Владимир Казимиров
Любой неосторожный шаг может заставить этих людей взяться за оружие, как когда-то в 90-е...
Фото Андрея Соловьева
В марте в Праге должен возобновиться давно буксующий переговорный процесс по Нагорному Карабаху. Уже сейчас очевидно, что красивый ярлык «пражский процесс» выдуман сторонами, чтобы успокоить наиболее нетерпеливых. Между тем это лишь нечастые посиделки двух министров иностранных дел с участием сопредседателей Минской группы ОБСЕ, которым, по сути, поручено как можно скорее провести переговоры между всеми конфликтующими сторонами. Минский процесс так и не привел переговорщиков на конференцию ОБСЕ по Нагорному Карабаху. И пока неясно, куда приведет «пражский». Не исключено, что скоро появится очередная столица, знаменующая следующий этап бесконечной процессии.
Серьезных переговоров не бывает без уступок. А президенты к ним и не начинали готовить общество, наоборот – много лет заверяли, что будут лишь получать, а не отдавать.
В последние месяцы, не рискнув сразу сесть за стол переговоров, официальный Баку избрал путь поиска дополнительных ресурсов в виде политико-пропагандистских трибун в международных организациях – в расчете на сочувствие к себе как к потерпевшей стороне. Замалчивая при этом причины возникновения военного конфликта и его ход, выпячивая лишь тяжкие для себя последствия. Так, Азербайджан предложил обсудить на Генеральной ассамблее ООН положение на оккупированных территориях. В ответ Ереван пригрозил отойти от двусторонних встреч, уступив место Степанакерту. Причем для Баку отстранение Нагорного Карабаха от переговоров настолько важно, что он немедленно согласился на компромисс: ограничиться поездкой миссии ОБСЕ по оккупированным территориям. Теперь все ждут итогов этой поездки, чтобы возобновить перепалку. Словом, гора родила мышь.
А вот рассмотрение карабахского вопроса в ПАСЕ в конце января оказалось увесистой оплеухой по позициям российской и армянской сторон. Напомним: в Страсбурге европейские парламентарии ограничились лишь лежащим на поверхности – оккупацией ряда азербайджанских районов и тяжелым уделом перемещенных лиц. Вникать в суть вооруженного конфликта им не захотелось. Пожелай они копнуть поглубже, вопросов было бы немало: как все произошло, кто хотел силой решить возникший конфликт, почему так долго не прекращались военные действия и не выполнялись резолюции Совбеза ООН? Ведь никаких оккупаций и исходов могло не быть, если бы конфликт решался в правовом поле политическими средствами.
Диковинной робостью и податливостью отличились в Страсбурге российские участники, не посмевшие рта раскрыть, даже когда их родину цинично оттирали от единственного реального достижения в карабахском урегулировании – прекращения кровопролития в 1994 году. За него ПАСЕ благодарила ОБСЕ, которая в то время к перемирию не имела никакого отношения.
Армяне удручены неудачей в ПАСЕ и бурно обсуждают причины провала. В Азербайджане – эйфория. Хотя в Баку старательно вымарывают призывы ПАСЕ воздержаться от применения силы и всячески выпячивают требования вывода оккупантов. При этом аналитики и эксперты противоречивы в оценках, иногда сгущают краски, кое-кто даже заговорил о новом этапе в урегулировании, о смене формата переговоров и посредников и т.п. Но не стоит забывать рекомендательного характера решений ПАСЕ (а ведь стороны этого конфликта умудрялись не выполнять даже обязательных решений СБ ООН). Кроме того, благодаря затяжной информационной, а точнее дезинформационной, войне карабахское урегулирование обросло таким количеством мифов, легенд, ложных идей, что новые мало что изменят.
А вот если очередная встреча министров в Праге 2 марта подтвердит согласие сторон двинуться вперед поэтапно, но с элементами «пакетности», то вскоре на первый план выйдет проблема гарантий разрешения конфликта исключительно мирными средствами. Вовсе не случайно Владимир Путин в недавней беседе с президентом Ильхамом Алиевым вплотную к идее ⌠достойной развязки карабахского узла■ поставил необходимость ⌠обеспечить надежную безопасность в этом регионе■
К поэтапному продвижению дел, за которые ратует Азербайджан, нельзя даже приступать без надежных обязательств сторон отказаться от соблазна применения силовых средств воздействия. Лишь немереная доза наивности может позволить той или иной стороне рассчитывать на возобновление боевых действий с более выгодных позиций. Потребуются как материальные гарантии в зоне конфликта (демилитаризация освобождаемых районов и т.п.), так и вовлечение весомых международных гарантов.
Придется вносить серьезные коррективы в публичные заявления, а главное – в практические дела руководства Азербайджана, которое слишком щедро и регулярно рассыпает угрозы перерешить конфликт силой и даже хвастает резким увеличением военных расходов в своем бюджете на фоне стенаний о невзгодах ⌠миллиона беженцев■.
Отказ от силовых методов нужен не только для будущего. Армяне должны отказаться от силовой, порочной в своей основе установки «территории за статус». Судьба Нагорного Карабаха должна решаться даже не в переговорном торге, а наиболее цивилизованным образом – волеизъявлением его населения. Ссылки на внутренние уложения сторон, специально принятые уже в разгар конфликта, не очень убедительны (вспомним аналоги: голосовал Квебек, а не Канада, Эритрея, а не Эфиопия, Восточный Тимор, а не Индонезия).
Забота о возвращении беженцев и перемещенных лиц в места прежнего проживания вполне понятна в части освобождаемых районов, но грозит обернуться не только простодушной мечтой, но новыми осложнениями в тех местах, где администрация будет иноплеменной. Чтобы избежать новых конфликтогенных ситуаций, для этого потребуется глубокое замирение, немалый срок. Искорки на бытовом уровне еще долго будут крайне опасны и могут привести даже к возобновлению боевых действий.
На столе будущих переговоров – сложнейшие реальные проблемы. Их хватит не на один год интенсивной работы, даже если не привносить дополнительных трудностей в поисках эфемерных пропагандистских выгод.
