Интернационализация нажима

Серия терактов, самым крупномасштабным из которых стал захват заложников в Беслане, убеждает, что терроризм стал главной угрозой национальной безопасности России. Очевидно, что этот факт должен быть в полной мере отражен не только в военной, но и во внешнеполитической доктрине. При этом не в форме изолированной от остального текста оценки, а в виде долгосрочного курса, разработанной системы мероприятий по противодействию этой угрозе.

Ныне, когда идет речь о необходимости серьезной реорганизации системы борьбы против терроризма в России, уместно сказать о важности ее дипломатического участка. Ведь без международного содействия Кремлю будет крайне трудно остановить вмешательство иностранных сил. Более того, прозвучавшие в последнее время слова сочувствия со стороны лидеров многих стран означают и их большую вовлеченность в проблему. Причем не только на чисто эмоциональном уровне. Поступает помощь, слышны – в общем плане – слова об солидарности, обещания содействия. Готова ли Россия его принять? Какие оно должно принять формы? Чего мы ожидаем от конкретных стран?

Звучат и другие вопросы. Например, о том, возможно ли политическое решение в Чечне и каким оно должно быть. Есть ли среди чеченских боевиков умеренные или разделение на умеренных и экстремистов носит сугубо тактический характер? На свой лад на это отвечают наши партнеры. Так, представитель Госдепартамента США Ричард Баучер говорил на днях об «абсолютной солидарности» американцев с жертвами терроризма и в то же время призывал к политическому решению, переговорам с умеренными. Вашингтон не намерен прекращать контакты с отдельными из умеренных, сказал Баучер. В общем, позиция США по чеченской проблеме не стала проще.

Международные отклики на события на Северном Кавказе показывают, что в деле информирования мировой общественности о происходящем на Северном Кавказе у Москвы пробелов более чем достаточно. В первую очередь это касается конкретных данных о масштабах и характере вмешательства международного терроризма в России, особенно на Северном Кавказе. Хотя, казалось бы, за последние годы на эту тему было много разнообразной, но в то же время разрозненной информации: о подготовке чеченцев и других граждан России в лагерях «Аль-Каиды», о боевиках из числа граждан России, попавших в плен к американцам в Афганистане или этим летом захваченных в Пакистане местными военными, о моджахедах на Кавказе и, наконец, о каналах и масштабах финансирования террористических актов в России зарубежными исламистами.

«Террористический беспредел» – эти слова из Заявления МИД РФ по поводу захвата заложников в Беслане плохо сочетаются с предназначением документа – информированием властей и общественности других стран. Жаргонное словечко даже внутри страны не признано как литературное и общеупотребительное, зачем же использовать его в официальном документе? Информационная работа, недостаточно сфокусированная на потребителя, не дает эффекта.

Насколько эффективно использует наша дипломатия каналы международного общения и международные форумы для доведения до властей и общественности зарубежных стран информации по этим темам? Если судить по результатам, то еще недостаточно. Думается в этом деле было бы полезно обратиться к иностранному опыту. Так, в подобных ситуациях за рубежом выпускают официальные сборники документов и материалов – «белые книги». Они касаются вопросов, по которым объяснения с внешним миром не избежать. Проблем, по которым требуется обеспечить международную поддержку или, по крайней мере, заручиться пониманием. Видимо, нужен такой сборник и по Чечне, по проблеме вмешательства международного терроризма в России, но пока об этом не позаботились.

Еще одно направление усилий дипломатии – налаживание сотрудничества с другими странами в борьбе против международного терроризма. Реакция других стран на последние теракты говорит о том, что в этой области можно добиться продвижения, в том числе и по проблематике Северного Кавказа. Как в этом свете следует трактовать принятие Советом Безопасности ООН резолюции по поводу терактов в России – как успех российской дипломатии или недоиспользованную возможность? Ведь слова осуждения террористов можно было бы соединить с рядом конкретных пунктов по противодействию им. Более продуктивным выглядит недавнее заседание Совета Россия–НАТО, если, конечно, будет осуществлено принятое им решение разработать план совместных действий против террористов.

Термин «антитерористическая коалиция» должен найти применение и в данной ситуации. Ныне настало время реализовать на практике взаимные призывы к усилению взаимодействия в борьбе с терроризмом, включая, например, такие мероприятия, как прекращение подпитки террористов финансовыми средствами, создание эффективных барьеров на пути перемещения боевиков через международные границы, отказ им в возможностях размещения на отдых или лечение и т.п.

Нужна и согласованность шагов по проблеме борьбы с международным терроризмом в самой Москве, а именно между государственными ведомствами. Чтобы дипломатам не приходилось как бы по наитию разъяснять своим коллегам иные громогласные заявления высокопоставленных генералов.

Наконец, еще одна сфера международных усилий. Недавние теракты в России в очередной раз убедили всех, насколько трудно организовать эффективное противостояние акциям террористов. Даже силами антитеррористических подразделений, бойцы которых получили специальную подготовку. Российские силовики сталкивались с проблемой захвата заложников, может быть, даже больше, чем любой из их зарубежных партнеров. Однако вряд ли кто из них скажет, что нам «опыта не занимать» – в этой сфере даже крупица чужих наработок может оказаться полезной. Не менее полезны те или иные достижения в создании необходимого оборудования и вооружения.

Думается, что наша дипломатия в рамках усилий по координации сотрудничества в деле борьбы против международного терроризма могла бы выступить с идеей организации учебы или стажировки российских экспертов в центрах подготовки спецназа, скажем, в США или Великобритании. А может быть, и в Израиле, где уже десятилетиями действуют такие центры и имеется своя методика антитеррористических действий.