Владимир Мухин Первый военно-политический союз на постсоветском пространстве в конце апреля оформился де-юре. Государства - участники Договора о коллективной безопасности (ДКБ) после недавнего душанбинского саммита приступили к формированию наднациональных органов военного управления, а также юридического закрепления статуса Коллективных сил быстрого реагирования (КСБР). Примечательно, что все это произошло при активном и доминирующем участии России. Саму организацию ДКБ возглавил российский кадровый военный, чекист, экс-секретарь Совбеза РФ и бывший директор ФПС генерал-полковник Николай Бордюжа. А основу КСБР составили профессиональные российские авиационные части и подразделения войск 201-й российской мотострелковой дивизии. Это соединение одним из первых в России переходит на контрактный принцип комплектования. Тем самым, во-первых, демонстрируется известная эффективность военного строительства в России, а во-вторых, КСБР играют важную геополитическую роль, поскольку рассматриваются Москвой как важный инструмент российского влияния в Центральной Азии.
В то же время с усилением российских позиций среди стран ДКБ на постсоветском пространстве происходит военно-политическая интеграция государств, где позиции Москвы вообще не просматриваются. Объединяет их общее стремление вступить в НАТО и укрепить сотрудничество с США. Этот лагерь представлен в первую очередь странами ГУУАМ (Грузия, Украина, Узбекистан, Азербайджан и Молдавия). Их организация в отличие от ДКБ не имеет пока четких военно-политических и юридических контуров. Однако цели и задачи, которые ставят перед собой участники ГУУАМ, очевидны и прозрачны.
Военная интеграция для них не самоцель, хотя именно военный аспект этой организации больше всего и беспокоит Москву. Конечно, Кремль не может помешать уже объявленному вступлению некоторых постсоветских стран в НАТО. Но руководство России понимает, что военная интеграция стран ГУУАМ происходит не в последнюю очередь по той причине, что США и НАТО финансируют именно экономические и военные программы ГУУАМ. На деньги Вашингтона украинские, грузинские и азербайджанские миротворцы действуют в Косово (российский же контингент оттуда уходит), по приглашению США эти страны, а также Молдавия и Узбекистан направят своих солдат и спасателей в оккупированный Ирак. Эти страны под эгидой программы Североатлантического альянса "Партнерство во имя мира" активно участвуют в военных маневрах, на которых чаще всего не присутствует Россия. Последние такие учения состоялись в Ферганской долине Узбекистана, где наиболее сильно влияние исламистов, а режиму Каримова угрожают оппозиционные политические и религиозные силы.
Обращает на себя внимание тот факт, что североатлантические партнеры стран Содружества очень точно выбирают форму и место взаимодействия своих войск на постсоветском пространстве. Как известно, кроме Узбекистана, международные натовские военные маневры проходили и в традиционно дружественно настроенных по отношению к России странах - в Киргизии и Казахстане. Они были организованы в местах возможных межэтнических конфликтов и очагов нестабильности. Кстати, недалеко от Копчагайского полигона (Казахстан), где год назад состоялись маневры НАТО, проходит граница с Синьцзян-Уйгурским автономным округом, где сильно влияние мусульманских фундаменталистов. Аналогичные учения с киргизскими войсками провели офицеры альянса в Баткенской области - в 1999 и 2000 годах сюда прорывались боевики Исламского движения Узбекистана. Заметим, что учения в Киргизии происходили без участия российских войск, а в Казахстане россияне были представлены чисто символически - одним взводом 201-й дивизии.
Следующие военно-морские маневры США и НАТО планируют провести летом в Закавказье и на Черном море. Военно-экономическая и геополитическая ориентация этих учений очевидна. Через Азербайджан и Грузию и далее в Турцию планируется начать строительство трубопровода. На деньги США коалиционные миротворческие силы планируют организовать его охрану. В том числе планируется усилить военное присутствие на другом уже построенном маршруте транспортировки углеводородов из грузинского порта Супса в украинский Ильичевск и далее в Европу.
Трубопроводы проходят и будут проходить вблизи так называемых зон нестабильности, где распространены в целом "дружественные" интересам России сепаратистские режимы. Это - Ахалкалаки, зона Нагорного Карабаха, Абхазия, Южная Осетия и Аджария. В этих местностях или имеются российские войска, или дислоцированы сепаратистски настроенные по отношению к Тбилиси и Баку военные силы. Пока о своей готовности урегулировать ситуацию с сепаратистами заявили Азербайджан и Украина. Гейдар Алиев сделал это зимой 2003 года во время визита в Баку украинского министра обороны. А украинский лидер Леонид Кучма высказался о своих намерениях принять участие в урегулировании абхазского конфликта 22 апреля в Киеве во время встречи с президентом Грузии Эдуардом Шеварднадзе. Если учесть, что после 11 сентября 2001 года Соединенные Штаты отменили санкции, запрещающие продажу оружия Азербайджану, а Грузия подписала соглашение о сотрудничестве в сфере обороны с США, предусматривающее размещение американских солдат вблизи российских границ, то не исключено, что к миротворческим обязательствам Баку и Киева может подключиться и Вашингтон. Шеварднадзе давно уже говорит о предпочтительности урегулирования конфликтов в Закавказье по косовскому сценарию.
Среди планов НАТО и Евросоюза уже числится урегулирование конфликта в Приднестровье. К этому процессу также обязался подключиться и Киев. Как известно, на левом берегу Днестра расположено почти 60% промышленных предприятий Молдавии. До сих пор их основными партнерами были россияне. Но теперь к экономическому сотрудничеству с Приднестровьем привлекаются многие страны Европы. Кишинев приветствует это сотрудничество, поскольку он считает, что тираспольский режим во многом держится на штыках российских миротворцев.
Таким образом, стремление к независимой экономике и борьба с сепаратизмом выступают главными побудительными мотивами объединения стран ГУУАМ под флагами США и НАТО. Эти мотивы не носят ярко выраженного антироссийского характера, хотя наносят явный ущерб интересам Москвы на постсоветском пространстве. Как попытаются восполнить его российские политики - разговор особый. Хотя де-факто можно признать то, что вместе с ДКБ на территории Содружества сформировалась альтернативная Москве и ее союзникам система безопасности. Ее нельзя назвать в полном смысле коллективной и антироссийской, однако очевидна ее проамериканская и пронатовская ориентация.
