Александр Куранов
Работу в России представитель ФБР считает исключительно важной для снижения преступности в его стране.
Фото Фреда Гринберга (НГ-фото)
– Владимир Путин в одном из своих первых интервью рассказал о том, как он с подростковых лет стремился попасть на работу в КГБ. Но эта организация, по его словам, добровольцев отвергает, подбирая кадры по своему усмотрению. В ФБР схожие принципы пополнения? Как лично вы попали на работу в Бюро?
═
– Я поступил на работу в ФБР более 20 лет назад. С тех пор у меня было два основных места назначения: в Нью-Йорке и в штаб-квартире Бюро в Вашингтоне. Основная моя специализация – оргпреступность Италии, а также Европы в целом и Азии. Дополнительная специализация – инструктор по обучению стрельбе, лингвистическая подготовка и переговоры по освобождению заложников. Получил два диплома – в области криминальной психологии и экономики. Ранее я служил в морской пехоте, обладаю классификацией парашютиста. В 1969–1970 годах служил во Вьетнаме.
Моей жизненной целью всегда была работа в качестве агента ФБР, ибо я считал и считаю, что Бюро является одной из лучших организаций подобного типа в мире.
На работу спецагентами Бюро востребованы люди самых разных процессий: финансисты и бухгалтеры, компьютерщики и инженеры, лингвисты. Мы охотно принимаем бывших офицеров армии и полиции, имеющих опыт военных действий. Наиболее подходящий возраст кандидатов – между 23 и 37 годами. И, конечно, они должны обладать дипломами об окончании университета или колледжа. Многие из них имеют по два диплома о высшем образовании, а то и более.
После приема документов абитуриенты проходят целую серию испытаний и экзаменов, включая тест на детекторе лжи. Само собой, они должны быть в очень хорошей физической форме.
После того как все кандидаты пройдут испытания, начинается весьма длительный и серьезный процесс проверки их биографических данных. Он предполагает детальное изучение рекомендаций кандидатов, образа их жизни, состояния их финансов.
Уже после приема на работу новички должны пройти специализированный курс обучения в Академии ФБР в штате Вирджиния. После этого они принимают на себя обязательство соглашаться на любые задания в любом географическом районе мира согласно служебной необходимости.
Весь этот сложный процесс приема и подготовки пополнения ФБР разработан так, чтобы исключить возможность попадания недостаточно квалифицированных или подозрительных в каком-либо отношении кандидатов.
Процесс найма на работу и дальнейшего отбора в Бюро очень строгий и построен исключительно на основе конкуренции, поскольку ежегодно высказывают свое желание работать у нас от 50 до 70 тысяч человек.
Для большинства поступающих работа в ФБР – это не начало, а продолжение профессиональной карьеры. Поэтому средний возраст поступающих составляет свыше 30 лет. Именно по достижении этого возраста люди, как правило, являются уже профессионально состоявшимися, со сформировавшейся личностью, у них за спиной есть определенный жизненный багаж, который кроме прочего позволяет проверить их личные качества. После окончания курса в Академии ФБР новички проходят двухлетний испытательный срок.
Что касается вашего вопроса о том, кто кого ищет, и сравнения с практикой подбора кадров в КГБ-ФСБ, то, во-первых, ФБР намного меньше ФСБ: у нас сейчас работает всего-навсего чуть более 10 тысяч спецагентов. И процесс приема в Бюро хотя и достаточно строгий, даже жесткий, но в то же время открытый, конкурентный. Любой американец может выразить желание работать у нас и имеет возможность пройти наши приемные испытания. Мы не видим ничего плохого или подозрительного в том, что тот или иной гражданин изъявил желание работать в Бюро.
═
– Какие из личностных качеств у новичков вы рассматриваете как главенствующие? Обязательно ли это должен быть супермен типа Джеймса Бонда?
═
– Мы считаем, что наилучшими кандидатами являются люди взвешенные, разумные, зрелые умом и душой, откровенные, прямые, честные, добросовестные, совестливые, умные, сообразительные, умеющие работать в команде, способные и выполнять приказы, и отдавать их. Очень важное качество – здравый смысл.
═
– Вы нарисовали портрет практически идеального человека. Много ли таких найдется среди обычных людей? Не слишком ли вы завышаете планку?
═
– Действительно, мой портрет схож с идеалом. Таких людей немного. Но это именно те качества, которыми в той или иной мере должны обладать сотрудники Бюро.
═
– Одной из фобий больного Эрнеста Хемингуэя в последние годы жизни была слежка за ним агентов ФБР, что, кстати, позднее и подтвердилось. Известно противостояние между передовой частью американской интеллигенции и ФБР в те годы, когда Бюро возглавлял Эдгар Гувер. В России работников спецслужб значительная часть населения одновременно и уважает – за якобы присущие им бескорыстие и патриотизм, и побаивается, памятуя репрессии советских времен, а интеллигенция преимущественно недолюбливает, правда, не очень афишируя свои чувства. А как у вас в стране относятся к сотрудникам ФБР?
═
– Общий настрой общественности к Бюро в целом позитивный. Но не секрет, что для некоторой части нашего населения ФБР – организация несколько противоречивого толка. В ряде случаев люди полагают, что у нас гораздо больше власти и возможностей ее проявления, чем мы на самом деле имеем. В частности, Бюро привлекло к себе внимание в результате ставших известными случаев внедрения наших сотрудников в различные преступные группировки. У некоторой части интеллигенции это вызывает подозрения: если агенты сумели проникнуть в столь закрытые организации, как мафии, то уж в открытые общественные они, дескать, тоже могли внедриться. Тем более что в истории ФБР были случаи, когда оно обвинялось в незаконном сборе разведывательных и иных материалов.
Но в целом отношение американцев к тому, что мы делаем, позитивное, и они имеют достаточно полное представление о нашей работе, потому что мы стремимся быть максимально открытыми – насколько это возможно – для общества.
═
– В каких случаях и кто может попасть – и надолго ли – «под колпак», то есть в досье ФБР? В одной из российских энциклопедий о США я прочитал, что архив Бюро якобы хранит данные на десятки миллионов американцев, чуть ли не с подросткового возраста. Насколько это соответствует реальности?
═
– Мы не собираем досье на своих сограждан «на всякий случай», огульно подозревая в грехах всех и каждого. Все, чем мы располагаем, – это информация, связанная с расследованиями тех или иных инцидентов, нарушений закона. Люди, не замешанные в преступлениях, но попавшие в орбиту нашего интереса в качестве свидетелей, жертв или помощников расследования конкретных дел, фиксируются только по фамилиям и именам, без каких-либо иных расширенных сведений.
═
– Чьи отпечатки пальцев хранят архивы ФБР? Только преступников?
═
– Не только преступников, но и тех, кто сдал их в процессе проверки перед приемом на работу, связанную с допуском к секретам.
═
– А что вы будете делать с отпечатками пальцев зарубежных гостей США, которые теперь снимаются в обязательном порядке?
═
– Ну, это настолько новая система, что нам пока неизвестно, как она будет функционировать в дальнейшем.
═
– Какие изменения в работе ФБР произошли после событий 11 сентября 2001 года? Как ваша деятельность соотносится с работой созданного под влиянием этих событий Министерства национальной безопасности?
═
– После 11 сентября в деятельности ФБР произошли коренные изменения. Наши ресурсы направлены теперь на одну общую цель – предотвращение любых террористических атак как на территории США, так и в тех районах мира, где могут быть затронуты интересы нашей страны. И, соответственно, сбор развединформации тоже теперь подчинен вот этой новой цели.
Той же глобальной цели подчинены наши партнерские отношения с зарубежными коллегами. ФБР продолжает оставаться ведущей контртеррористической организацией США. Но теперь мы более тесно сотрудничаем с ЦРУ в вопросах противодействия терроризму и координируем свою деятельность в этом направлении со всеми правоохранительными органами страны.
Мы по-прежнему подотчетны Министерству юстиции, не входим в состав недавно созданного Министерства национальной безопасности, но очень тесно сотрудничаем с ним, тем более что в его состав влились такие важные службы, как иммиграционная и таможенная. Кроме того, в состав этого министерства входят береговая охрана, пограничная патрульная служба и служба обеспечения безопасности на транспорте.
═
– Вы сказали, что специализируетесь по европейской и азиатской оргпреступности. В то же время ФБР, согласно своему уставу, имеет чисто внутриамериканские функции. Как это сочетается? Вы ищете и контролируете происхождение и контакты тех иноязычных преступных группировок, которые действуют на территории США?
═
– Меня интересует та часть деятельности преступных группировок в Европе и Азии, которую они осуществляют на территории США. В наши дни оргпреступность – явление, как правило, интернациональное. Для нее не существует ни границ, ни расстояний, но есть только конкретные и весьма алчные интересы. И мы очень тесно сотрудничаем с коллегами из правоохранительных органов других стран, в частности, России.
═
– Вам, видимо, уже знакомо русское выражение «оборотни в погонах», ставшее весьма часто употребляемым в наших СМИ в последние месяцы?
═
– Да, конечно. По моему убеждению, руководство вашего МВД решительно настроено на то, чтобы ликвидировать эту проблему. Думаю, что со временем данная цель будет достигнута.
═
– Случалось нечто подобное внутри ФБР?
═
– Мне неизвестно о подобных случаях в Бюро. Но, как и остальные спецслужбы, мы нанимаем в наши ряды представителей все того же человеческого рода. Соответственно иногда и у нас происходили дела, связанные с коррупцией или неправомерным поведением сотрудников правоохранительных служб. Но они случались в нескольких больших полицейских участках. И ФБР принимало участие в расследовании таких происшествий, некоторыми руководил лично я.
В этом смысле у меня есть и личный опыт в качестве такой жертвы, которой я стал еще в детском возрасте. Дело в том, что отец, по профессии – обыкновенный заводской рабочий, часто брал меня с собой на работу в выходные дни. Однажды утром нашу машину остановил полицейский, который обвинил моего отца в том, что тот проскочил перекресток на красный цвет светофора. Но мой отец был очень аккуратным водителем, да и я видел, что мы проехали перекресток по всем правилам. Но полицейский не желал слушать оправдания моего отца и долго кричал на него, а потом, уже тише, добавил, что проблема может быть исчерпана при помощи 20 долларов. Отец лишь громко рассмеялся в ответ, поскольку у него в кошельке было в тот момент всего 2 доллара. Полицейский не поверил этому и потребовал показать кошелек. Когда он увидел, что в нем действительно лежат всего 2 бумажки по 1 доллару, он преспокойно забрал наши последние деньги и уехал восвояси. Этот случай я запомнил на всю жизнь, хотя с тех пор прошло 44 года. Мне было тогда 8 лет.
═
– И здесь, в Москве, и в США я много слышал от политиков и от ваших коллег из спецслужб о том, насколько интенсивно и продуктивно развивается в последние 2–3 года партнерство между разведчиками и контрразведчиками обеих стран. Но далее этих туманных фраз, как правило, никто не шел, многозначительно разводя руками: мол, сами понимаете – сфера нашей деятельности вынужденно покрыта завесой секретности. Вы действительно не можете привести ни одного случая из вашей практики сотрудничества с российскими коллегами?
═
– Я попробую. Например, недавно нам стало известно о попытках группы лиц приобрести в России портативную зенитную установку для последующего ее использования на территории США с целью сбивать военные или гражданские самолеты. Это было весьма длительное и непростое расследование, которое, наверное, ни за что бы не завершилось успешно, если бы не помощь со стороны наших коллег из ФСБ.
В ходе расследования сотрудники ФБР и ФСБ перемещались из Москвы в Нью-Джерси и обратно, совместно планируя и осуществляя операцию. Офицеры ФСБ присутствовали в Нью-Джерси в августе прошлого года при аресте главного обвиняемого по этому делу. Мы и затем продолжали вместе вести это важное, привлекшее внимание в высоких политических верхах расследование, которое до конца не завершено и сейчас.
Еще один свежий случай. Офицеры вашего МВД приняли активное участие в расследовании угрозы взрыва в нью-йоркском метро. Сообщение об этом поступило в США посредством компьютерной сети и было сформулировано с большим количеством деталей, что вызвало очень серьезные опасения со стороны властей Нью-Йорка и соответствующих служб. В связи с ожиданием этой атаки были предприняты чрезвычайные меры по предотвращению терактов и общему повышению безопасности в городе.
Поскольку в полученном предупреждении указывалось, что бомба будет взорвана уже на следующий день, в 11 часов утра, офицерам нашего Бюро и вашего МВД пришлось работать всю ночь, чтобы определить источник угрозы, находившийся, по нашим данным, на территории России. И за 2 часа до предполагаемого «часа Х» в Барнауле был обнаружен человек, пославший грозное, но, как выяснилось, фальшивое сообщение в США.
Эта «шутка» обошлась американской казне в значительную сумму, потому что власти и спецслужбы не могут гадать, насколько весома та или иная угроза, они вынуждены всерьез воспринимать любое сообщение подобного рода и оперативно реагировать на него, принимая меры повышенной безопасности. Например, ту ночь поиска потенциального злоумышленника сотни полицейских Нью-Йорка провели в усиленных нарядах, готовые к самому неожиданному развитию событий. Решающую роль в том, что и они, и представители городских властей в конце концов вздохнули с облегчением, сыграли наши доблестные коллеги из российского МВД.
Любопытно, что буквально 4 месяца назад органы российской прокуратуры очень помогли нам с расследованием еще одной истории, связанной с тем же Барнаулом. В Лос-Анджелесе были похищены, а потом убиты пятеро иммигрантов из России. Случай был весьма непростым. Группа офицеров ФБР для расследования отправилась из Лос-Анджелеса в Барнаул для совместных действий с местной прокуратурой. Нельзя не отметить, что российские прокуроры очень квалифицированно допрашивали свидетелей, в результате чего была получена дополнительная важная информация.
═
– Время от времени представители американских органов правопорядка выдают в СМИ информацию о том, что те или иные, зачастую весьма известные, российские политики, чиновники или бизнесмены подозреваются в получении или отмывании крупных взяток. Например, несколько месяцев назад на территории США был посажен личный самолет одного из известных российских бизнесменов, летевшего на отдых, и ваши коллеги подвергли его многочасовому допросу, после чего отпустили восвояси. Каким образом подобная деятельность соотносится с общим профилем работы ФБР?
═
– Тот бизнесмен, которого вы имеете в виду, не подозревался в какой-либо незаконной деятельности. Он был допрошен в рамках нашей работы по сбору информации для одного из расследований. Нас интересуют те случаи, в которых нарушаются американские законы. Мы используем любую возможность для допроса свидетелей, вне зависимости от того, гражданином какой страны они являются. Хотя, конечно, далеко не всегда у них есть полезная для нас информация.
═
– Вы являетесь, кроме прочего, специалистом по переговорам об освобождении заложников. Существует ли некое «золотое правило» поведения спецслужб в таких делах или в каждом конкретном случае идет поиск подобающего варианта?
═
– Каждая ситуация очень конкретна, и взаимоотношения с захватившими заложников бандитами представляют собой, как правило, весьма сложные и порой очень длительные переговоры, включающие компромиссы с обеих сторон. Все всегда зависит от очень конкретных обстоятельств, от готовности преступников идти на диалог и обоюдного умения его вести. Переговоры в подобных случаях – дело очень тонкое и деликатное.
═
– Вы взаимодействуете с российскими коллегами уже 8 лет, знаете наши реалии. Как вы оценили в свое время ситуацию вокруг «Норд-Оста»? Существовали ли, на ваш взгляд, иные варианты разрешения этого дела?
═
– На мой взгляд, российские спецслужбы сделали всё, что в той ситуации было возможно сделать для спасения заложников. Они вынуждены были работать в беспрецедентной ситуации. Заложники тогда погибли именно в результате действий террористов.
Когда я вспоминаю эту историю, мне приходит на память столь же сложный случай с заложниками у нас в Техасе. В нашем варианте специалисты ФБР направили в то место, где находились заложники, слезоточивый газ. В результате действия газа люди начали поджигать себя. Некоторые случаи подпадают под определение «непредумышленные последствия».
═
– Вам известен состав газа, примененного в «Норд-Осте»? Именно последствия его применения привели, как утверждает ряд специалистов, к смерти многих заложников.
═
– Нет, состав газа мне неизвестен.
═
– В вину властям тогда ставилось то обстоятельство, что пострадавшим от действия газа заложникам не было своевременно оказано медицинское содействие.
═
– Да, физическая причина смерти многих заложников «Норд-Оста» заключалась именно в применении этого газа. Но газ был применен как раз для освобождения этих людей. В ином случае и последствия могли быть совершенно другими, непредсказуемыми.
═
– Последний год вы практически непрерывно провели в России. Удалось ли вам побывать, помимо Москвы, в других регионах страны? Как вы оцениваете ситуацию в Москве и в целом в России с точки зрения ее криминогенности?
═
– Я выходец из Нью-Йорка, привык к большим городским масштабам, поэтому чувствую себя в вашей столице очень уютно. Я в настоящем восторге от культурной жизни в Москве, с удовольствием посещаю рестораны. Когда выпадает редкий свободный часок, очень люблю побродить по московским улицам, особенно зимой. Но чрезвычайная занятость, к сожалению, практически не позволяет мне выезжать за пределы Москвы.
Что касается криминогенной ситуации в ваших городах, то я, как профессионал из спецслужб, достаточно высоко оцениваю работу московской милиции с точки зрения обеспечения общественной безопасности в городе. В то же время ощущается большое присутствие организованной преступности в вашей столице. Ее представители действуют во многих сферах. За убийствами и взрывами обычно стоит стремление к переделу собственности или выяснение отношений между отдельными преступными группировками. То же самое происходило в свое время и в США.
Уровень подготовки представителей оргпреступности в России – во всех смыслах этого слова: с технической точки зрения, организационной и всех прочих, – необычайно высок. Он намного выше, чем у их коллег в других странах, в которых мне приходилось работать. Но суть всегда одна: лидеры преступных группировок стремятся подчинить своему влиянию отдельные территории города, проникают во многие сферы бизнеса и берут контроль над ними, собирая в результате значительные финансовые средства, которые в последующем используются для коррупции, для привлечения на свою сторону влиятельных представителей власти. Подобная модель деятельности оргпреступности распространена по всему миру. Лично я наблюдал такие схемы в Нью-Йорке и Чикаго.
═
– Какие недостатки, на ваш взгляд, характерны для деятельности московской милиции?
═
– Прежде всего необходимо поднять зарплату ее сотрудников, и чем скорее – тем лучше. Сама система деятельности органов правопорядка у вас четко разработана, руководство стоит на верном пути. Все дело, думаю, именно в необходимости улучшить материальное положение и техническое оснащение офицеров низшего и среднего звена, что очень важно для повышения мотивации их деятельности.
═
– В российских СМИ и среди наших политиков время от времени вспыхивают шумные дебаты на тему: можно и нужно ли либерализовать законы о доступности для населения огнестрельного оружия? Что вы можете сказать об этом, исходя из американского опыта?
═
– Лично я считаю, что правила владения оружием в США чересчур либеральные. Люди не всегда отдают себе отчет в том, что они могут быть убиты своим собственным оружием. Не совсем здоровое, на мой взгляд, стремление американцев владеть личным оружием мне непонятно.
═
– Вы считаете это, как у нас говорят, палкой о двух концах?
═
– Вот именно.
═
– Но хотя бы частичное влияние владение населением личным оружием оказывает на борьбу с преступностью?
═
– Это вопрос очень спорный. Если судить по статистике, то большую безопасность в жизни американцев личное оружие не вносит. Да, некоторым людям ношение оружия придает чувство уверенности. Но это ложное чувство. Когда оружие появляется у вас дома и члены вашей семьи, в том числе и дети, могут получить к нему доступ, это грозит несчастьем для них самих или для окружающих. К сожалению, это подтверждают многочисленные случаи из практики работы моих коллег из полиции. Оружие в вашем доме может быть обнаружено, например, неожиданно ворвавшимся к вам преступником, который опередит вас с его применением или использует его в дальнейшем против других людей. Поэтому – поверьте мне – гораздо безопаснее для всех, когда оружие находится не у вас дома, а в специально предназначенных для этого местах и у специально подготовленных для действий с ним людей. И совсем другое дело – использование по назначению и хранение дома охотничьего оружия.
═
– Вы, конечно, в курсе событий вокруг компании ЮКОС и ее главы Михаила Ходорковского. Некоторые российские политики и эксперты, одобряя нынешнее расследование финансовой деятельности компании, усматривают в ее нарушениях, кроме прочего, и угрозу национальной безопасности. Каков ваш взгляд на эту историю? Если бы нечто подобное происходило в США, есть здесь место для работы сотрудникам ФБР?
═
– Мне трудно говорить что-то об упомянутом вами деле, поскольку я не обладаю в достаточной мере информацией о нем. Но, конечно, дела подобного рода могут в принципе иметь отношение к проблемам национальной безопасности. Я убежден в том, что определенные типы преступлений, связанные с действиями организованной преступности, в частности финансовые преступления, могут иметь разрушительное воздействие на национальную безопасность.
Например, хорошо известно, что на протяжении ряда лет миллиарды долларов ежегодно вывозятся из России. Если бы у российского правительства и народа была возможность вернуть эти деньги, можно было бы сделать очень много полезного для блага вашей страны. В этом смысле потеря столь значительного количества финансовых средств, несомненно, нанесла урон российской экономике и безопасности.
Деятельность организованных криминальных группировок на международном уровне точно так же наносит большой ущерб внешнеэкономическим отношениям, влияет на устойчивость мирового рынка. Потеря огромного количества средств, которые фактически украдены из целого ряда стран, может в целом ухудшить экономическую ситуацию в мире, повлиять на ход экономического развития отдельных стран и целых регионов. Отрицательное воздействие такого рода экономических преступлений не ограничивается уровнем национальной безопасности, но выходит на уровень международной безопасности.
Дарья Гармоненко