Артур Блинов. Празднование 9 Мая в Москве, на которое наряду с лидерами стран антигитлеровской коалиции приглашены руководители таких стран, как Германия, Италия и Финляндия, контрастно выглядит на фоне событий в Азии, где подобную встречу в данный момент трудно представить. Главным образом из-за того, что оценки, которые сделали из войны европейцы (и американцы), их сближают, а в Азии из-за них все более горячо спорят. В иные мгновения кажется: вот-вот и спорщики схватятся и попытаются перекроить или переписать то, что уже решено ходом истории.
Наследие истории
О перекройке уже писали. Налицо, например, попытки по-новому взглянуть на территориальные проблемы – активизация споров Японии с Китаем, Южной Кореей и Россией. С переписыванием же связан нынешний японо-китайский скандал. Самый громкий и крупномасштабный за всю историю современных отношений между этими странами.
Направленность усилий тех, кто переделывает изложение истории войны для японских школьников, очевидна: они хотят устранить из сознания юных граждан «комплекс вины» перед народами стран, с которыми воевала императорская армия. Чтобы понять их оппонентов, надо хоть немного знать историю. Если бы школьники, например, имели более объективные учебники, то они узнали бы, что японская агрессия в Китае длилась дольше, чем собственно Вторая мировая война, и в конечном итоге стоила жизни, по китайским оценкам, 35 млн. жителей этой страны.
Сначала, в 1931 году, японцы захватили весь северо-восток Китая. Затем, в 1937 году, наступила очередь остальной части страны. Захват оккупантами тогдашней столицы страны Нанкина сопровождался безжалостной резней и насилием. Погибли 300 тыс. мирных жителей. Устраивая казни, солдаты предпочитали убивать штыками и самурайскими мечами. Показательная жестокость должна была устрашить население всего Китая. Ведь агрессору было мало отдельных побед, чтобы покорить столь огромную жертву, ее надо было сломить психологически.
Эскалация протеста
Эти учебники в действительности не новинка, а пересмотренный вариант книг, выпущенных в первый раз в 2001 году. Тогда же были протесты в Китае – и на официальном уровне, и в форме выступлений населения. Однако тогдашние демонстрации и митинги не могут сравниться с нынешними ни по количеству участников, ни по силе самого протеста. Многотысячные демонстрации прошли как минимум в десятке крупных городов Китая. При этом впервые со времени «культурной революции» манифестанты нанесли прямой материальный ущерб иностранным учреждениям – японским дипмиссиям, фирмам и ресторанам. Хотя в определенных рамках – били стекла витрин и окон, мазали краской – масштабы прямого ущерба не стоит преувеличивать.
В последние дни география уличных страстей заметно расширилась. В Южной Корее произошли выступления по поводу своего – южнокорейско-японского территориального спора из-за принадлежности нескольких скал в море с корейским названием Токто (по-японски – Такесима). Отмечен даже обстрел японского посольства в Сеуле «огненными стрелами» метровой длины. «Средневековый терроризм», однако, результата не имел – стрелы не долетели до здания.
В Токио состоялись «контрвыступления» националистов против китайских представителей. Обстрелян культурный центр Китая, дипломаты КНР получают по почте конверты с вложенными в них бритвенными лезвиями и гильзами от патронов. Страсти, по крайней мере на уличном уровне, накаляются.
Столкновение характеров
Дипломаты не могут потушить пожар. В какой-то степени японское руководство само усугубило унизительную для себя ситуацию, самоуверенно прислав в Пекин министра иностранных дел Нобутаку Матимуру с требованием к китайцам «принести извинения». Встретившиеся с министром китайские официальные лица – член Госсовета Тан Цзясюань и министр иностранных дел Ли Чжаосинь предложили Токио самому принести извинения китайцам за оскорбление их чувств. До более высокопоставленных руководителей Матимуру не допустили.
Похоже, японцы, обычно очень внимательные и осторожные во внешних делах, действительно не очень склонны изучать уроки истории, в данном случае последовательно нараставшие в последние годы по своей тональности протесты Китая. Помимо проблемы учебников они касались ежегодных посещений премьер-министром Коидзуми синтоистского храма Ясукуни, где наряду с другими «воинами, погибшими за императора», захоронены военные преступники, осужденные в том числе и за агрессию против Китая. Каждый раз, когда премьеру докладывали, что против его визита протестуют в Китае, он интересовался сводками социологических опросов. Социологи отмечали, что над головой премьера безоблачное небо – немалая часть японского общественного мнения поддерживала «проявления характера» в действиях Коидзуми.
Получилось, что в интересах упрочения своих внутриполитических позиций премьер сделал ставку на показ своего «характера» и, как следствие, натолкнулся на масштабную контрдемонстрацию за рубежом. «Столкновение характеров», отмечают эксперты, запутывает кризис. Теперь такие жесты, как возможный отказ Коидзуми от визитов в храм Ясукуни, могут интерпретироваться как проявление слабости. Вот уж задачка для политпсихологов и политтехнологов!
Перегруппировка в Азии
Острота кризиса дает повод многим в Японии обвинить официальные власти КНР в организации массовых выступлений. Прямых свидетельств этого нет, но какая-то «сопричастность» естественна: ведь точка зрения на Японию и властей, и митинговавшей молодежи, в основном студентов, одна и та же. Есть, правда, и примеры давления взвинченных громкой риторикой китайцев на свои власти главным образом с требованием не допустить возведения Японии в ранг постоянного члена Совета Безопасности ООН. Как известно, о возможности придания такого статуса Японии (наряду с рядом других стран включая Индию) говорится в связи с обсуждением в Нью-Йорке проекта реформы ООН. Можно считать, что и в этом вопросе позиция китайских властей совпадает с мнением населения. Не случайно премьер Госсовета КНР Вэнь Цзябао в ходе своего визита в Дели заявил, что статуса постоянного члена Совета Безопасности достойны лишь те страны, что действуют ответственно и помнят историю. Эти высказывания интерпретировались в СМИ как свидетельство поддержки Китаем кандидатуры Индии и отказа поддержать Японию.
Показательно, что весь кризис развивается на фоне повышенной внешнеполитической активности в регионе. Важные визиты сменяют друг друга, проходят крупные международные встречи включая Афро-Азиатский саммит в Джакарте. Для КНР настолько значима поездка Вэнь Цзябао в Исламабад и Дели, что в Пекине поспешили возвести ее в ранг исторических. И не только потому, что Вэнь смог сдвинуть с мертвой точки решение спора о границах и подписал добрый десяток соглашений, в основном экономических. Еще важнее достигнутый общий взгляд Дели и Пекина на ситуацию в мире.
Китай пытаются «сдерживать»
Главным стержнем этой поездки Вэня (посетившего и Пакистан), так же как и вообще всей внешнеполитической деятельности КНР последнего времени, эксперты считают стремление Пекина не допустить создания своего рода «антикитайского альянса». Последний якобы пытаются построить западные страны, испугавшиеся стремительного наращивания Китаем своей экономической и военной мощи и в конечном счете перспективы превращения Китая в «державу № 1». Следы таких усилий китайцы усматривают во многом, что происходит в регионе. Например, в поездке генерального секретаря НАТО Яапа де Хоопа Схеффера в Новую Зеландию, Австралию и Японию – далеко за пределы номинальной зоны ответственности блока. И даже в недавнем визите в азиатские страны госсекретаря США Кондолизы Райс.
Внешнеполитические эксперты Китая придают решающее значение не столько тому, что Райс сказала в Пекине, сколько тому, что она раньше писала о Китае и что она говорила в других азиатских столицах. Например, незадолго до того, как она стала помощником президента США по национальной безопасности, Райс писала в статье в журнале «Форин афферс», что США и Китай «соперничают» в борьбе за влияние в Азии. В нынешней поездке она всячески агитировала своих собеседников за отказ от продажи оружия Китаю, чтобы не усилить угрозу международной безопасности в Тайваньском проливе.
Не секрет, что энергичная внешнеполитическая дама до этого смогла повернуть вспять настроения Евросоюза: если в конце года там высказались за отмену к лету 2005 г. эмбарго на экспорт вооружений в Китай, то теперь перспектива такого шага выглядит все более туманной.
В Азии, можно сказать, ныне нет крупной страны, которая была бы ближе, чем Япония, к позиции США по всем международным проблемам включая тему отношений с Китаем. Более того, вслед за Вашингтоном Токио выступил с осуждением принятого в КНР закона о недопущении «раскола страны». При этом, как считают в Пекине, японцы отошли от своей первоначальной позиции по Тайваню, которая больше учитывала интересы КНР.
Все это объясняет, почему вопрос о приеме или неприеме Японии в число постоянных членов Совета Безопасности ООН приобрел в глазах лидеров КНР столь принципиальное значение: они не хотят столкнуться с формированием «антикитайского фронта» внутри этого международного органа, имеющего полномочия решать важнейшие вопросы войны и мира.
Пока трудно предсказать, какой выход из этой ситуации сможет предложить руководству своей страны японская дипломатия. Очевидно лишь то, что она недоучла опасность «состязания характеров» в международных делах. Ведь вполне безопасный на первых порах обмен упреками, который, как казалось, может продолжаться вечно и даже приносит очки боевитым политикам на внутреннем фронте, ныне привел их в тупик. Спор, начавшийся формально из-за учебников, может помешать решению вопроса, исключительно важного для национальной психологии японцев. Теперь уже они должны вести борьбу с временем и спешить заручиться важной для них поддержкой.
В поисках выхода из тупика
Некоторые СМИ уже поспешили назвать происходящее «новой холодной войной в Азии». В ее основе, утверждают они, лежит соперничество между активно развивающимся Китаем и Японией, которая перед лицом этого усиления все более полагается на союз с США. Вместе с тем очевидно, что во всяком кризисе есть свой катарсис, и переговорные пути его урегулирования далеко не исчерпаны. Однако это потребует значительно больших усилий и вовлечения в них высших руководителей обеих стран.
Известно, что Коидзуми рассчитывал затушить кризис, переговорив с председателем КНР Ху Цзиньтао в кулуарах Афро-Азиатского саммита. Однако уже сейчас ясно: одного лишь доброго жеста навстречу обеспокоенностям Пекина вроде отказа от визитов в храм Ясукуни недостаточно. Главе японского правительства было важнее объясниться с Ху по главным вопросам внешней политики страны. При этом реакцию его собеседника в конечном итоге определит лишь то, насколько он сможет убедиться в готовности Токио впредь вести самостоятельную от Вашингтона линию в делах с Китаем. А это может и не произойти.
