Виктория Панфилова
По словам экс-чиновника туркменского Нацбанка, происхождение баснословного богатства Туркменбаши имеет прямое отношение к торговле наркотиками (на фото – дворец президента Ниязова в Ашхабаде).
Фото Reuters
– Почему высшие должностные лица покидают страну?
═
– С момента прихода к власти Сапармурата Ниязова Туркмения постепенно скатывается в средневековье: хан может помиловать, а может и казнить любого┘ Происходит массированная обработка сознания подрастающего поколения, да и всех граждан, в духе худших образцов гитлеровско-сталинской пропаганды. При этом невозможно хоть как-то повлиять на ухудшающуюся обстановку с правами человека; отсутствие перспектив для критически мыслящих людей; тотальные слежки; невозможно дать детям нормальное полноценное образование; невозможно заниматься бизнесом или другой работой. Прибавьте к этому постоянное падение уровня жизни, отсутствие нормального здравоохранения – и картина станет ясной.
Уже летом 2001 года поползли слухи о том, что составляется список всех бывших и настоящих номенклатурных работников, которым выезд за пределы Туркмении будет запрещен. К тому времени я уже получил второе гражданство – России и в октябре по российским документам уехал из Туркмении в Болгарию, где и живу сейчас. Вскоре слухи подтвердились: вышеупомянутый список вошел в силу.
═
– Вы утверждаете, что президент Ниязов пытается упрятать вас за решетку, опасаясь той информации, которой вы располагаете. У вас действительно есть компромат на Туркменбаши?
═
– Я готов выступить свидетелем: рассказать о том, как туркменский режим налаживал наркотрафик.
═
– Вы хотите сказать, что нынешняя власть Туркмении причастна к наркобизнесу?
═
– Да, я был свидетелем того, как это начиналось. В 1993 году перед проведением денежной реформы с целью ввода национальной валюты ЦБ Туркмении оборудовал одно из хранилищ в комплексе зданий бывшего ЦК КПТ. Летом 1993 года меня пригласил к себе управляющий делами аппарата президента и в категорической форме потребовал сдать ему ключи от одного из пустующих обособленных помещений в хранилище. Мне объяснили, что в данном помещении будут храниться некие «государственные ценности, требующие такого же уровня сохранности, как и деньги». Инструкция ЦБТ по хранению, учету и перевозке ценностей запрещает хранение в хранилищах банка других ценностей, не относящихся к его деятельности. Поэтому я стал возражать против нарушения инструкции, к тому же банковские правила открытия и закрытия хранилища требуют обязательного присутствия трех материально-ответственных лиц – сотрудников банка, занимающихся подобными вопросами. Однако под давлением работников аппарата президента и спецслужб нас все-таки заставили отдать ключи от одного из помещений хранилища.
Далее управделами позвонил мне и попросил, чтобы материально ответственные лица банка пришли и открыли вход в хранилище. После совершения данной процедуры работники банка доложили мне, что так называемые ценности упакованы в мешки из-под сахара и большие фляги из-под молока. Что конкретно находится в них, они сказать не смогли, поскольку сотрудники спецслужб попросили работников банка отойти в сторонку.
На четвертой или пятой такой «процедуре» я решил лично присутствовать. Все подтвердилось, я собственными глазами увидел происходящее. Возник вопрос: какие ценности можно хранить в такой таре? От одного из ответственных работников правоохранительных органов я узнал, что это – якобы «конфискованные правоохранительными органами наркотические вещества».
═
– Но если это были конфискованные наркотики, то почему правоохранительные органы не хранили их у себя?
═
– Именно это мы и потребовали объяснить. Нам заявили, что все делается на законном основании, с ведома президента и по его личному указанию, а пресловутые «ценности» являются-де сырьем для фармацевтической промышленности. Однако в то время в Туркмении вообще не существовало фармацевтических заводов, выпускающих препараты на основе наркотических средств. В стране производились некоторые виды вакцины, вата, бинты.
Ключи от помещения, где хранились наркотические вещества, находились у ответственного лица – управляющего аппаратом президента или его заместителя. До 1997 года такая процедура происходила реже одного раза в месяц, а затем приняла систематический характер. Не слишком ли много скопилось «сырья для фармацевтической промышленности»?
═
– Какой все же это был объем?
═
– Машины (иногда – с иностранными номерами), перевозившие контейнеры, приезжали и уезжали регулярно раз в неделю. Работникам хранилища просто не давали работать. Я понял, что происходит нечто странное и при очередном требовании открыть хранилище стал открыто возмущаться тем, что работников банка заставляют выполнять не свойственные им функции. К тому времени ключи от данного помещения в хранилище были переданы от управляющего делами аппарата президента в ведение его заместителя – Александра Жадана, и все операции по приему и размещению «ценного груза» стал проводить лично он.
О моем недовольстве всем происходящим, видимо, стало известно спецслужбам. Однажды меня вызвали начальник президентской охраны Акмурад Реджепов и председатель КНБ Мухаммед Назаров и строго-настрого предупредили, чтобы все материально-ответственные лица банка, ставшие свидетелями происходящего, держали язык за зубами. Я сразу вспомнил, что случилось в конце 1996 года с майором пограничной службы Виталием Усачевым, который попытался помешать наркотрафику в ашхабадском аэропорту: его расстреляли. Я понял, что нужно молчать, иначе такая же участь могла постигнуть любого из нас.
═
– Вы утверждаете, что Ниязов расправился со многими участниками наркотрафика и свидетелями. Есть ли конкретные примеры этого?
═
– После событий 11 сентября 2001 года и разгрома режима талибов в Афганистане, Ниязов начал убирать свидетелей. Под видом реорганизации была проведена поголовная «чистка» в КНБ: десятки офицеров, занимавшихся по поручению Ниязова наркотрафиком, получили многолетние сроки тюремного заключения. Так, председатель КНБ Мухаммед Назаров отправлен за решетку на 25 лет. Заключен под стражу и бывший начальник погранвойск Акмурад Кабулов, знавший обо всех пересечениях туркменской границы наркокурьерами. Многие из арестованных теперь уже вряд ли выйдут на свободу. Примером тому является мученическая смерть бывшего заместителя КНБ Хаита Какаева, который погиб в заключении, по имеющимся сведениям, в результате нечеловеческого обращения и истощения.
Вслед за работниками КНБ стали уничтожать и отправлять за решетку и банковских работников – невольных свидетелей действий Ниязова и его подельников. Так, совсем недавно при загадочных обстоятельствах погибла одна из работниц хранилища Центробанка Мая Куджикова. В августе 2003 года была осуждена на 12 лет лишения свободы главный бухгалтер хранилища Центрального банка Любовь Стульникова, обвиненная в хищениях в особо крупных размерах. Есть сведения о том, что осуждены и другие работники банка.
═
– Каковы основные маршруты наркотрафика?
═
– В соответствии со своими профессиональными обязанностями я курировал перевозку денег по стране, поэтому в аэропорту мне и моим работникам приходилось бывать часто. Здесь мы стали невольными обладателями еще одной тайны.
Одним из перевалочных пунктов был VIP-зал ашхабадского аэропорта. Если раньше право пользования этим залом распространялось на членов правительства, министров, председателей государственных комитетов и их заместителей, то с 1996 года был установлен запрет пользования VIP-залом. Через этот зал отправлялись огромные спецбагажы, которые не подвергались таможенному досмотру. Багаж доставлялся из аппарата президента в аэропорт, затем под дипломатическим прикрытием отправлялся рейсовым самолетом в Россию и там, естественно, не подвергаясь досмотру, отвозился в посольство Туркмении в России. Данными операциями также руководил лично Жадан.
Операции по отправке огромных багажей, не подлежащих досмотру таможней через ашхабадский аэропорт, проводил также турецкий бизнесмен Ахмед Чалык. Что было в этих грузах – приходится только догадываться.
