ШОС как альтернатива американскому влиянию в ЦА

Коллективное рукопожатие премьер - министров стран – членов ШОС 23 сентября в Пекине.
Фото Reuters

На прошлой неделе в Пекине состоялась вторая по счету встреча глав правительств государств - членов Шанхайской организации сотрудничества (ШОС): Казахстана, Китая, Киргизии, России, Таджикистана и Узбекистана. Ее главная цель - координация экономических и политических усилий. Напомним, что 19 сентября этого года вступила в силу хартия ШОС и теперь Совет глав правительств выступает уже в официальном качестве. Главы кабминов государств - членов ШОС утвердили бюджет организации на 2004 год и долгосрочную программу многостороннего торгово-экономического сотрудничества в рамках организации. Кроме того, одобрена структура исполнительного комитета региональной антитеррористической структуры со штаб-квартирой в Ташкенте.

Напомним: ШОС образовалась в 2001 году из формата шанхайской "пятерки", в которую входили все вышеупомянутые страны за исключением Узбекистана. "Пятерка" достаточно эффективно справилась с поставленными перед нею задачами пограничного урегулирования между странами-участницами, и главы государств мудро решили не отказываться от неплохо работающего механизма и предложили ему новые насущные задачи. Таким образом, постсоветское пространство, пусть нерасторопно и с некоторым скрипом, но переходит в эпоху именно прагматических объединений и соглашений. И последние заседания на различных уровнях в рамках ШОС лишний раз подтверждают это.

"Прагматические" (не на бумаге, а на деле) союзы эффективнее, потому что дают возможность каждому из участников использовать коллективные рычаги для решения своих индивидуальных проблем. В свое время в качестве основной цели ШОС было сформулировано актуальное для большинства его участников противодействие терроризму и формирование действующего механизма для выполнения этой непростой задачи. В последнее время, после активизации деятельности террористических организаций по всему миру ШОС заметно скорректировала свои (первоначально радужные) планы в отношении собственной решающей роли в борьбе с местным терроризмом. Однако это отнюдь не означает отказа от первоначального замысла стран-участниц превратить организацию в эффективное объединение взаимовыгодной региональной кооперации. Видимо, в настоящее время ШОС занимает несколько выжидательную позицию. Ведь чем больше будет пробуксовывать "американская модель" борьбы с международным злом - а это уже очевидно как на примере Ирака (где наблюдается явная эскалация конфликта после завершения блицкрига), так и Афганистана (в котором за период пребывания войск США значительно возросло производство наркотиков, являющихся едва ли не главной финансовой подпиткой радикальных организаций), - тем более очевидной будет необходимость сугубо региональных способов разрешения центральноазиатского узла. И тогда ШОС может выйти, образно говоря, во всей красе с уже готовым согласованием интересов важнейших стран этого региона.

Подобную регулирующую роль Шанхайской организации сотрудничества в полной мере уже оценили и прочие государства Центральной Азии, в первую очередь Индия и Пакистан, которые уже подали сигналы о готовности в ближайшие годы присоединиться к ШОС.

Между тем некоторые антизападно настроенные политики в России и за рубежом считают, что ШОС, набрав силу, станет своего рода противовесом Североатлантическому альянсу. Конечно, вряд ли это произойдет. Хотя бы потому, что надежды на западные финансовые вливания слишком часто заставляют руководящие элиты упомянутых стран бывшего СССР поступать вопреки элементарному добрососедству, "забывая" на время о насущных задачах своего региона. Но дело даже не в этом. Проблем в Центральной Азии хватает и без того, чтобы выстраивать линию противостояния "всемирному полицаю". И главной из них остается борьба с терроризмом.

Причем активизация в этой борьбе выгодна странам - членам ШОС не только с сугубо практической стороны, включая все международные аспекты. Дело в том, что на этой волне правящие элиты спешат записать в террористы "свои" проблемные нацменьшинства и даже целые регионы. Для той же России - это Чечня; у Китая своя головная боль - уйгурская проблема, равно как и ситуация с Тайванем. Однако в бывших советских республиках "темными ведьмами" вполне могут быть объявлены местные оппозиционеры или, скажем, нелояльные к власти деятели культуры, религиозного или научного мира. Поэтому не случайно ШОС стремится заручиться поддержкой ООН, чтобы последняя в случае чего могла защитить ту или иную страну от возможных посягательств Вашингтона, который может обвинить режимы этих государств в нарушении прав человека со всеми вытекающими отсюда последствиями - вплоть до применения силы.

Так или иначе, но представляется, что Шанхайская организация сотрудничества уже в обозримом будущем может стать мощным регулирующим и притягательным фактором в регионе. Что обуславливает императивно-активное участие России в этой организации.

Однако в последнее время Кремль - в какой-то мере в ущерб политической составляющей "шанхайского процесса" - делает акцент на экономическую сторону. Вряд ли такой "перекос" во всем оправдан. Особенно на фоне растущего разочарования в мире "американской моделью" преодоления региональных конфронтаций и проблем распространения терроризма. И недооценивать широкие возможности, которые имеет Россия, выступая посредником как на местах, так и по линии Восток-Запад, в политическом потенциале ШОС явно недальновидно. Именно сейчас, когда мы практически свободны от чьих бы то ни было подозрений в "блоковости", этот шанс нужно использовать для осязаемого укрепления авторитета России в мире.