Игорь Максимычев Приуроченная к ежегодной сессии Петербургского диалога встреча в верхах была призвана подчеркнуть значение, придаваемое руководством России и Германии общественным контактам между обеими странами. На сей раз российско-германский обмен мнениями был отодвинут в тень дебатами лидеров антивоенной тройки по иракскому кризису. Эта тематика присутствовала, естественно, и в дискуссиях на самом форуме, причем несколько неожиданно разногласия о том, как быть дальше, проявились не столько между российской и германской делегациями, сколько внутри каждой из них.
Однако главным итогом сессии стали совсем не расхождения по вопросу, следует ли тройке капитулировать перед США вслед за Ираком, а разработка практических шагов по расчистке завалов, оставленных во взаимоотношениях русских и немцев столетием почти непрерывных конфликтов и войн. И здесь первостепенное значение приобрело решение начать совместную работу по сопоставлению содержания используемых в обеих странах учебников истории - на первом этапе по разделам, посвященным Второй мировой войне.
Выступая на форуме, федеральный канцлер Герхард Шредер подчеркнул, что состояние отношений России и Германии сейчас лучше, чем когда-либо за последние сто лет. Этот срок назван не случайно - не за горами столетняя годовщина со времени объявления в августе 1914 года Германским рейхом войны Российской империи. С тех пор вопреки всем изменениям внутри обеих стран и в окружающем их мире элементы враждебности и недоверия друг к другу то и дело прорываются наружу, достигая высокой степени накала в кризисные времена. И на этот раз вновь обратила на себя внимание заботливость, с которой германские участники форума избегали говорить о дружбе между нашими странами - они ратовали за партнерство, сотрудничество, сближение, но не более того.
В данном контексте стоит припомнить пророчество экс-канцлера Гельмута Коля, заявившего после первой антивоенной декларации франко-германо-российской тройки: "Если федеральное правительство будет и дальше подрывать трансатлантические отношения, то европейская силовая арифметика сдвинется в пользу России". Или высказывание заместителя председателя фракции ХДС в бундестаге Вольфганга Шойбле, который немедленно поддержал Коля: "Необходимо срочно реанимировать евроатлантическое партнерство в сфере безопасности, иначе в перспективе возникнет серьезная угроза для мира в Европе".
О социал-демократе Рудольфе Биндиге, поставившем целью своей жизни во что бы то ни стало сорвать политическое урегулирование в Чечне, и говорить не стоит - он стал живым символом разжигания слепой ненависти к России и русским. В самом деле, вряд ли стоит ожидать скорого окончания столетней войны, в которой участвуют представители всех политических партий ФРГ, пока деформация умов продолжает брать начало в немецкой средней школе, где учебники вопреки фактам изображают историю России как непрерывную цепь агрессивных войн и захвата чужих территорий.
Основная масса немцев (это прежде всего жители "старой" ФРГ) не испытывает чувства исторической вины перед русским народом за нападение гитлеровской Германии на СССР, за истребление населения оккупированных вермахтом территорий и за причиненный России гигантский материальный и моральный ущерб. В немецком общественном и политическом сознании в роли жертв национал-социализма предстают практически только евреи, погибшие в результате холокоста.
В последнее время руководство ФРГ пытается закрепить образ жертв за пациентами психиатрических клиник, цыганами и гомосексуалистами, которых также убивали нацисты. Но никто из политиков не возвысил свой голос, чтобы напомнить о массовом уничтожении миллионов русских людей из мирного населения оккупированных областей, о целенаправленной ликвидации нацистами советских военнопленных (из каждых трех пленных двое погибли от голода, холода, болезней и жестокого обращения с ними). С исчезновением ГДР, где помнили об этих жертвах, исчезла, похоже, и память о них.
В сегодняшней Германии склонны считать, что немцы и русские "квиты" - Германия-де оккупировала на какое-то время часть русских земель, а затем и СССР оккупировал часть территории Германии. Тот факт, что официальная политика нацистских властей состояла в том, чтобы "очистить" для немцев жизненное пространство на Востоке от населявших его людей, просто игнорируется. В то же время замалчивается оказанная Советским Союзом помощь немецкому населению: в частности, нормы снабжения в восточной зоне в первые голодные послевоенные годы были выше, чем в самом СССР. Перемещение немецкого населения с отошедших к СССР территорий происходило гораздо более гуманным образом, чем это было в Чехии и Польше. Условия содержания немецких военнопленных были, как правило, лучше, чем условия жизни народа-победителя. Смертные приговоры, вынесенные советскими судами немецким военным преступникам, не были приведены в исполнение, и осужденные были позднее переданы властям ФРГ.
В 1992 году в полном соответствии с господствующими антироссийскими настроениями состоялось "тихое" исключение из списка почетных граждан Берлина первого военного коменданта города генерал-майора Н.Э. Берзарина, сделавшего потрясающе много для налаживания нормальной жизни для берлинцев в самые трудные дни и недели после окончания боев в городе. Усилиями группы представителей берлинской общественности эта несправедливость была в марте текущего года исправлена. Но сделано это было без придания важному символическому акту должного общественного звучания. По-прежнему считается зазорным сказать хоть что-нибудь положительное о том, что сделали СССР, а позднее Россия для немцев. А ведь бескровным объединением страны немцы обязаны прежде всего Москве!
Нет ничего удивительного в том, что подобный настрой (его отражает и общий характер мероприятий, проводимых в ФРГ по случаю 50-летия событий 17 июня 1953 года в ГДР) вызывает реакцию отторжения у российской общественности. При ином отношении к России, ее народу, ее истории и политике было бы немыслимо, чтобы три четверти депутатов Государственной Думы проголосовали против возвращения в Бремен "Балдинской коллекции", статус которой почти не вызывает вопросов. В России то и дело возникают подозрения относительно якобы существующих в Германии намерений вычленить Калининградскую область из состава России, хотя активность в этой сфере отмечается в основном у непосредственных соседей области.
Установление "особых отношений" между Россией и Германией продиктовано уроками их совместной истории и является целью политического руководства обеих стран. Однако оно возможно лишь в условиях, когда у населения воспитываются дружественные, а не враждебные стране-партнеру чувства. Так начиналось франко-германское примирение, которое служит образцом для всей Европы. Совместная работа над учебниками - верный шаг в верный момент в верном направлении. Эффективность Петербургского диалога выражается именно в инициируемых им практических шагах по сближению немцев и русских.
