2009 года, такое не повторится. Возврат к 90-м невозможен по определению. Тогда национальная политика зависела во многом от эмоционального состояния общества, которое почувствовало «воздух свободы». Тогда ни Народному фронту (переименован в Христианско-демократическую народную партию. – «НГ»), ни другим не удалось бы поднять народ. Сегодня эта волна ушла. И когда в 2001 году Компартия пришла к власти, националистические настроения вообще исчезли.

– Однако вопросы национальной принадлежности, молдавского и румынского языка актуальны и сегодня...

– Мы исходим из того, что людям нужно предоставить право на самоидентификацию. Если человек ощущает себя румыном, то он имеет право записать в паспорте «румын», если молдаванином, то никто не имеет права утверждать, что это не так. Кстати, по итогам последней переписи, только 3% наших граждан записали себя румынами, а 78% считают себя молдаванами. Это очень показательно!

– А как сегодня живет среднестатистический гражданин Молдавии? В смысле уровня зарплаты, пенсий.

– Средняя заработная плата по республике составляет 1400 лей (это примерно 117 долларов). В основном нас тянула назад бюджетная сфера, где средняя зарплата была около 700 лей (60 долларов). В конце прошлого года был принят новый закон о заработной плате, согласно которому до 2010 года должно произойти увеличение зарплаты в бюджетной сфере в 2,5–3,1 раза. И с января нынешнего года эти показатели пошли вверх. Еще одна серьезная проблема – стареющее население. Трудности есть с молодежью, которая массово выезжает работать за рубеж. Сейчас их число достигает 500 тысяч человек. Это из 3,5-миллионного-то населения нашего Правобережья. У нас есть один выход: открытость экономики и привлечение инвестиций.

Кишинев–Москва