Манучехр Мохаммади: межцивилизационного диалога нет

Президент Ирана Махмуд Ахмадинежад не намерен уступать американскому давлению.
Фото Reuters

– Доктор Мухаммади, несколько лет назад в ходе сессии ООН президент Ирана Хатами выдвинул идею диалога цивилизаций. Как вы считаете, имеет ли место сегодня такой диалог?

– Я считаю, что пока серьезного межцивилизационного диалога нет. Однако он остро необходим человечеству, ведь цивилизации являются наследием, главным богатством всех без исключения жителей нашей планеты, всех стран, наций и народов. Необходимо, чтобы все они знали друг друга и понимали друг друга, чтобы между ними было как можно меньше разногласий, а для этого необходимо слушать и, я бы сказал, слышать друг друга.

– Как вы считаете, скандал, разразившийся из-за карикатуры на Пророка и вызвавший недовольство на Востоке, – это следствие низкой культуры отдельных людей или провокация, элемент столкновения цивилизаций и культур?

– Христианский Запад и мусульманский Восток долгие века жили дружно, в атмосфере взаимного уважения, между двумя культурами не было противоречий. И средневековые войны не были войнами религиозными, это было порождением противоречий, непонимания между отдельными правителями. Вот и к карикатурам народы не имеют никакого отношения – в отличие от политиков и руководителей. Мы считаем, что это провокация со стороны тех, кто хотел развязать войну против мусульман. Подобные силы и в Ираке пытаются посеять вражду между единоверцами – суннитами и шиитами. Такого рода действия, карикатуры осудил даже Папа Римский.

– Тем не менее этот инцидент имел негативные последствия и усложнил отношения между Ираном и некоторыми западными странами. Что же дальше?

– Это проблема опять же не людей, не народов, а государств – нашего государства и тех стран, руководство которых стояло за данной провокацией. За 27 лет, прошедших после исламской революции, наш народ не враждовал с другими народами. Проблема появилась тогда, когда представители западных государств, вместо того чтобы извиниться, начали объяснять причины появления карикатуры. Перед полутора миллиардами мусульман они должны были всего лишь извиниться, и конфликт был бы исчерпан.

– Каковы перспективы ирано-российских взаимоотношений, особенно в свете последних событий вокруг ядерной программы Ирана?

– Если тут и имеются проблемы, то никак не со стороны Ирана, а скорее со стороны Москвы. Мы знаем твердо – Россия наш друг, мы соседи и всегда должны иметь хорошие стратегические отношения. И мы убеждены, что Запад никогда не рассматривал Россию в качестве верного и постоянного друга. Мы считаем Россию скорее азиатской страной, нежели европейской. Образно выражаясь, мы считаем, что Иран и Россия находятся в одной лодке. И думаем, что будущее России – в союзе с Китаем, а не с Европой. Но мы знаем, какое давление со стороны Запада и прежде всего Америки оказывается на Россию. Мы уверены, что Россия в любом случае примет правильное решение.

Проблема западных стран и, кстати, России, в том, что они в целом неверно понимают мусульманские государства, их шаги и поступки. Поэтому часто ошибаются в своих оценках. Изучение мусульманских народов – это очень важно. У нас великая и древняя история, замечательная наука и культура, которые существовали еще тогда, когда на Западе царил интеллектуальный мрак. И мы ничем не уступаем любой другой нации, любой другой стране. Поэтому Запад должен понимать нас и уважать наши естественные права. Пока же этого нет, и мы не понимаем, почему мы не можем иметь одинаковые права с западными странами. А когда нет взаимопонимания и уважения, возникают проблемы.

– В России с тревогой наблюдают за развитием ситуации вокруг Ирана. Как вы считаете, может ли Америка привести в исполнение свои угрозы и что необходимо сделать, чтобы это предотвратить?

– Одно дело – угрозы, и другое – реальные военные действия. Пока Америка не может вести войну с Ираном, поскольку она ведет уже две войны – в Афганистане и Ираке. Сейчас она может лишь угрожать нам. Надо иметь в виду, что в Иране сильная армия, с Ираном будет трудно воевать. Это не Ирак и тем более не Афганистан. Иран – как огромный оружейный склад, брось спичку – и все взлетит на воздух, пострадают все соседние страны. И наверняка американцы это понимают.

Наши проблемы в сфере атомных исследований начались не сейчас, этот вопрос насчитывает уже 27 лет, и возник он практически сразу же после революции. Американцы все это время хотят восстановить прежние порядки. Но мы научились противостоять им. У нас просто не было другого выхода. Некоторые на Западе полагают, что, если мы пойдем на уступки в ядерной сфере, застарелый кризис будет урегулирован. Но мы думаем по-другому: каждый наш шаг назад спровоцирует еще большее давление. Ведь они хотят совершить в Иране еще одну революцию. Но мы этого не хотим. И пока они не поймут, что такое исламская революция, этот кризис будет продолжаться. Но мы надеемся, что со временем они станут лучше понимать нас, наши ценности и подходы, как это произошло, например, в отношении Китая.

Что касается возможных военных действий, то мы к этому готовы и убеждены, что выйдем из войны победителями. Да и остальной мир вряд ли одобрит такой шаг со стороны Вашингтона. Как говорит Генри Киссинджер, Средняя Азия – это сердце мира, а атаковать сердце – разрушать весь организм. В нашем регионе сосредоточена практически вся нефть. Если развитые страны ее лишатся, как они смогут выжить? А если страны СНГ волнуются по поводу складывающейся ситуации, то они должны давить на Америку, чтобы предотвратить войну.

– Что делает правительство для защиты социальных прав населения?

– Наши руководители, духовные лидеры, находятся в непосредственном контакте с народом, что нечасто встречается. Разработаны молодежные программы, перед молодыми открыты двери всех учебных заведений, существует и бесплатное образование. Более 60% наших студентов – девушки, хотя за рубежом многие полагают, что права женщин в Иране ущемлены. Молодые люди имеют право участвовать в выборах с 15 лет, и никто на их волеизъявление повлиять не может, даже авторитетные старшие члены семьи. Так, в моей семье старшее поколение голосует за одного кандидата, а молодежь – за другого.

Два раза в месяц в различных регионах страны происходят выездные заседания правительства, президент лично выезжает в различные районы, встречается с людьми, изучает волнующие их проблемы. Наши политики – всегда среди людей и делают политику не келейно, а с помощью людей.

– Энергетика и тяжелая промышленность находятся в руках государства. Не намерены ли передать в управление народу эти сферы?

– В первую очередь передается легкая промышленность. Специалисты проводят анализ первых шагов в этом направлении. Если опыт окажется положительным – пойдем дальше. Может, наступит время, когда и тяжелая промышленность будет передана в руки народа. Пока мы начинаем с малого. Мы не хотим повторить ошибки социалистических государств и создавать себе проблемы.

– Иран начал в Таджикистане строительство ГЭС. Есть ли в других странах СНГ подобные проекты?

– У нас есть различные проекты не только в Таджикистане, но и в Узбекистане, Туркмении, Армении, Азербайджане и Ираке. К нам может обратиться любое государство за помощью, которую мы с радостью окажем. Мы в отличие от стран Запада готовы поделиться своими научными технологиями и помогать. У нас есть также большие проекты в Латинской Америке и в Африке.

– На днях в Иране прошла конференция, посвященная новым технологиям┘

– Я хотел бы уточнить, что новые технологии должны быть всеобщим достоянием. Но, к сожалению, все научные разработки западные страны держат в своих руках, не делятся ими со странами третьего мира. Есть такая претензия и к России как к преемнице Советского Союза. Ведь это было мощнейшее государство, у которого были свои технологические разработки. Но почему сегодня у того же Таджикистана нет ничего? А ведь в СССР утверждали, что вся власть в руках народа. Но на самом деле народ не имел ничего. Каждая республика была зависима от Москвы. Такая же претензия и к Европе, и к Америке. Они фактически правили во многих странах. Они должны были развивать экономику этих стран, однако когда они ушли, то не только после себя ничего не оставили, но еще и разрушили эти страны. Поэтому мы хотели бы, чтобы в странах третьего мира появились новые технологии и они смогли стать действительно независимыми. Сейчас мы им в этом помогаем.

– Как вы считаете, Америка, сменившая режимы в Афганистане и Ираке, станет восстанавливать экономику этих стран?

– Эти страны смогут развиваться лишь после того, как Америка уйдет. Пока же Америка использует их природные ресурсы. Американцы заявляли, что будут бороться с оборотом наркотиков в Афганистане. Однако дальше заявлений дело не пошло. Наркотиков становится все больше и больше. Наступит время, когда афганцы в вежливой форме попросят убраться американцев из своей страны. Они скажут, что нам не нужны ваши технологии, ваше образование, ваша культура, потому что все, что мы имели, вы у нас забрали. Уже более 80 тысяч людей погибли в Ираке – их не Саддам убил!

– Иран страдает от нестабильности в Афганистане и Ираке?

– Безусловно, нестабильность в регионе отражается на ситуации в Иране и вокруг Ирана. Можно выделить два аспекта: духовный и экономический. С этими странами мы не можем развивать экономические и торговые отношения. Стабильность в этих странах наступит лишь тогда, когда Америка уйдет. Народы Ирака и Афганистана никогда не примут Америку в качестве лидера.

Тегеран–Москва