Артур Блинов.
Отношения Путина с премьером Японии Коидзуми и президентом Ирана Хатами кажутся теплыми, однако события, происходящие в отношениях России с Японией и Ираном, грозят проблемами на азиатском направлении.
Фото Reuters и Александра Шалгина (НГ-фото)
Когда-то азиатское направление политики Москвы было самым успешным. Сейчас же события вышли из-под российского контроля. Москве все чаще приходится просто реагировать на перемены в обстановке, чем вести инициативную игру.
Наиболее беспокойный – ближний круг. Собратья по бывшему Союзу так и не добились социально-политической стабильности. Здесь главная головоломка – вопрос об отношении к происходящим в этих странах процессам. Проблема в том, что оба варианта движения, авторитарный и демократический, чреваты одним и тем же итогом – дестабилизацией и исламизмом.
Какую-то подсказку содержит поведение появившихся в регионе новых игроков – США и Китая. Вашингтон активно интересуется прогрессом демократии в Киргизии, но пока не замечает ни жесткую власть в Узбекистане, ни своенравие правителя в Ашхабаде. Похоже, крестовый поход Вашингтона за демократию и против тираний избирателен.
Другая загадка – намерения этих новых игроков. США пришли в регион как бы для войны в Афганистане, и не собираются уходить. С большей склонностью учитывать традиционную роль России действуют обычно осторожные китайцы. Они предпочитают сближаться в рамках новой региональной организации – ШОС.
Второй, более дальний круг приносит иные озабоченности. На первый план здесь выступает Афганистан. Он вроде бы перестал служить рассадником террористов, однако по опиуму и героину стал чемпионом мира. Никто не знает, как решить эту проблему.
Двумя адресами в Азии, где России в этом году сложнее всего, являются Япония и Иран. Отношения с ними чреваты кризисами, некоторые можно предвидеть уже сейчас. Ведь есть по крайней мере график намеченных мероприятий – визитов, переговоров, поставок. Каждое из них способно вызвать цепную реакцию перемен.
В отношениях с Японией программа обменов сместилась на более поздние сроки, и уже одно это говорит о существовании трудностей. Первоначально предполагалось, что в конце февраля в Японии побывает министр промышленности и энергетики Виктор Христенко. А на середину марта намечалась поездка министра иностранных дел Сергея Лаврова с целью подготовки давно обещанного визита Владимира Путина.
Сейчас эти даты изменились. Пока не состоялся даже визит Христенко, что же касается поездки Лаврова, то она все еще на этапе подготовки. Теперь этот визит планируется на 30–31 мая. Что же касается Путина, то он, как ожидают японцы, все же приедет в обещанное время – в первой половине 2005 года, то есть до конца июня. Официально дата визита не названа.
Как известно, проблема территориальных претензий Японии к России тянется с пятидесятых годов. Почву для столь длительной настойчивости со стороны Японии дала ссылка в двусторонней декларации 1956 года на необходимость мирного договора и решения для этого территориальной проблемы. Правда, Москва обещала тогда лишь два острова – Хабомаи и Шикотан. Еще более раззадорили японцев двусмысленные высказывания Ельцина в том духе, что «все будет хорошо».
Сделать так, чтобы всем было хорошо, не получилось. Зато сохранилось состояние, может быть завышенных, ожиданий со стороны наших партнеров по переговорам. В условиях давления со стороны японского парламента и СМИ на Россию скорое решение этой проблемы не просматривается. Нажим лишь вызывает негативную реакцию Москвы и сужает возможности компромисса.
В этих условиях стороны сталкиваются с задачей обеспечения прогресса в отношениях параллельно с существованием территориальной проблемы и, возможно, ее периодическим обсуждением. Такое возможно. Ведь, например, между Японией и Китаем решение вопроса о принадлежности островов к югу от Японии, которые японцы называют Сэнкаку, а китайцы – Дяоюйдао, вообще отложено на неопределенное время. Этот вопрос их дипломатиями в настоящее время даже не обсуждается.
Иранский угол – самый сложный, поскольку в связанных с ним делах Россия выступает сразу в двух качествах: торгово-экономического партнера Ирана и важного мирового игрока, несущего ответственность за вопросы международной безопасности, постоянного члена СБ ООН, участника «большой восьмерки» и одного из инициаторов Договора об ограничении ядерного оружия.
Как торгово-экономический партнер Ирана, Россия должна довести до конца проект строительства АЭС в Бушере. Этот проект вступил в финальную стадию, и российская сторона заключила с иранцами соглашение о вывозе с АЭС отработанного ядерного топлива. С учетом этого соглашения и того, что работа АЭС будет находиться под контролем МАГАТЭ, полностью снят вопрос о причастности этой электростанции к немирному атому.
Но есть проблема создания Ираном полного ядерного цикла иначе – строительство объектов по производству своими силами ядерного топлива для АЭС. Иран имеет месторождения урановой руды, обладает необходимыми знаниями в вопросах извлечения из нее урана и строит заводы по переработке руды и обогащению урана. Ныне в связи с переговорами Тегерана с «тройкой» Евросоюза проекты заморожены.
Переговоры, однако, идут курсом на столкновение. Западные партнеры добиваются отказа Ирана от обогащения урана, так как это может открыть путь к наработке оружейного урана (более высокая степень обогащения, чем для АЭС). Иран отказывается, ссылаясь на то, что ДНЯО не запрещает создания топлива для АЭС.
США, возглавляющие кампанию давления на Тегеран, но не участвующие в переговорах, считают, что намерениям Тегерана нельзя доверять, так как иранцы долгое время скрывали свои объекты, а следовательно, готовились к созданию ОМУ. Что касается «прорехи» в ДНЯО, то ее как раз самое время залатать, считают в Вашингтоне.
Переговоры между Ираном и «тройкой» на прошлой неделе вступили в решающую фазу и могут в ближайшие дни завершиться. Скорее всего – ничем. И тогда последуют попытки ввести санкции против Ирана, включая запрет на реализацию проектов типа бушерского. В таком случае положение России как члена СБ может оказаться в противоречии с ее ролью торгового партнера Ирана. Известен и график событий, которые могут сопровождаться обострением этого противоречия. Это время поставки топливных сборок в Бушер в сентябре или октябре этого года и дата вступления АЭС в строй через полгода после этой поставки. Иными словами, к осени ожидается пик напряженности в азиатской политике Кремля, что поставит его перед необходимостью тяжелого выбора.
