Александр Рар
Тони Блэр как действующий председатель ЕС еще не принимал у себя Владимира Путина, но уже гостил в Москве.
Фото Александра Шалгина (НГ-фото)
Главным достижением предстоящего саммита Россия–ЕС, который пройдет 4 октября в Лондоне, может стать договоренность об упрощении визового режима между РФ и Европейским союзом. Такая договоренность имеет для Москвы особое значение, поскольку упрощение визового режима с перспективой его отмены – среди ее главных приоритетов в отношениях с ЕС.
Однако в Лондоне не обойтись и без негативных эмоций. На саммите вновь всплывут многочисленные противоречия между двумя партнерами.
С одной стороны, Европейский союз является для России главным торговым партнером, основным потребителем ее энергоресурсов и, наконец, партнером на пути к модернизации и европеизации. С другой стороны, Москву раздражают геополитические амбиции ЕС на постсоветском пространстве, поучения в вопросах демократии и активное проталкивание Брюсселем своих интересов. Наглядный пример – предстоящее введение шенгенских виз для транзита между Калининградской областью и остальной частью России.
Было время, когда Россия рассматривала Европейский союз лишь как экономическое сообщество. Но с началом расширения союза на Восток Москве пришлось признать, что у ЕС появились политические мускулы, что Брюссель приобрел значение политической столицы Европы, что он стал реальным игроком на международной арене и в чем-то даже соперником России. ЕС действительно начал выталкивать Москву с политической площадки. Она тут же закричала: «Постойте! Россия тоже Европа. ЕС не может один претендовать на Европу». Но мало кто обратил внимание на этот крик.
═
Главные партнеры
═
Постоянных доброжелательных партнеров у России в Европе два – Германия и Франция. Им небезразлична судьба России, и они не хотят, в отличие от некоторых других государств ЕС, сдерживать эту неоимперскую страну. Германия и Франция всерьез заинтересованы в присоединении России к Европе, в доведении отношений до уровня союзничества. Для реализации этих планов в 1997 году был создан механизм «тройки» Берлин–Москва–Париж. Шесть лет спустя «тройка» проявила себя как часть большой европейской политики во время иракского кризиса. Эта ось – не что иное, как неформальный механизм приобщения России к европейским делам. И этот механизм доказал свою успешность.
В сентябре 2005 года в Берлине долголетний энергетический диалог Россия–Германия превратился в энергетический альянс. Если бы не интересы Германии, энергетический диалог так и повис бы в воздухе. Брюссельские бюрократы его никогда не поощряли, а идея создания общих пространств между ЕС и Россией пока находится на уровне риторики. Канцлер ФРГ Герхард Шрёдер и президент Владимир Путин решили связать свои страны громадной газовой трубой по дну Балтийского моря, обходя все транзитные страны и избегая таким образом политических и прочих рисков. Страны Центральной Европы и Украина хотели ограничить газовый альянс России с ЕС, однако Германия настояла на своем, и теперь она станет главным распределителем российского газа во всем Евросоюзе.
За последние полгода политическая картина Европы стала неожиданно меняться. На ЕС обрушились мощные удары. Причем две страны, которые считались главными архитекторами Европы – Франция и Германия, попали в самый центр кризиса. Французы, разочарованные политикой своего правительства, отвергли на референдуме проект Европейской Конституции и тем самым затормозили движение в направлении политического союза. Германия, оказавшаяся в состоянии политического пата после парламентских выборов, не способна реформировать свою модель социально-рыночной экономики. Политический и экономический застой в самой крупной стране ЕС – Германии может ввергнуть всю Европу в глубокий кризис.
Германия и Франция, по-видимому, потеряли свою прежнюю роль «мотора». Заменить их никто пока не сможет. Берлин и Париж вынуждены будут в ближайшее время бросить все ресурсы на решение внутренних проблем, и у них не хватит возможностей, сил и политической воли уделять должное внимание внешней политике. Ввиду экономических проблем, особенно в Германии и Франции, Европейский союз вряд ли может мечтать о дальнейшем расширении. Денег на это в общем бюджете просто нет. Поэтому вопрос принятия Турции или Украины может вскоре отпасть сам собой. Скорее Евросоюз вновь станет традиционным экономическим союзом.
═
Слабая Европа и слабая Москва
═
Выгодно ли такое развитие для России? На первый взгляд, может быть, и да. Если идея общеевропейской обороны и внешней политики провалится и Европейский союз так и не станет политической организацией, Москве будет легче договариваться с европейцами через традиционный механизм двусторонних консультаций с дружественными ей странами.
Однако от слабой Европы Россия ничего не выиграет. Она лишь лишится ключевого партнера на пути к собственной модернизации и европеизации. России нужны не столько западноевропейские технологии и капиталы, сколько демократические ценности Старого Света. Построение современного государства на авторитарных идеалах приведет Россию лишь к провалу.
Положение России в СНГ продолжает слабеть. Москве не удается реинтегрировать постсоветское пространство, создать Единое экономическое пространство, не получается создать газовый консорциум в Центральной Азии, не говоря уже об оборонном союзе. Но – главные соперники России на постсоветском пространстве сегодня отнюдь не европейцы, а США и Китай. Москве следовало бы воспринимать Европейский союз как единственного потенциального союзника в ХХI веке: экономические и демографические вызовы для обоих партнеров становятся настолько острыми, что реагировать на них придется только вместе.
═
Берлин
