Артур Блинов. «Мы, народы Объединенных Наций, преисполненные решимости избавить грядущие поколения от бедствий войны и вновь утвердить веру в основные права человека, решили объединить наши усилия...» – слова из преамбулы к Уставу ООН, которую многие считают чуть ли не единственным еще не устаревшим разделом документа, принятого в 1945 году.
Актуальность слов из преамбулы состоит в том, что оба момента – времени создания ООН и нынешний – перекликаются. Тогда по свежим следам Второй мировой войны победители были объединены осознанием того, что именно война представляет главную опасность для человечества, и пониманием, что надо сделать для борьбы с ней. Ныне дело идет к осознанию того, что главным источником опасности стал международный терроризм.
Борьба с угрозой международного терроризма может стать стержневой идеей при определении текущих и перспективных задач ООН и при проведении ее реформы. Для такой постановки вопроса есть все основания: наличие широкого круга стран – жертв терроризма, в который входят и государства – основатели ООН, а также особая сложность борьбы с терроризмом, его чрезвычайная жестокость, транснациональный характер деятельности террористических организаций.
Нынешняя, 59-я сессия Генеральной Ассамблеи ООН только началась, однако уже сейчас ее ход показывает, что международные террористы все же дождались того, что государственные деятели разных стран ставят их на первое место в перечне главных угроз.
«В этом месяце мы снова увидели, как террористы измеряют свой успех: меркой им служат смерти ни в чем не повинных людей и боль скорбящих семей, – заявил в своей речи с трибуны ГА ООН президент США Джордж Буш. – Русские дети не сделали ничего, чтобы заслужить такое ужасное страдание, ужас и смерть...»
Слова главы Белого дома характерны для той волны сочувствия и сострадания, которая последовала за терактом в Беслане. При этом дело не свелось к декларациям: гуманитарную помощь предоставили более двадцати стран.
Трагические события в Северной Осетии повернули мировое общественное мнение в сторону большей солидарности с Россией. Российская дипломатия получила больше возможности добиться понимания от своих зарубежных партнеров.
Но не все звучит так, как хотелось бы Москве. Как бы внезапно обнаружилось, что наши партнеры на Западе критически относятся к мерам по «укреплению вертикали власти» в России, объявленным вслед за Бесланом. «Это внутреннее дело России», – резко отвечает министр иностранных дел Сергей Лавров на вопросы о новых реформах. Почти что обвиняет во вмешательстве во внутренние дела.
Обоснованна ли эта, пользуясь термином психологов, «защитная реакция»? Тем более что заграница никогда не была сторонницей нашей вертикали, закручиваемой в спираль. И разве ставит она эту тему на первое место? Нетрудно заметить, что слова Буша на сессии ГА отражают явный упор на солидарность с народом России, а не на критику действий Кремля.
Принятая Госдумой специальная резолюция с критикой «политики двойных стандартов» в подходах Вашингтона и Лондона специально нацеливала Сергея Лаврова на «отпор» Западу. Однако, судя по речи главы МИД РФ на сессии ГА ООН, в полученных им инструкциях нашлось место и для темы «двойных стандартов», и для программы (хотя сам Лавров избегает этого слова) сотрудничества. В числе названных им мероприятий наиболее заметны предложения о согласовании национальных законодательств стран – участниц ООН с антитеррористическими нормами международного права, о создании фонда помощи жертвам терроризма и составлении единого списка террористических организаций и лиц.
Предложения по своему характеру весьма практические. Как прореагировало на них мировое сообщество? Отвечая на этот вопрос, сам Лавров рекомендовал проследить за прохождением российского проекта резолюции СБ, в котором фигурируют все эти пункты. Пока же прямых заявлений в их поддержку со стороны представителей Совбеза не прослеживается. Изучают документ? Как говорится, покажет время.
На мой взгляд, «протестный» характер заявлений российских дипломатов мешает продвижению выдвинутой Москвой программы. С одной стороны, Запад вроде бы учел наши демарши. Так, госсекретарь США Колин Пауэлл признался журналистам, что Вашингтон поспешил с заявлениями по поводу российских реформ. Впредь он намерен обсуждать эту тему уже не публично, а в ходе встреч с Лавровым. С другой – речь уже не идет о первостепенном внимании к российским предложениям – полемика отвлекла стороны от обсуждения конструктивного взаимодействия.
Нельзя не отметить, что чрезмерный упор на полемику опасен тем, что ведет Россию в уже знакомые тупики изоляции и лишает ее возможности опереться на международную солидарность. Было бы лучше, если бы наши дипломаты поменьше занимались «отпором» своим зарубежным собеседникам и побольше – завоеванием поддержки российской точки зрения с их стороны. Во имя той же борьбы против терроризма.
Дарья Гармоненко