Катастрофы в отношениях с США не предвидится

Джордж Буш и Кондолиза Райс знают, как противостоять давлению у себя дома, если только они уверены в правоте своих действий.
Фото Reuters

Решение Джорджа Буша приехать в Москву на торжества 9 мая и встречу с Владимиром Путиным демонстрирует, что партнерство США и РФ остается в целом неизменным. Однако маршрут господина Буша (его остановки в Риге и Тбилиси до и после посещения Москвы) указывает на то, что американская администрация не настроена приспосабливаться к российским предпочтениям, как это было еще год назад.

Причиной тому – обеспокоенность, которую у многих американцев вызывает поведение Москвы как у себя в стране, так и за ее пределами. Обеспокоенность эта достаточно велика, чтобы мешать сохранению нынешнего подхода к России. Недавний пересмотр российской политики внутри администрации Буша не выявил необходимости вносить в нее кардинальные изменения, президент и госсекретарь Кондолиза Райс намерены в целом двигаться прежним курсом. И все же мало кто сомневается, что извне и даже изнутри администрации на них усиливается давление, направленное на ужесточение позиции в отношении России.

Причин, объясняющих просквозивший в отношениях Вашингтона и Москвы холодок немало. Прежде всего это отсутствие идентичности российских и американских интересов и взглядов. К примеру, обе страны согласились, что Иран не должен разрабатывать ядерное оружие, однако они по-разному оценивают безотлагательность этой проблемы. За 25 лет, прошедших после Исламской революции, Иран представлял большую проблему для Соединенных Штатов и их союзников в регионе (таких, как Израиль), чем для России. Между тем Россия не обладает теми политическими и военными возможностями, которые были у СССР, и, как результат, более, чем США, привержена укреплению международных организаций, например, ООН. Вашингтон же нередко рассматривает эти организации как помеху американской свободе действий.

У США могут возникать разногласия со многими союзниками, как то недавно показала полемика по Ираку. Американцы разошлись с Францией и Германией по Ираку и были разочарованы нежеланием этих европейских стран поддержать Вашингтон по вопросу применения силы против саддамовского режима в СБ ООН. Но, несмотря на это, они по-прежнему воспринимали своих старых союзников как миролюбивые демократии, автоматически заслуживающие уважение за свои суверенные решения. Совсем иначе дело обстоит с Россией, которую все еще рассматривают сквозь призму холодной войны.

Одно из следствий этого заключается в том, что попытки России оказывать воздействие на другие постсоветские государства часто представляются как доказательство неоимпериализма прежде, чем принимаются во внимание конкретные, индивидуальные обстоятельства. Внутри страны усилия президента Путина по укреплению государства за счет олигархов, губернаторов, парламента, как правило, осуждаются здесь как новый авторитаризм, особенно в связи с тем, что сам президент и многие из его близких соратников являются выходцами из спецслужб. В процессе порой игнорируется, как и почему в данном случае поступает правительство.

Еще одна проблема – американские иллюзии на предмет правления Ельцина. Россия Путина сравнивается не с характерной для ельцинского периода смесью авторитаризма, хаоса и коррупции, но с демократией, реформами, верховенством закона, которых прежде в стране практически не существовало. Показательно, что некоторые из наиболее отверженных оппонентов Путина в США являются бывшими сотрудниками клинтоновской администрации, которые работали в тесном контакте с командой Ельцина, к которой у них появилось расположение, а также гордость за совместные достижения.

В этом контексте и при очевидной фокусировке администрации Буша во втором сроке на продвижении демократии оправдывать сохранение американско-российского партнерства становится сложнее. После трагических событий 11 сентября 2001 года правительство Путина представлялось логическим партнером в борьбе с терроризмом и распространением ОМУ. Менее вероятно, что Вашингтон и Москва сочтут, что общемировое распространение демократии в их общих интересах. Многие американцы полагают, что нынешняя Россия вряд ли может чем-то помочь в этом деле.

Наконец, бизнес-сообщество все больше разочаровывается и чувствует, что его по настоящему не ждут в России. Дело ЮКОСа, растущий госконтроль над природными ресурсами, слабая правовая система, коррупция всерьез тревожат американских инвесторов. Они пока не поставили крест на России, но все менее и менее готовы активно лоббировать в Вашингтоне расширение наших отношений. А если этого не будут делать бизнесмены, мало кто будет активно ратовать за активизацию сотрудничества.

Россия – это великая держава, у которой есть собственные интересы, взгляды и обстоятельства. Для того чтобы поддерживать успешные отношения с США или с кем бы то ни было, ей необязательно постоянно с ними соглашаться. Однако Россию не будут по-настоящему уважать, пока она не станет достаточно прозрачно формулировать свою внешнюю и внутреннюю политику, а последняя не будет приносить разумных результатов. Недостаток уважения особенно важен, поскольку Россию по большому счету перестали бояться. Некоторые влиятельные голоса в США даже утверждают, что если отношения с РФ ухудшатся, Америка не многое потеряет.

Однако даже принимая во внимание все эти сомнения, Россия слишком важна, чтобы ее игнорировала какая бы то ни было администрация. Президент Буш и госсекретарь Райс – это уверенные и прагматичные лидеры, которые знают, как противостоять давлению у себя дома, если только они уверены в правоте своих действий. Президент Буш также испытывает большое уважение к президенту Путину как к лидеру мирового класса с впечатляющим интеллектом, жесткому партнеру по переговорам, но вместе с тем человеку, готовому сдерживать данное слово.

Катастрофы на горизонте не предвидится, однако наши отношения реально могут и должны быть лучше. Широкое упреждающее обсуждение потенциально спорных вопросов или возможных кризисов (желательно еще до их возникновения) – стало бы важным шагом. Администрация Буша, например, пыталась некоторое время назад начать диалог о российском и американском влиянии на постсоветском пространстве. Однако Москва постоянно отказывалась, очевидно, полагая, что подобные дискуссии могли лимитировать то, что тогда воспринималось как успешная политика. Остается надеяться, что ввиду последних событий этот подход меняется.

Обеим сторонам следует серьезно задуматься как над приоритетами, так и ограничениями на возможности друг друга, с тем чтобы заняться поиском новых путей для достижения эффективных результатов.

═

Вашингтон