Игорь Плугатарёв - Некоторое время назад грузинские пограничники передали ФПС данные о возможности активизации банды Гелаева на границе. Насколько эта информация оказалась правдивой?
- На сегодняшний день каких-либо подтвержденных данных о том, что гелаевцы должны перейти границу, мы не имеем. Но не исключаем такую возможность. Мы обладаем информацией о том, что главари ряда разрозненных групп боевиков с приходом весны предприняли попытки объединиться. Об этом говорят созданные ими дополнительные тайники оружия и боеприпасов, часть которых мы выявили буквально в последние дни. Об этом же свидетельствуют и недавние кровавые события в самой Чечне.
За последний год во взаимодействии между пограничниками России и Грузии произошли значительные изменения. Мы установили связь между нашими и их заставами с тем, чтобы можно было мгновенно реагировать на меняющуюся обстановку. Контактируем постоянно, причем "сверяют часы" именно те люди, кто непосредственно отвечает за охрану границы: они обмениваются данными об обстановке, определяют те места и направления, которые сегодня наиболее уязвимы, и принимают меры, чтобы эти направления укрепить.
- А что на таджикско-афганском направлении? Уменьшился ли наркотрафик через границу?
- Напротив, возрос. За четыре месяца этого года мы задержали уже около 2 тонн наркотических веществ - по сравнению с тем же периодом предыдущего года это в три раза больше. Специалисты считают, что выращенный в 2002 году урожай превосходит урожаи предыдущих лет, идет его активная реализация. Так что наш прогноз на лето неутешителен.
Антитеррористическая операция, проведенная Соединенными Штатами в Афганистане, в этом смысле ничего не дала. Потоки нарковеществ переориентируются с Таджикистана на туркменское, узбекское и киргизское направления, зелье проходит здесь тоннами. Но если в Душанбе понимают всю опасность распространения наркотиков и не скрывают данные о задержаниях, то в других среднеазиатских республиках СНГ замалчивают это. Мировое сообщество на все эти факты также мало реагирует, имеет место лишь слабое понимание того, что надо объединить усилия, но дальше дело не идет. В настоящий момент лишь Япония готова предоставить через ООН помощь. Правда, и ее первоначальный двухмиллионный "взнос" в борьбу с наркотиками трансформировался в 1 миллион долларов.
- Российские пограничники в одиночку охраняют и российско-казахстанский участок. С казахстанской стороны здесь практически ничего, кроме контрольно-пропускных пунктов, нет. А потоки контрабанды огромны. Как бы вы прокомментировали эту ситуацию?
- Я не согласен с тем, что сегодня наши казахстанские коллеги не предпринимают никаких мер по охране этого участка. Они создали два региональных управления на данном направлении. Усиливается и их войсковая составляющая, хотя пока и недостаточно.
Импульс же нашему сотрудничеству придала проведенная 5-6 мая в Омске встреча президентов Путина и Назарбаева - одной из главных тем их разговора была именно пограничная. Они заслушали руководителей обоих погранведомств. Ставился вопрос о закрытии внешних границ Казахстана, как одного из государств Евроазиатского экономического сообщества и вновь образуемой "четверки". Ясно, что если они не будут закрыты, то вести речь о создании прозрачных границ между Россией и Казахстаном не имеет смысла.
- На российско-украинской границе можно наблюдать прямо противоположное тому, что происходит на казахстанском участке: Украина здесь заметно усиливает войсковую охрану, а Россия с этим не торопится┘
- Мы сотрудничаем с Украиной по многим пограничным проблемам, но она действительно предпринимает и односторонние шаги по закрытию российско-украинской границы, создает на ней соответствующую инфраструктуру. Делает это открыто, объясняя тем, что все эти действия идут в рамках законодательных актов страны, которые как раз предписывают такие действия. Тем более что совсем недавно по результатам делимитации (обозначение границы на карте. - "НГ") президентами двух стран был подписан Договор о государственной границе. Предстоит еще большая работа по определению правового статуса Азовского моря и Керченского пролива, много дел с урегулированием проблем местных жителей в приграничье. Мы не исключаем, что, когда этот процесс завершится, украинская сторона поставит вопрос о демаркации (обозначение границы на местности). Украина, как известно, стремится поскорее оказаться в европейских структурах и в НАТО, где действуют жесткие правила и требования к границам. Отсюда и работает она как бы на опережение российской стороны.
- Но ведь демаркация подразумевает совместные действия┘
- Да, хотя в международной практике известны случаи, когда то или иное государство в одностороннем порядке предпринимало шаги по демаркации. Так, например, действовали страны Балтии в период распада Советского Союза. Это было политическое решение с их стороны. Но переговорный процесс позже все равно начался, и на сегодняшний день мы имеем подписанный договор о границе с Литвой, а с Эстонией и Латвией такие документы готовы к подписанию. Правда, Россия пока не готова их подписать из-за известной проблемы ущемления и нарушения прав русскоязычного населения, особенно в Латвии.
- Вы ожидаете какой-либо дестабилизации обстановки на границе в связи с возможностью односторонних действий Украины по демаркации?
- Нет. Но мы все же за цивилизованный подход к этой проблеме. Иначе нет гарантий того, что сопредельная сторона поставит свой столб или иной пограничный знак "не там, где надо". На этой почве могут начаться конфликтные ситуации, потом пограничники начнут смотреть друг на друга в прорезь автоматов: вот, дескать, вы захватили кусок нашей территории┘ Не хотелось бы, чтобы до этого дошло.
