Жесткие пряники для бывших автономий

Госминистр Георгий Хаиндрава жестко ставит на первый план национальные интересы Грузии.
Фото Натальи Преображенской (НГ-фото)

-Южноосетинская сторона наотрез отказывается приезжать в Тбилиси на заседание Смешанной контрольной комиссии (СКК), ссылаясь на отсутствие гарантий безопасности, и предлагает провести заседание во Владикавказе. Прорыв в грузино-осетинских отношениях не состоялся?

– Что касается прорыва, то таковым надо считать не столько одобрение плана Саакашвили Россией, сколько мирные инициативы самого цхинвальского лидера Эдуарда Кокойты. Давно известно, что разрешение такого рода конфликтов происходит в три этапа – демилитаризация, экономическая реабилитация, определение политического статуса. Другая схема до сих пор не придумана. Для нас важно то, что в Цхинвали поняли это – ведь без согласия осетинской стороны миротворческий процесс осуществить невозможно, даже если за него выступает весь мир.

С Россией сложнее. У нашего северного соседа по-прежнему нет четкой политики ни в отношении Грузии с ее проблемными автономиями, ни в регионе в целом. Свежий пример. В Любляне Россия поддержала план урегулирования грузино-южноосетинского конфликта. Но уже спустя несколько дней посол по чрезвычайным поручениям МИД РФ Валерий Лощинин на московском заседании СКК, куда он заглянул на несколько минут, вдруг заявил о необходимости создать очередную многостороннюю комиссию для выработки программы грузино-южноосетинского урегулирования. Зачем, если расписанный по пунктам план уже одобрен практически всеми?! В предлагаемую Лощининым комиссию должно войти около 60 человек от Москвы, Владикавказа, Тбилиси, Цхинвали, ОБСЕ. Естественно предполагать, что такая громоздкая структура не сможет работать эффективно. Поэтому грузинская сторона эту идею не поддержала – и тут же напоролась на обвинения в деструктивности.

– Проводится ли демилитаризация Южной Осетии?

– Мониторинг идет, но реально для разоружения ничего не делается. А 10 февраля я должен отчитаться в парламенте Грузии о ситуации в регионе. Покрывать бездеятельность миротворцев я не собираюсь. Миротворческая операция застопорилась, о чем и будет доложено высшему законодательному органу страны. И тогда в силу вступит решение парламента Грузии о прекращении этой операции в ее нынешнем виде. Это в конце концов приведет к выводу российского миротворческого контингента и станет логическим завершением его 13-летнего малоэффективного пребывания в зоне грузино-южноосетинского конфликта. Думаю, ни одна страна в мире, в том числе сама Россия, не станет терпеть на своей территории иностранные военные подразделения, которые вместо разоружения военизированных формирований поступают с точностью до наоборот. Доказательства? Военный парад в сентябре прошлого года в Цхинвали с демонстрацией бронетехники, заявление южноосетинского сопредседателя СКК Бориса Чочиева о том, что цхинвальские вооруженные силы обладают бронетехникой и даже авиацией. Откуда все это? Идет прямая подпитка сепаратизма. И мы с этим не смиримся.

– Что конкретно собираются предпринимать в Тбилиси?

– Опыт последних 13 лет показал, что Россия в одиночку с миротворческим процессом в Южной Осетии не справляется. Это наводит на мысль о необходимости интернационализировать миротворческий процесс. В нынешнем формате СКК (Москва–Владикавказ–Цхинвали–Тбилиси) мы зачастую оказываемся в одиночку против трех мнений. А главное – ни одно серьезное постановление СКК не выполняется. С этим надо кончать. Нигде не зафиксировано, что СКК – незыблемая структура, которую нельзя трансформировать, модернизировать и т.д. Мы своих интересов не скрываем – восстановить полный контроль над государственной границей. Это касается и Рокского тоннеля (южноосетинский участок границы с РФ. – «НГ»), и Псоу (абхазский участок грузино-российской границы. – «НГ»). Иначе не будет грузинского государства. Если же нашему северному соседу Грузия как государство не нужна, то и мы соответствующим образом перестроим наши действия. Мы готовы считаться с интересами России в регионе, в мире, но не вопреки собственным интересам.

– Какие экономические программы, финансируемые европейскими донорами, уже реализуются в Южной Осетии? Насколько они прозрачны?

– Экономическое направление – самое успешное в миротворческом процессе. Речь идет о восстановлении дорог, строительстве школ, социальных объектов, электрификации и газификации региона, устройстве водоканалов. Сейчас изучаются нужды населения, после чего состоится конференция с участием евродоноров и будут определены конкретные направления работы. Но пока люди смотрят друг на друга через автоматные прицелы, о полноценном экономическом развитии края говорить наивно.

– А что с Абхазией? Создается впечатление, что там полный тупик.

– С Абхазией, конечно, сложно. Здесь военное и экономическое присутствие России намного мощнее. Это серьезная проблема для нас – но и для абхазов. Они должны понять, что на карту поставлено их будущее. Будущее Грузии и грузин видно: мы хоть и медленно, но поднимаемся. А куда идут они? Будущее Абхазии тревожно, если вспомнить выступление краснодарского губернатора по сухумскому телевидению, в котором он заявил, что Абхазия скоро будет принята в состав Краснодарского края. Если этого добивается абхазское общество, то оно, конечно, вправе выбрать территорию для обитания. Но при этом не надо забывать о государственной границе Грузии. А проходит она по Кавказскому хребту до реки Псоу.

– Есть ли подвижки в плане организации встреч Михаила Саакашвили с Сергеем Багапшем, премьер-министра Зураба Ногаидели с Эдуардом Кокойты?

– Нежелание Кокойты встречаться с Ногаидели – это проблема Кокойты. Вопрос только в том, как он объяснит своему электорату нежелание сотрудничать с нами перед президентскими выборами в Южной Осетии. А вот встреча Саакашвили с Багапшем в повестке дня стоит. Президент Грузии заявил, что готов встретиться с абхазским лидером без предварительных условий и обсудить самые болезненные вопросы. Сейчас для нас приоритетны судьба беженцев и безопасность жителей Гальского района. Без этого в ущерб людям ничего решаться не будет.

– Даже возобновление железнодорожного сообщения через Абхазию?

– Железная дорога не ущерб, а, наоборот, помощь беженцам. Это движение друг к другу, это дорога к миру, взаимопониманию, сотрудничеству, восстановлению взаимоотношений. А вот проблема безопасности населения Гальского района – ярчайший пример политического тупика. По непонятным причинам власти Абхазии отказывают в открытии там подофиса Миссии ООН по правам человека. Хотя речь идет всего-навсего о постоянном присутствии в Гальском районе нескольких международных наблюдателей. Но сколько можно терпеть нескончаемые убийства, похищения, грабежи, совершаемые здесь фактически по национальному признаку? Сейчас у абхазского руководства еще есть шанс сесть за стол переговоров. Но время идет, а с мировым сообществом шутить не стоит.

Тбилиси