Артур Блинов.
Премьер Госсовета КНР Вэнь Цзябао (слева) и премьер-министр Японии Дзюнъитиро Коидзуми владеют всеми приемами «дипломатии улыбок».
Фото Reuters
Азиатскую интеграцию можно числить с 1967 года, когда на таиландском курорте недалеко от Бангкока встретились министры иностранных дел Индонезии, Сингапура, Малайзии, Филиппин и самого Таиланда и решили покончить с раздорами между их государствами, создав их общую организацию – Ассоциацию стран Юго-Восточной Азии (АСЕАН). Или с начала 80-х, когда тогдашний премьер-министр Малайзии Мохаммад Махатхир призвал к созыву Восточноазиатского саммита. Или даже с 1997 года, когда возникла структура, известная под своим «кодовым» названием «АСЕАН+3».
Все три направления интеграции концептуально сосуществовали до самого последнего времени и были разложены по полочкам лишь накануне 2006 года на серии саммитов, прошедших в столице Малайзии Куала-Лумпуре. Главными из них были саммит АСЕАН и Восточноазиатский саммит.
Заимствуя рецепты у Европы
Официально задачу азиатской интеграции на нынешнем этапе сформулировал премьер-министр Малайзии Абдулла Бадави. Он отметил, что страны Юго-Восточной Азии столкнулись с проблемой возросшей конкуренции в сферах торговли и инвестиций и с вызовом со стороны экономического гиганта – Китая. Саммитам предстояло дать ответ на эти вызовы.
Принятые решения определяют три уровня взаимодействия. Прежде всего решено превратить АСЕАН в подобие Европейского сообщества, предшественника Евросоюза. Разработать устав как базовый и нормополагающий документ сообщества к следующему саммиту АСЕАН будет поручено «Группе видных личностей».
О задаче формирования к 2020 году Сообщества АСЕАН говорилось еще на саммите АСЕАН в Бали (Индонезия) в 2003 году, однако в нынешней постановке («наподобие Европейского сообщества») это намерение звучит более определенно. Некоторые участники встречи высказались даже за то, чтобы построить сообщество раньше – к 2015 году, однако из осторожности в официальных документах менять даты не стали.
В Ассоциацию стран Юго-Восточной Азии ныне входят 10 стран (Бруней, Вьетнам, Индонезия, Камбоджа, Лаос, Малайзия, Мьянма, Сингапур, Таиланд и Филиппины). За истекшие 40 лет она превратилась в одну из влиятельных региональных организаций. Ее саммит оброс целой серией встреч на высшем уровне (АСЕАН – Китай, АСЕАН – Япония, АСЕАН – Южная Корея, впервые в этом году АСЕАН – Россия), создан посвященный вопросам безопасности Региональный форум АСЕАН.
Регулярные встречи министров иностранных дел дополнились встречами министров обороны, налажено сотрудничество по другим направлениям деятельности правительств. Расширяется экономическое сотрудничество между странами региона, в том числе созданы так называемые зоны взаимодействия. В то же время ассоциация неоднородна, она объединяет страны с неодинаковым уровнем развития и укладностью, политически весьма разные.
Все эти различия не помешали участникам организации выработать общие подходы в сфере безопасности, в основе которых лежит Договор о дружбе и сотрудничестве. Этот документ, предусматривающий решение спорных вопросов исключительно мирными методами и невмешательство во внутренние дела друг друга, предлагается подписать странам, которые хотят установить партнерские отношения с АСЕАН. В будущий устав будут записаны такие положения, как отказ от оружия массового уничтожения и недопущение гонки вооружений.
Несмотря на эти заделы, ассоциации предстоит в своем уставе «утрясти» целый ряд вопросов. Широко декларируемый принцип невмешательства во внутренние дела друг друга ныне вошел в противоречие с мерами нажима на власти Мьянмы в пользу демократизации в стране, которые предпринимаются участниками организации по требованию Запада. На нынешней встрече проблема Мьянмы обсуждалась на уровне министров иностранных дел, решивших в конечном счете послать в эту страну «делегацию для выяснения фактов».
По утверждению малайзийских дипломатов, вопросы сроков формирования сообщества и в еще большей степени определения следующего уровня экономической интеграции решались в ходе многочасовых дебатов.
Торгово-экономический «Союз тринадцати»
Сюрпризом для многих стало решение, касающееся формирования в будущем Восточноазиатского сообщества. Вопреки всем ожиданиям его будут создавать не на базе впервые прошедшего в Куала-Лумпуре Восточноазиатского саммита, а структуры, имеющей пока весьма условное наименование «АСЕАН +3». Эти буквы и цифры расшифровываются как АСЕАН плюс Китай, Япония и Южная Корея. Иначе говоря, это будет организация 13 азиатских стран.
Эксперты стран Юго-Восточной Азии объясняют такое решение тем, что все три названные страны имеют тесные торгово-экономические связи с регионом, оказывают ему значительную помощь и имеют в нем большие инвестиции. Структура взаимодействия «АСЕАН+3» уже прошла определенный путь в сторону экономической интеграции. Между рядом стран заключены соглашения о свободной торговле, остается придать этим договоренностям максимально полный характер, и будет заложена основа для огромной по масштабам зоны свободной торговли.
Насколько назрели условия для экономической интеграции в Азии? Многие эксперты утверждают, что предпосылки для этого уже есть. Так, по данным Азиатского банка развития, в общем объеме внешней торговли стран региона доля торговли между ними самими составляет несколько больше 50%. Это высокий показатель, примерно равный показателям стран ЕС накануне Маастрихтских соглашений. Правда, это касается всего региона Восточной Азии, непосредственно в торговле между странами Юго-Восточной Азии этот показатель заметно ниже – он равен 20%.
Получается, что условия для интеграции в рамках 13 стран выше, чем собственно в составе десятки АСЕАН. Именно поэтому о будущем Восточноазитском сообществе заговорили, еще по существу не превратив АСЕАН в подлинное экономическое объединение.
И еще одно обстоятельство: толчок восточноазиатской интеграции дал финансовый кризис 1997 года, серьезно подорвавший доверие стран региона к всемирным финансовым институтам, иначе называемым бреттонвудской системой. Тогда Таиланд последовал рекомендациям МВФ и понес серьезные финансовые и экономические потери, а Малайзия, наоборот, отвергла их и свела убытки к минимуму. Страны ЮВА благодарны Пекину за то, что в момент кризиса он не последовал советам Запада девальвировать юань, что могло привести к усилению давления на них. Оказала финансовую поддержку и Япония.
Позднее между центральными банками стран региона была заключена серия соглашений о взаимной поддержке в кризисных ситуациях. Руководители Банка Негара – малайзийского Центробанка опровергают появившиеся в печати сообщения о том, что в сравнительно недалеком будущем может появиться азиатская валюта, подобная европейскому евро. По их словам, об этом речи сейчас не идет. На данном этапе, говорят они, принимаются меры к обеспечению большей стабильности существующих валют путем создания системы взаимной поддержки в кризисных ситуациях.
Бесспорный успех Китая
Решение о превращении «АСЕАН + 3» в будущем в Восточноазиатское сообщество представляет собой явный успех Китая. И неудачу для Индии, правительство которой рассчитывало на заметную роль в процессе азиатской интеграции. Дели с энтузиазмом отнесся к своему участию в Восточноазиатском саммите и даже с ходу высказался за подписание между его участниками договора о свободной торговле, однако партнеры предпочли более узкую интеграционную схему.
Главным образом по той причине, что к этому моменту она уже сложилась. Но не только из-за этого. Словом «вызов», которым малайзийский премьер Абдулла Бадави назвал феномен быстрого роста экономики Китая, обычно характеризуют ситуацию с двумя исходами. Он открывает новые возможности, если правильно на него прореагировать, или становится угрозой, если реакция на него оказалась неадекватной.
Сам малайзийский премьер, встретившийся после саммитов с группой иностранных журналистов, подтвердил, что он подразумевал прежде всего благоприятные возможности. И заодно посоветовал журналистам не путать Восточноазиатское сообщество и саммит. Если первый станет интеграционной организацией, то второй останется, по его словам, сугубо площадкой для стратегических дискуссий.
Оценки малайзийского лидера подкрепляются данными торгово-экономической статистики. Экономика КНР, растущая на 10% в год (а по объему промышленного производства – в 1,5 раза выше этого) в последние годы стала важным фактором экономического роста стран ЮВА. И не только из-за активной закупки Пекином сырья и энергоносителей. Но и благодаря тому, что китайский бизнес вслед за западным все шире прибегает к «аутсорсингу» – производству компонентов за рубежом, в странах ЮВА, где дешевле рабочая сила либо есть другие преимущества. Китай стал крупнейшим торговым партнером стран ЮВА – его торговля со странами региона в последние три года ежегодно росла на 20% и достигла 100 млрд. долл. в год.
В ЮВА укрепилась надежда и на приход капиталов из КНР, и на то, что инвесторы из других стран заинтересуются отраслями, вовлеченными в торгово-экономические связи с КНР. Иначе говоря, в расчете решить проблемы развития Юго-Восточная Азия решила подцепить свой вагон к китайскому локомотиву, благо он уже набрал приличную скорость.
Получили закрепление и сложившиеся за десятилетия экономические позиции Японии в регионе. При этом даже в условиях растущего значения «китайского фактора» там не видят необходимости сделать выбор между Китаем и Японией: для ЮВА по-своему важны оба экономических гиганта. От Японии ей нужны и капиталы, и более передовые, чем у китайцев, технологии, и прямая помощь. Буквально в период встреч в Куала-Лумпуре Токио откликнулся на эти запросы и объявил о предоставлении помощи странам АСЕАН по ряду проектов на сумму 200 млн. долл.
Показательно, что премьер Госсовета КНР Вэнь Цзябао и японский премьер Дзюнъитиро Коидзуми, несмотря на отмену трехсторонней встречи в Куала-Лумпуре (с участием президента Южной Кореи), без каких-либо трений провели совместные мероприятия с лидерами региона. А в протокольном плане они вообще были взаимно улыбчивы. Все убедились, что Пекин и Токио не дадут ссоре помешать их действиям там, где речь идет об их стратегических интересах.
Бесспорно, у азиатской интеграции свой путь, и надо признать, пользуясь ходовой китайской метафорой, что он будет достаточно извилистым. Главное, однако, состоит в том, что движение по этому пути уже началось. Показательно, что ради экономической интеграции азиатские страны откладывают в сторону существующие между ними проблемы. Например, между Малайзией и всеми ее соседями – партнерами по АСЕАН все еще не преодолены территориальные споры, однако их решение отложено на неопределенный срок. Китай приглушил свои тяжбы со странами АСЕАН из-за двух островных архипелагов и активно продолжает «дипломатию улыбок» в регионе. Это позволяет перейти к решению вопросов экономики и торговли без оглядки на территориальные проблемы.
Упрямец Махатхир отрекается от своего детища
Из всех этих саммитов прошедших в Куала-Лумпуре, начавшихся со встречи «узкого круга» – собственно лидеров АСЕАН – наибольшим вниманием со стороны СМИ и политиков всего мира пользовался Восточноазиатский саммит. Во-первых, потому что он свел вместе лидеров стран с населением 3 млрд. человек, то есть на нем была представлена половина человечества. Во-вторых, все ожидали, что саммит представит заявку на формирование в перспективе экономического блока, крупнейшего в мире. В- третьих, на форуме «блистали своим отсутствием» представители США, что давало повод видеть в его созыве антиамериканскую составляющую или даже попытку создания своего рода Восточного блока, антипода Западу.
По праву, духовным отцом Восточноазиатского саммита можно считать Махатхира Мохаммада, 22 года подряд – с 1981 по 2003 г. – возглавлявшего правительство Малайзии. Вообще-то он даже дважды «отец». Когда Махатхир впервые высказался за созыв саммита стран Восточной Азии, который мог бы отстаивать свою линию, прежде всего в вопросах международной торговли, на нее первыми откликнулись США – в Вашингтоне сочли вредной попытку создания крупной международной организации без американского участия и поспешили организовать более универсальный форум. Им стал АТЭС – Азиатско-Тихоокеанский экономический совет с участием 21 страны.
Когда малайзийский премьер пропустил первый саммит АТЭС, тогдашний премьер Австралии Боб Хоук назвал его упрямцем. Ныне, когда Восточноазиатский саммит наконец стал реальностью, Махатхир публично напомнил всем эту оценку и┘ отрекся от своего детища. Или почти отрекся – заявил, что нынешний форум не соответствует задуманному им. Отходом от первоначальной концепции стало, по его мнению, включение в число участников саммита Австралии – «заместителя американского шерифа» и Новой Зеландии. Получается, что экс-премьер действительно замышлял создать Восточный блок, но это не получилось.
На замечания, которые адресовал участникам саммитов этот яркий политик уже со стороны, участники саммитов не откликнулись.
Россия – кандидат в участники Восточноазиатского саммита
В итоге своего первого заседания Восточноазиатский саммит так и не обрел ясной перспективы. К участию в нем как своего рода закрытом клубе стремились многие, но те, кто попал внутрь, обнаружили, что на данный момент вопрос членства в этой организации – самый главный. Нельзя же считать основополагающей декларацию с призывом к странам региона бороться с угрозой птичьего гриппа.
На саммите в качестве гостя, приглашенного председательствующим Абдуллой Бадави, выступил президент России Владимир Путин, сразу после участия в первом саммите АСЕАН–Россия. Эта встреча с лидерами стран АСЕАН прошла успешно: были подписаны важные документы, в том числе план сотрудничества, Россия получила полный партнерский статус АСЕАН (до этого была 10 лет «партнером по диалогу»), договорились о ежегодных саммитах.
На этом благоприятном фоне все ожидали, что после речи на Восточноазиатском саммите российский президент останется на нем в качестве уже полноправного участника саммита, однако присутствовавшие главы государств и правительств не сочли это возможным. В итоге после выступления Путин вылетел на Родину, заехав по дороге в аэропорт к Махатхиру – так сильно, видно, хотелось поделиться впечатлениями. В тот же день экс-премьер публично заявил, что «Россия и Северная Корея имеют больше права на участие в Восточноазиатском саммите, чем Австралия и Новая Зеландия».
Как известно, российская сторона выполнила основные условия участия в саммите: кроме 10 лет «диалога» с АСЕАН она подписала Договор о дружбе и сотрудничестве. Однако камнем преткновения стало третье условие: принимаемая сторона должна иметь «сущностные отношения» с АСЕАН. Торговля в размере 4 млрд. долл. в год, возможно, выглядит не очень «сущностно», но есть другие проявления влияния России, в частности политического и военного, их трудно игнорировать.
Невнятная формулировка придумана специально как некий дополнительный фильтр. По словам одного из главных экспертов малайзийского МИДа, приему России помешал принцип консенсуса между членами АСЕАН при принятии решений. Кто-то, мол, не подал свой голос «за», и дело притормозилось. «Мы прекрасно знаем, что Россия – в значительной мере азиатская страна. Учитываем и то, что Россия является постоянным членом Совета Безопасности». По словам дипломата, вопрос об участии России в саммите может быть решен в самые ближайшие месяцы, во всяком случае – до очередной встречи в декабре 2006 года. Не зря ведь заявка России на участие в саммите включена в декларацию встречи.
В действительности до консенсуса было довольно далеко. Против российского участия высказались делегации трех стран – «старожилов» АСЕАН – Таиланда, Индонезии и Сингапура и даже не входящая в АСЕАН Австралия. Каких-либо особых причин у них для такой позиции не было. Не исключено, что названная «четверка» притормозила вопрос о членстве России до того времени, когда будет решаться вопрос об участии в нем других стран, в частности США.
Показательно, что на встрече с иностранными журналистами в ответ на вопрос «НГ» премьер-министр Малайзии Бадави сказал, что видит Россию в будущем полноправным участником Восточноазиатского саммита.
Юго-Восточная Азия у руля половины земного шара
В декларации, принятой на саммите, он был назван «открытым и обращенным к внешнему миру». То есть оставлена открытой дверь для приема других стран. Или полуоткрытой, так как в самой декларации были перечислены три названных выше условия. Кроме того, в речах Абдуллы Бадави выдвинуто еще одно: во всех новых структурах – Восточноазиатском сообществе и Восточноазиатском саммите на «водительском месте» должна остаться АСЕАН. Подобные условия явно устроят не всех. По крайней мере австралийское правительство лишь после долгих размышлений решилось подписать Договор о дружбе и сотрудничестве. Еще труднее ожидать этого от Вашингтона. США пока вообще не поднимали вопрос о своем вступлении в Восточноазиатский саммит и вряд ли примут все названные условия.
Уже сейчас ясно, что Восточноазиатский саммит не будет таким, как его задумал Махатхир. В том виде, каким этот саммит преподнесен в итоговой декларации его участников, то есть как площадка для стратегических дискуссий, он становится своего рода дублером АТЭС. Ведь у обеих организаций вырисовывается примерно одинаковая повестка дня – вопросы торгово-экономической политики и безопасности. Обе имеют значительное число общих участников, что в принципе должно не допустить возникновения параллельных или соперничающих программ или концепций.
Решатся ли в будущем обе организации построить между собой мостик общения или придумают какую-либо более оригинальную схему взаимодействия, пока неясно. Понятно, что на первом таком саммите эти вопросы обсуждаться не могли. Однако в дальнейшем без этого все же не обойтись.
Не исключено, правда, что такие экономические гиганты, как Китай и Индия, заинтересуются возможностями Восточноазиатского саммита как своего рода приводного ремня для укрепления своего международного влияния. При этом принятое обеими обязательство сохранить АСЕАН на «водительском месте», то есть у руля новой организации, не может стать серьезным ограничителем для стран, обладающих подобным весом в мировых делах. В таком случае Восточноазиатский саммит может превратиться в важного игрока на мировой арене – своего рода соперника «большой восьмерке». При этом насыщение саммитов программными темами может произойти сравнительно быстро – дальнейшие встречи решено проводить ежегодно.
Куала-Лумпур–Москва
Дарья Гармоненко