0
1570
Газета Дипкурьер Интернет-версия

26.01.2004 00:00:00

Сила и демократия

Эндрю Качинс

Об авторе: Эндрю Качинс - директор Московского центра Карнеги.

Тэги: сша, сотрудничество, путин, буш


сша, сотрудничество, путин, буш Объятия глав дипломатии России и США Игоря Иванова и Колина Пауэлла при встречах по-прежнему теплые, но переговоры – все более жесткие.
Фото Reuters

Начало нового года – самое время оценить прошлое и задуматься над тем, как именно будут развиваться события в важных для нас сферах. Как американец, живущий в Москве, я не могу обойти тему российско-американских отношений. И первый образ, который приходит в голову, – это встреча президентов Буша и Путина в Кэмп-Дэвиде осенью прошлого года. Если же смотреть на российско-американские отношения в более далекой исторической перспективе, то вспоминаются встречи других высших руководителей России и США. Например, сотрудничество Франклина Рузвельта, Уинстона Черчилля и Иосифа Сталина в годы Второй мировой войны, которое и по сей день остается наивысшей точкой российско-американского сотрудничества.

На личных связях первых лиц

За этим следует целая серия образов времен холодной войны. 1959 год, когда на образцовой московской кухне вице-президент Никсон старался убедить Хрущева в преимуществах капиталистической системы; противостояние Хрущева и Кеннеди во время Карибского кризиса; 1970-е годы, когда Никсон и Брежнев начали политику разрядки; затем подписание Договора ОСВ-2 и Картер и Брежнев, сжимающие друг друга в медвежьей хватке; бесславное завершение политики разрядки в связи с советским вторжением в Афганистан. И вот уже перед глазами вторая половина 80-х, и моложавый советский реформатор Михаил Горбачев вновь берет курс на сближение с Америкой, его решительность увлекает старого солдата холодной войны Рональда Рейгана, и эти события становятся началом конца холодной войны.

После распада СССР в 1991 году мы почти десятилетие смотрели «шоу Билла и Бориса»: идеалистически настроенный американский президент неоднократно предпринимал попытки лично поддержать российского коллегу, которого осаждали политические противники. Вернувшись в сегодняшний день, мы видим, что нынешних лидеров – Джорджа Буша и Владимира Путина – связывают особые личные отношения. Парочка довольно неожиданная – выходца из американской аристократии и бывшего советского разведчика сблизили главным образом события 11 сентября. Под руководством этих двух лидеров сотрудничество США и России достигло самой высокой отметки со времени Второй мировой войны; его целью было одержать победу над талибами в Афганистане.

Если говорить об американской истории, едва ли можно вспомнить какие-нибудь еще двусторонние отношения, которые бы в такой степени определялись личными связями первых лиц. Это объясняется не только холодной войной, когда отношения в целом носят конфронтационный характер. Более глубокая причина заключается в том, что в данном случае огромную роль в отношениях играет фактор безопасности. Сначала перед странами стояла общая цель – победить фашизм в Европе во Второй мировой войне. Затем возникла не менее важная задача: контроль за гонкой ядерных вооружений. В постсоветский период политика США диктовалась в первую очередь стремлением минимизировать риски, связанные с российским вооружением и расщепляющимися материалами, а также добиться, чтобы Казахстан, Украина и Беларусь стали безъядерными странами.

Ставилась и задача трансформации России в рыночную демократию, прочно встроенную в западные политические, экономические структуры, а также структуры безопасности, но тут Америка проявляла меньше упорства. Однако эта политика, направленная на помощь в демократизации России, также была встроена в общие рамки безопасности: логика состояла в том, что если Россия станет демократической страной, она не будет представлять угрозу для Соединенных Штатов.

Когда отношения строятся на личных связях лидеров и соображениях международной безопасности, оборотной стороной оказывается слабость экономических связей и контактов на уровне обществ; при этом общие ценности либо вовсе отсутствуют, как это было в период холодной войны, либо, как сегодня, по этому поводу наблюдается полная неопределенность. В результате отношения лишены прочного фундамента, а потому подвержены значительным взлетам и падениям.

Разумеется, нет сомнения в том, что сегодня российско-американские отношения гораздо лучше, чем в советский период. Даже несмотря на многие конфликтные ситуации постсоветского периода – от Боснии до расширения НАТО, Косово, выхода США из Договора по ПРО, нового расширения НАТО и, наконец, до самого последнего конфликта вокруг войны в Ираке, – отношения остались неизменными. Фактически во всех случаях Россия в конечном итоге шла на уступки и не препятствовала осуществлению американского политического курса. Сколько раз пророчили, что из-за того или иного конфликта вот-вот разразится новая холодная война. И все же ни один из так называемых кризисов не привел к краху отношений. Почему?

Существуют два главных объяснения. Одно основывается на балансе сил. Оно заключается в том, что ввиду огромного неравенства в могуществе между США и Россией у Москвы не было никакого иного приемлемого выхода, кроме как согласиться – пусть неохотно – с американскими действиями. Попытки выстроить противовес в союзе с Китаем и Индией были по многим причинам и нереалистичны, и не очень привлекательны. Другая идея – объединиться со «странами-изгоями» и тем самым вредить американским интересам – была еще менее привлекательна, а ее реализация стала бы губительной для российского экономического развития.

Можно также предположить – хотя это объяснение не исключает предыдущего, что внешняя политика России как при Ельцине, так и при Путине определяется переходом или даже трансформацией страны в рыночную демократию, а стало быть, у нее все больше общих ценностей и интересов с США и Западом. Является ли это результатом глобализации, наличия общих демократических ценностей, экономической взаимозависимости или желания иметь вес в основных международных институтах – все это укладывается в представление о мире на либеральной основе. Оба эти объяснения достаточно веские, оба имеют своих приверженцев и, повторюсь, не являются взаимоисключающими.

Сегодня, в начале нового года, мое беспокойство – и в нем нет ничего апокалиптического и никакой истерики, поскольку здание российско-американских отношений пока еще довольно прочно, – состоит в том, что приведенные объяснения российской политики постепенно теряют значимость, хотя и с разными темпами. Баланс сил между США и Россией существенно не изменится в течение ближайших 5 или даже 10 лет. Однако Россия уже не находится в состоянии свободного падения, как это казалось на протяжении 1990-х годов. Российская экономика устойчиво растет уже пятый год подряд. И хотя можно спорить о причинах этого роста, будь то высокие цены на нефть, девальвация рубля или усилия реформаторов, и указывать на миллион других социальных и демографических угроз, стоящих перед Россией, или, к примеру, на проблемы здравоохранения, тем не менее крепнет ощущение, что Россия встает на ноги.

Причины для беспокойства

Свидетельством тому – все более напористая внешняя политика России по отношению к слабым постсоветским республикам на ее периферии. Эта политика осуществляется в первую очередь с помощью экономических рычагов. Главным образом речь идет об энергетической зависимости этих стран от России и ее доминирующем положении в сфере транспортировки энергоносителей. Сохраняющееся присутствие российских войск и военных баз вновь стало осенью 2003 года предметом политических разногласий России с Грузией и Молдовой и навлекло на Россию жесткую критику со стороны госсекретаря США Колина Пауэлла на декабрьской встрече ОБСЕ в Маастрихте. Прощупывание украинской реакции по Тузле осенью прошлого года совпало по времени с демонстрацией силы в отношении Грузии и Молдовы и попытками пересмотреть решения стамбульского саммита ОБСЕ 1999 года. В соответствии с последними Россия брала на себя обязательства закрыть свои военные базы. Все это вызвало вопросы у американского правительства – идет ли речь о стратегическом изменении российской политики на окраинах страны, или же то, что мы наблюдаем, это предвыборные действия в угоду усиливающимся националистическим настроениям российского общества.

Мое сегодняшнее беспокойство имеет и другую причину. Я имею в виду отказ России от демократических ценностей и процедур – тенденция, которая при президенте Путине неуклонно набирает силу. Декабрьские парламентские выборы, не говоря уже о выборах в Чечне, проведенных в октябре, продемонстрировали, как далека Россия от того, чтобы именоваться устоявшейся демократией. Это не означает, что Россия 1990-х была чем-то вроде демократической утопии – совсем нет. В том, что касается развития демократии, Россия похожа на многие другие страны. Если вы оптимист и считаете, что стакан наполовину полон, то вы придете к заключению, что Россия – квазидемократическая страна. Если же вы пессимист, и ваш стакан наполовину пуст, то вы сочтете, что Россия – страна полуавторитарная.

Дело не в терминах, гораздо важнее понять, каково основное направление развития. В сегодняшней России главной тенденцией, несомненно, является растущая концентрация власти в руках президента, его администрации и никому не подотчетной бюрократии. Системе государственного управления все больше недостает системы сдержек и противовесов, и не заметно желания их развивать. Стремление президента Путина построить в России сильное государство – вполне оправданно: у вас просто не может быть настоящей демократии без сильных государственных институтов. Однако в российской истории слишком часто идея сильного государства превращается в авторитарное или тоталитарное государство, и слишком редко понятие сильного государства сосуществует с сильным обществом.

Растущая сила России, которая проявляется в имперском поведении вкупе с ослаблением демократии, будет неизбежно приводить к нарастанию разногласий в российско-американских отношениях. В краткосрочной перспективе эти тенденции, вероятно, не станут препятствием для сотрудничества России и США в деле предотвращения распространения оружия массового уничтожения. Они также не помешают двум странам вести совместную борьбу с международным терроризмом там, где у них есть общие интересы, и даже расширять двусторонние связи в области энергетики. Однако в средне- и долгосрочной перспективе эти тенденции разрушат дух партнерства и сведут на нет любую возможность более тесного союза между Россией и США и Западом в целом.


Комментарии для элемента не найдены.

Читайте также


КПРФ планирует удерживаться на волне советской ностальгии

КПРФ планирует удерживаться на волне советской ностальгии

Дарья Гармоненко

Иван Родин

От лица руководства партии Юрий Афонин пропагандирует разворот россиян к социализму

0
377
Памфилова загодя ставит вопрос о будущей избирательной системе

Памфилова загодя ставит вопрос о будущей избирательной системе

Иван Родин

Разделение Госдумы пополам между депутатами-списочниками и одномандатниками – это чисто политическое решение

0
440
Путин призвал закрепить уровни владения мигрантами русским языком с учетом нужд при трудоустройстве

Путин призвал закрепить уровни владения мигрантами русским языком с учетом нужд при трудоустройстве

0
303
Глава Республики Коми Владимир Уйба заявил, что покидает свой пост

Глава Республики Коми Владимир Уйба заявил, что покидает свой пост

0
326

Другие новости