Неуспешный гегемон

Антибушевская кампания не смогла изменить глобальную политику президента США.
Фото Reuters

Победа на президентских выборах в США Джорджа Буша (вернее, поражение Джона Керри) вызвала в российской властной элите чувство глубокого удовлетворения. И хотя содержательная часть российско-американской повестки от исхода выборов мало зависела, радоваться новой российской номенклатуре все же есть чему.

Во-первых, само по себе поражение демократа Керри вызывает у нее вздох облегчения. Невиданного конфуза Кремля и испорченных года на полтора отношений с США удалось избежать. Кроме того, проигрыш Керри вкупе с поражением демократов на выборах в Конгресс, где большинство по-прежнему остается у республиканцев, означает, что либерализм как политическая философия отступает не только в России. И не важно, что в Америке либеральная идея временно теснима консерватизмом (или неоконсерватизмом), а у нас – явно чем-то иным. Главное, что отступает.

Во-вторых, победа Буша дает надежду, что нынешние формат и содержание российско-американских отношений, устраивающие обе стороны, будут продлены еще на четыре года. Сегодня Москве гораздо приятнее стоять вместе с Америкой под общим флагом борьбы с международным терроризмом, нежели под общим флагом демократии. Москву устаивает, что непродолжительный рывок к совместному российско-американскому союзу конца 2001 года (война в Афганистане) сменился застоем. Устраивает, что за ширмой деклараций о «новом формате стратегических отношений» идет борьба за Украину, Закавказье и Среднюю Азию; а за ширмой единой антитеррористической коалиции проходит односторонний передел Америкой «расширенного» Ближнего Востока – передел, осуществляемый без России и большей частью против ее же интересов.

В-третьих, победа нынешнего президента автоматически порождает у мировой общественности ожидания дальнейшей дестабилизации исламского мира, что, в свою очередь, означает высокие цены на нефть. Буш также ассоциируется с политикой «сильного доллара», которая выгодна российскому экспорту.

В-четвертых, победа республиканцев порождает у Москвы надежду, что и далее Вашингтон будет уделять гораздо меньше внимания тому, что происходит внутри России. Существует поверье, что республиканцы, более узко трактующие национальные интересы США, а также занятые переустройством мира, не будут обращать внимание на то, что происходит в России в области демократии, прав человека и гражданских свобод.

В-пятых, перевыборы Буша означают, что личные отношения лидеров России и США будут по-прежнему дружескими. Кстати, их взаимная симпатия часто рассматривается в Москве как фактор, не позволяющий республиканскому Белому дому сильно критиковать Кремль.

В этом плане российский президент сильно постарался. Путин был единственным из мировых лидеров, столь откровенно и безапелляционно поддержавшим Буша в «трудную минуту», когда тот проигрывал сопернику-демократу один раунд теледебатов за другим. По сути, Путин попытался повторить опыт сентября 2001 года, когда он также первым однозначно позиционировал себя рядом с американским президентом – без всякого торга и оговорок. Как и тогда, Путин оказался для Буша в более выгодном свете, чем европейские коллеги.

Улучшение отношений с Бушем и с США в целом тем более важно для Путина с учетом того, что отношения России с Европейским союзом находятся в кризисе и в ближайшее время он будет только углубляться. Видимость же еще более теплой дружбы с США может теперь использоваться и как средство давления на европейцев, и как демонстрация того, что никакой угрозы изоляции России из евроатлантического сообщества не исходит.

И все же, несмотря на все эти факторы, победа Буша означает для Кремля подарок, сравнимый с троянским конем. Уже в среднесрочной перспективе Россия столкнется с проблемами, гораздо более серьезными для ее безопасности, нежели критика по вопросам внутренней политики.

Во-первых, Россию и США будут все в большей степени разделять проблемы будущего Грузии, Украины и Средней Азии. Президентские выборы на Украине и недавнее заявление спикера грузинского парламента Нино Бурджанадзе о возможности выхода Грузии из СНГ – явное тому подтверждение.

Как уже не раз было в истории, теплые личные отношения лидеров – плохая основа для преодоления межгосударственных противоречий. Были «друг Борис» и «друг Билл», однако это не предотвратило резкого ухудшения российско-американских отношений к концу 90-х годов. Дружескими были с лета 2001 года и отношения Путина с Бушем – что не помешало США выйти из договора по ПРО, расширить НАТО на страны Балтии и развязать дестабилизирующую войну в Персидском заливе.

Не спасут Россию личные отношения с Бушем и от главного негативного последствия итогов выборов 2 ноября – от продолжения нынешнего глобального курса США еще на четыре года. Это не просто гегемонистский курс. Это курс крайне неэффективного и неуспешного гегемона.

Новой российской номенклатуре пора наконец понять, что сегодня безопасность страны, ее место и роль на мировой арене определяются не только степенью критики ее внутренней политики или «балансированием» между центрами силы. Не менее важный фактор состоит в том, насколько эффективно регулируются сегодня международные отношения, насколько успешно решаются наиболее актуальные глобальные вопросы – терроризма, распространения ОМУ и ядерного терроризма, угрозы взрыва огромного массива территории от Западной Африки до Юго-Восточной Азии.

Что делать с доведенным до нищеты и отчаяния собственными правителями и взбешенным войной в Ираке мусульманским миром? Как не допустить, чтобы нестабильность в Ираке распространилась на весь регион? Что делать с Ираном – единственным стабильным и экономически развивающимся государством региона, но при этом с неясными целями в области ядерной энергетики? Вот что должно волновать Москву в американской политике. Ведь Россия находится в непосредственной близости от этого взрывоопасного региона. Сложно даже представить силу террора, который захлестнет южные регионы России, если Ирак окончательно развалится, да еще если к нему «присоединятся» соседние страны. Также сложно оценить степень угрозы, если этот развал будет сопровождаться неконтролируемым распространением ОМУ.

При этом первое президентство Буша показало, что проводимая его администрацией неоконсервативная политика способна лишь усугубить все эти проблемы. Сейчас основная интрига в Вашингтоне развивается вокруг кандидатуры госсекретаря. Если на его место встанет кто-то из неоконсерваторов, то политика США станет еще более одержимой, односторонней и дестабилизирующей. «Умеренной» же кандидатуры на эту должность из республиканцев пока не видно.

Наконец, даже столь желанное для Москвы «молчание» Вашингтона по внутриполитическим вопросам может на деле оказаться мнимым выигрышем. Ведь чем меньше США «выступают» по проблемам российской демократии, тем менее значима для них Россия.