Юлия Петровская – Господин министр, известно, что российско-эстонские отношения не идеальны. Какие проблемы, на ваш взгляд, мешают их развитию?
– На сегодняшний день российско-эстонские отношения не такие хорошие, какими могли бы быть. И развиваются они не так активно, как можно было бы ожидать. 18 мая я и мой российский коллега Сергей Лавров подписали пограничные договоры. Мы оба выразили надежду, что наши двусторонние отношения будут развиваться таким образом, чтобы их можно было характеризовать как нормальные и конструктивные. 20 июня парламент Эстонии ратифицировал договоры в таком виде, в каком они были подписаны месяцем ранее. К сожалению, после этого российская сторона сделала ряд неожиданных высказываний, а в конце августа заявила, что больше не может считать себя связанной этими договорами. Такие заявления и поведение Москвы, естественно, не способствуют развитию наших отношений. Мы были удивлены, поскольку надеялись на разрешение пограничной проблемы, которая существует уже более 10 лет.
Нам необходимо работать и над другими вопросами. Это касается, например, еще по меньшей мере 10 соглашений, главным образом в экономической сфере. В политическом плане мы также надеемся на перемены. Для установления добрососедских двусторонних отношений требуется воля с обеих сторон. Отмечу, что наши контакты в сфере культуры развиваются очень активно. Неплохо обстоят дела и с межчеловеческими контактами между нашими народами. А политические отношения, повторю, необходимо улучшать.
– Вы особо выделили проблему пограничных договоров. Как вы считаете, как будет развиваться ситуация теперь, учитывая, что Россия отозвала свою подпись, а Эстония эти договоры уже ратифицировала? Что необходимо сделать сторонам, чтобы закрыть эту тему?
– Нам необходимо понять, в чем причина такого решения российской стороны. Очень часто российские политики заявляют, что Эстония может впоследствии выдвинуть некие территориальные претензии. Это совершенно неверное понимание. В преамбуле к закону о ратификации, принятом нашим парламентом, ясно прописано, что эти новые пограничные договоры изменяют российско-эстонскую границу, установленную по Тартускому мирному договору от 1920 г. Таким образом, эстонская сторона четко заявляет, что принимает изменение линии границы, как то установлено в пограничных договорах от 18 мая 2005 года. Это означает, что у нас нет никаких территориальных претензий. А основание для отзыва Москвой своей подписи оказывается ошибочным. В будущем мы будем повторять вновь и вновь, что у нас нет территориальных претензий к России, если это кому-то до сих пор неясно. Чтобы эти новые пограничные договоры вступили в силу, необходима воля обеих сторон. Для продвижения в решении этой проблемы сейчас шаг должна сделать Россия. Мы готовы встретиться и обсудить двусторонние отношения.
– Многие эстонские эксперты полагают, что, несмотря на отсутствие у РФ и Эстонии договоров о границе, налажено прекрасное пограничное сотрудничество. Может быть, вопрос о пограничных договорах следует пока отложить?
– Действительно, сотрудничество на границе между эстонскими и российскими пограничниками и полицейскими очень хорошее.
Они делают всю необходимую работу. В этом смысле с практической стороной у нас все в порядке. Повторю, чтобы договоры вступили в силу, необходима добрая воля обеих сторон. Важно, чтобы наша граница опиралась на хорошую правовую основу. Это важно не только для Эстонии, но и всего Европейского союза. Правовая сторона важна для пограничников, таможенников, полиции. Поэтому решить проблему с договорами было бы полезно.
– Эстония стала членом НАТО, а также вступила в ЕС. Это значит, что основные внешнеполитические цели, поставленные страной в 1990-х, выполнены. Каковы нынешние внешнеполитические приоритеты Эстонии? Входит ли в их число примирение с Россией?
– Основная цель нашей внешней политики – укрепление безопасности страны и улучшение благосостояния нашего общества. Членство в ЕС и НАТО способствует нашему продвижению в достижении этих целей. В практической плоскости нам необходимо быть нормальным членом ЕС и НАТО. Для наших дипломатов и чиновников все в новинку: надо понять, как эти организации работают изнутри, и в то же время проявлять активность. Мы должны предсталять наши экспертные оценки и знания, чтобы они могли быть использованы в политике ЕС. На наш взгляд, важно, чтобы европейские перспективы были открыты для всех стран, которые готовы и хотят иметь их. Мы делимся своим опытом с Грузией, Украиной, Молдавией, другими странами, желающими познакомиться с нашим опытом вхождения в НАТО или ЕС. Поддержка новых демократий – это долг нашей внешней политики. Хорошие отношения с нашими соседями также часть нашей повседневной работы. Мы хотим активно участвовать в развитии отношений по линии ЕС–Россия и НАТО–Россия. Конечно, для нас важны хорошие отношения со всеми соседями, включая и Россию.
– Страны Балтии критикуют соглашение между Россией и Германией о строительстве газопровода по дну Балтийского моря. Почему?
– Основная проблема – это экология. Мы не уверены, что при строительстве газопровода удастся избежать экологических рисков. Все экологи сходятся во мнении, что при осуществлении такого масштабного проекта под водой возникает гораздо больше рисков, чем при наземных вариантах. Мы также недовольны тем, что этот проект не обсуждался с другими странами Балтийского моря. Вопрос решался на двустороннем уровне между Россией и Германией. Но если что-то случится (хотя надеюсь, что ничего не произойдет), экологические последствия затронут всех – Финляндию, Швецию, Данию, Польшу, Эстонию и Латвию. Это общая проблема для всех нас. И мы очень плотно сотрудничаем в этом вопросе.
– Многие считают, что дело не столько в экологии, сколько в том, что Россия и Германия не пригласили участвовать в проекте другие страны. Если вас пригласят, вы откажетесь?
– Прежде чем говорить о возможном участии или неучастии Эстонии в проекте, мы хотим услышать четкие аргументы: почему подводный проект лучше, чем наземный, и как при воплощении проекта в жизнь можно избежать экологических рисков. Лишь после того как мы получим гарантии, что экологические риски сведены к минимуму, станут возможны дискуссии экономического плана – о нашем участии или неучастии в проекте.
– В России сложилось представление, что балтийские страны активно подрывают существующий в Белоруссии режим. Ведет ли Эстония работу с белорусской оппозицией?
– Эстония серьезно обеспокоена ситуацией в Белоруссии. Там нет демократических свобод, режим авторитарен. Мы полагаем, что Белоруссия и ее народ заслуживают лучшего управления и демократических ценностей. Важно, чтобы последний авторитарный режим в Европе повернулся к демократическим ценностям и свободам.
– Считаете ли вы возможной революцию в Белоруссии?
– Это во многом зависит от белорусского народа, его готовности сказать, что он хочет. Если действует жесткий, авторитарный режим, демократические ценности необходимо поддерживать.
– Россия, на взгляд Эстонии, катится к авторитаризму?
– Надеюсь, что в ближайшем будущем появится больше признаков того, что Россия все еще движется в демократическом направлении. Иногда из России поступают противоречивые и непонятные сигналы. Одни шаги Москвы можно назвать демократическими, другие – вызывают вопрос, крепка ли основа для демократических преобразований? Мы надеемся, что Россия подтвердит конкретными делами, что она строит гражданское общество, подлинную демократию во всех областях государства и общества.
– Не секрет, что российско-эстонские отношения обременены историческим прошлым. Как должна идти дискуссия, чтобы две страны лучше поняли друг друга?
– Различные дискуссии на разных уровнях наших обществ необходимы. Если взглянуть на развитие наших политических контактов, то было слишком мало возможностей открыто обсудить исторические вопросы. Например, в прошлом году премьер-министр Фрадков приезжал в Таллин для участия в саммите Совета государств Балтийского моря. Он отказался поговорить с глазу на глаз с нашим премьером. Остается в силе и наше приглашение посетить Эстонию министру иностранных дел Сергею Лаврову. Мы просили о встрече с Лавровым в ходе мероприятий в связи с юбилейной сессией ГА ООН в Нью-Йорке. Но российские коллеги не захотели найти время для такой встречи. Конечно, необходимо больше контактов и отрытых дискуссий между людьми, политиками, учеными. Мы надеемся, что эмоциональная преграда будет преодолена, отношения изменятся, и мы сможем открыто обсуждать все проблемы.
Несколько месяцев назад президент Владимир Путин заявил, что распад СССР стал крупнейшей политической катастрофой XX века. Это создает определенный эмоциональный фон решениям России в контактах с балтийскими странами. Я бы сказал, что крупнейшей политической катастрофой XX века было не крушение СССР, а его создание. Так что расхождения во взглядах тут присутствуют. Хотелось бы, чтобы в своих отношениях мы смотрели вперед, а не постоянно оглядывались на прошлое. Надо повернуться лицом к будущему. Прошлое принадлежит прошлому.
Таллин–Москва
Дарья Гармоненко