Алексей Богатуров Джордж Кеннан умер, не дожив до своего 101-го дня рождения (1 апреля) всего несколько недель. Хотя девять из десяти читавших его работы понятия не имели, что он все еще жив, известие о смерти Кеннана оказалось волнующей вестью для всякого, сведущего в вопросах международной политики.
В историю дипломатии этот человек вошел как автор знаменитой концепции «сдерживания» коммунизма, которая определяла политику Запада в отношении Советского Союза почти с момента окончания Второй мировой войны до дня распада СССР.
В 1946 г. Кеннан был поверенным в делах США в СССР и работал в Москве. Оттуда он и направил обессмертившую его секретную «длинную телеграмму». Строго говоря, это послание по жанру должно было оказаться рутинным донесением дипломата своему шефу в Вашингтоне о текущем положении дел в Советском Союзе. Но вышло иначе – Кеннан потряс начальников, дав поразительно точный и убедительный анализ мотивов внешнеполитического поведения сталинского руководства. В телеграмме и была впервые предложена идея сдерживания – то есть удержания СССР строго в пределах той сферы влияния, которую он создал для себя в ходе борьбы против нацистской Германии и милитаристской Японии.
Ничего подобного записке Кеннана ни в США, ни в других западных странах в те годы не писали: среди собственно американцев толковых специалистов по Советскому Союзу было мало, в американской политико-исторической науке тон задавали недавние эмигранты из России, для целей подобного анализа совершенно не пригодные. Спустя год президент США Гарри Трумэн огласил идею Кеннана в одном из своих официальных выступлений, и она стала уже и формально определять внешнюю политику Соединенных Штатов – в отношении не только СССР, но и всех государств мира. «Под Кеннана» в Государственном департаменте было создано Управление внешнеполитического планирования, а он сам как его руководитель получил право докладывать непосредственно президенту! Это был пик карьеры Кеннана. На время он стал главным советником власти по вопросам международных отношений, хотя номинально оставался в штате Государственного департамента и под началом государственного секретаря.
Времена менялись. Идеи Кеннана стали казаться слишком «слабыми» для американской элиты, республиканская часть которой (особенно после войны в Корее в 1950–1953 гг.) стала обвинять администрацию Трумэна (и самого Кеннана) в мягкости: сдерживание казалось американским правым «слишком оборонительной» концепцией. Правым республиканцам хотелось «отбросить» СССР, а не сдерживать его. После победы республиканцев на президентских выборах 1952 г. Кеннан утратил свое влияние, получив назначение послом.
Новая администрация провозгласила наступательный курс в отношении СССР. Однако уже в 1957 году Советский Союз сумел создать МБР, ликвидировав стратегическую неуязвимость Америки. Об «отбрасывании» СССР уже не говорили, фактически республиканцы вернулись к идеям Кеннана, не говоря этого вслух.
В последующие тридцать лет администрации приходили и уходили, а «сдерживание» продолжало оставаться в центре международной политики. Только Кеннан тихо старел, уйдя от большой политики. Он начал преподавать в Принстонском университете, выбрал Принстон и местом своего постоянного проживания – тихий и богатый городок. Там он и умер.
Любил ли Кеннан Россию, будучи русоведом? Он горячо любил Америку, а потому – предостерегал ее против излишних рисков и напряжений. А потому Кеннан не любил войну и советовал ее по возможности избегать. Но он вовсе не был непротивленцем. Сила, сильная Америка, американское превосходство – идеи, глубоко усвоенные Кеннаном и звучащие во всех его писаниях.
Он был свободен он того, что называется русофобией, оставаясь убежденным антикоммунистом и в этом смысле – «антисоветчиком». В сущности, в 1946 г. он сделал карьеру на том, что первым в США громко сказал, что с романтическими иллюзиями Рузвельта в отношении Сталина и СССР «пора кончать». Советский Союз строит внешнюю политику цинично и прагматично. Он не хочет войны с Америкой. Но он не только «не отпустит» народы освобожденной им от нацизма Восточной Европы, но и постарается расширить свой контроль за счет новых территорий.
Кеннан требовал «заблокировать» распространение коммунизма, но избегал рекомендаций применять против СССР грубые силовые угрозы. Он выступал против шагов, которые могли спровоцировать Советский Союз на большую войну, развязывать которую советское руководство – это Кеннан понимал – не стремилось. Он не изменял своим принципам. Наверное, поэтому в 1996 году, когда в Вашингтоне работали над расширением НАТО, уже совсем пожилой Кеннан выступил с открытым письмом против провоцирования «новой холодной войны».
Один из тех, кто содействовал разрушению СССР, Кеннан сегодня представляется в глазах русского читателя типом американского либерала-реалиста, способного мыслить категориями и ограничения, и самоограничения, и сдерживания, и сдержанности. В американской внешней политике ощущается дефицит подобных фигур.
