Полигон ХХI века

Палестинская проблема – гордиев узел мировой политики.
Фото Reuters

Внутренние противоречия, раздиравшие Ближний Восток, и его конфликтный потенциал на протяжении десятилетий рассматривались экспертами исключительно через призму противостояния США и СССР и их военно-политического равновесия. В конце 70 – начале 80-х гг. это равновесие было нарушено. Египет переориентировался на Запад, исламская революция в Иране вывела эту страну из «большой игры» и спровоцировала ирано-иракскую войну, СССР оккупировал Афганистан. Усилия, предпринятые великими державами на протяжении последующего десятилетия для того, чтобы изменить баланс сил в свою пользу, привели к тому, что в начале 90-х система рухнула окончательно.

С распадом СССР в 1991 г. в регионе продолжала действовать единственная сверхдержава, США. Соперником ее, по оценкам аналитиков, должен к середине XXI века стать Китай. При этом на всех уровнях принятия решений в Москве, Вашингтоне и европейских столицах продолжали и продолжают действовать штампы и стереотипы, заложенные в послевоенную эпоху. Среди них – преувеличенное внимание к роли и завышенная оценка возможностей ООН, а также возведение в степень как важности для судеб региона арабо-израильского конфликта, так и его оборотной стороны – ближневосточного мирного урегулирования. Стереотипы эти не только устарели, они опасны, ибо не учитывают реалий происходящих в регионе процессов, которые благодаря глобализации отражаются на происходящем во всем мире в гораздо большей степени, чем это принято считать.

Демократизация Ближнего Востока в принятом на Западе смысле этого слова – миф, имеющий отношение не к политике, а к американской внутриполитической риторике. Любая демократия в регионе, за исключением Израиля, государства отнюдь не ближневосточного по своей сути, перерождается в исламскую теократическую республику со всеми вытекающими из этого факта проблемами для собственных меньшинств и окружающего мира. До последнего времени считалось, что Турция является исключением. Последние тенденции в турецкой политике показывают, что речь идет не о сути процесса, а о времени, которое он занимает в той или иной стране.

Альтернативой исламской теократии на Ближнем Востоке является светская милитаризованная диктатура или исламская монархия. Именно поэтому усилия США и их союзников, направленные против арабских республик из числа бывших сателлитов СССР, приводят эти страны не к демократии, а к анархии, завершающейся в конечном счете победой политического ислама.

Как ни парадоксально, США, ликвидируя и ослабляя режимы, сдерживающие рост влияния политического ислама и его ударной силы – международного исламистского терроризма, объявленного главным врагом западной демократии, способствуют распространению политического исламизма и исламистского терроризма. Примеры тому – Афганистан и Ирак, переставшие существовать как страны и превратившиеся в территории, привлекающие исламистских террористов со всего мира. Крайний исламизм, в свою очередь, стал органической частью американской системы высшего образования, завоевав доминирующие позиции в исламских землячествах университетских кампусов и укоренившись, таким образом, в обществе, являющемся его главным врагом.

Роль ООН в регионе призрачна и продолжает снижаться. Миротворцы ООН, как, впрочем, и НАТО, зарекомендовали себя в многочисленных региональных конфликтах людьми не только бесполезными, но и пристрастными. В частности, Израиль обвиняет ООН в двойных стандартах, примером чего является проблема беженцев, когда критерии Верховного комиссара ООН по делам беженцев применяются ко всем их группам, кроме палестинцев. Занимающееся же палестинцами агентство БАПОР на протяжении десятилетий делает все, чтобы увековечить проблему, из политических, ведомственных или корыстных соображений – не столь важно.

Ближневосточное мирное урегулирование превратилось в гордиев узел мировой политики. Последние 15 лет не только подвели черту под мифом о национальном государстве как способе решения палестинской проблемы, но и отсрочили возможность ее разрешения на десятилетия, разрушив и палестино-израильские отношения, и основы палестинского общества. Уровень насилия в палестино-израильском противостоянии на протяжении всех лет урегулирования был обратно пропорционален уступкам, которые израильтяне готовы были предоставить палестинцам, что парадоксально только на первый взгляд: в отличие от западного «политического супермаркета» на ближневосточном «политическом базаре» уступки воспринимаются как слабость, требующая немедленного усиления давления.

В то же время представление об арабо-израильском конфликте как о главной проблеме региона и одной из главных проблем мировой политики – миф. Он основан на историческом феномене Святой земли и евреев как народа, а также идеологическом значении конфликта как единственного фактора, объединяющего исламский, и в частности арабский, мир.

Нераспространение оружия массового уничтожения – «священная корова» «ядерного клуба». Огромные усилия затрачиваются на то, чтобы предотвратить распространение ОМУ в регионе, хотя «секретом Полишинеля» является то, что часть стран Ближнего Востока этим оружием владеют или будут владеть в ближайшем времени. Разница в американском подходе к «демократизации» Ирака и Северной Кореи стала мощным стимулирующим фактором для «пороговых стран». Выход из их числа Ливии только подчеркнул, что Каддафи сопоставил время, имеющееся у него для создания атомной бомбы, с тем, которое понадобилось бы президенту Бушу, чтобы решить проблему отсутствия анонсированного иракского ОМУ за ливийский счет. Представить себе сворачивание соответствующих программ Ирана, Пакистана или Израиля в условиях существующего регионального противостояния нереально.

Доминирующие тенденции в развитии региона не дают оснований для оптимизма. Ближневосточный политический исламизм распространяется и усиливается, а действия, направленные против него, лишь стимулируют его развитие. Это же касается исламистского терроризма, лидеры которого в ряде стран региона предпринимают действия, направленные на смену правящих режимов. Межнациональные конфликты принимают характер этнических чисток, а межконфессиональные ставят под вопрос будущее восточного христианства во всех странах региона, за исключением Израиля. Среди мусульман активизируются в военном и политическом отношении и доминируют демографически арабы-шииты. Степень воздействия процессов, проходящих в регионе, на мировое сообщество растет, включая исламизацию и арабизацию Европы, а также успешную диверсионно-террористическую и партизанскую деятельность выходцев с Ближнего Востока в неисламском мире, включая Россию и США.

Ответные действия Запада недостаточны, опираются на неверные и устаревшие оценки. Эффективным действиям, включая установление долгосрочного прямого внешнего контроля над «кризисными зонами», мешает сегодняшняя система отношений в мировом сообществе и внутри самого западного мира. США рискуют потерять статус сверхдержавы, не справившись с контролем над регионом, после чего неизбежен «силовой вакуум»: заменить их в этом качестве некому. Уровень экономического развития региона снижается, его экология и демография балансируют на уровне кризиса, в ряде стран необратимого.

Ключевыми странами, состояние дел в которых определяют перспективы региона, являются Египет и Саудовская Аравия. Приход в среднесрочной перспективе к власти в этих странах радикальных исламистов, сближение их с суданскими и пакистанскими радикалами можгу спровоцировать широкомасштабную интервенцию Запада, чреватую непредсказуемыми последствиями, включая распад Саудовской Аравии и Пакистана. Велика вероятность распада Ирака с неизбежным выделением из его состава Курдистана, активизации курдского сепаратизма в Турции, осложнения обстановки в Афганистане и усиления исламистов в монархиях Магриба, Машрика и стран Залива. Обострение отношений CША с Сирией и Ираном может дестабилизировать Восточное Средиземноморье и регион Персидского залива. В первом случае высока вероятность начала новой гражданской войны в Ливане, во втором – не исключен распад Ирана. Заметны тенденции к усилению авторитаризма в политическом руководстве Израиля. Одностороннее отделение его от палестинских территорий может быть распространено на значительную часть арабского населения Израиля. Не исключено создание в краткосрочной перспективе иранского, а возможно, и саудовского ОМУ.

Как представляется, Ближний Восток переживает исторический период, близкий по конфликтному потенциалу ко времени Второй мировой войны. Не исключено, что для региона последствия кризиса, через который он вынужден будет пройти, окажутся сравнимыми с воздействием, которое Вторая мировая война в свое время оказала на Европу.