Андрей Кокошин 1. Сегодня все более явственно просматриваются такие тенденции в развитии системы международных отношений, которые позволяют говорить о весьма радикальных изменениях в мировой политике на ближайшую, а в еще большей мере на среднесрочную и долгосрочную перспективу - в конце текущего десятилетия и за его пределами.
Это относится практически ко всем основным "центрам силы", союзам и коалициям, международных отношений, в том числе к НАТО и Европейскому союзу, переживающим все более активную трансформацию.
2. Отношения России с НАТО и ЕС определяются не только непосредственно характером ее взаимодействия с этими двумя крупнейшими союзами и ведущими их составляющими (включая "моносверхдержаву" США и такие западноевропейские государства, как Германия, Франция, Соединенное Королевство Великобритании и Северной Ирландии, Италия), но и такими все более влиятельными державами, как КНР и Индия, и рядом других стран, отношения с которыми весьма ценны с точки зрения национальных интересов России.
3. Россия в этнокультурном, цивилизационном отношении является, безусловно, прежде всего частью европейской цивилизации (и Россия не раз платила большую цену за то, чтобы оставаться таковой, и вносила весомый "взнос" в спасение и развитие европейской цивилизации).
4. Отношения России с Западной Европой (с евроатлантической цивилизацией в целом) играют исключительно важную роль в том, чтобы в нашей стране стабильно, без зигзагов и откатов формировалась современная система политической демократии и рыночной экономики, выстраданная нашим народом на протяжении длительного исторического периода.
5. Создание системы действенной политической демократии и эффективной рыночной экономики не должно быть вопросом идеологическим, "вопросом веры". Российскому "политическому классу", деловому сообществу необходимо осознать, что демократия при всех своих недостатках, слабых местах, издержках - это прежде всего наиболее эффективная на сегодняшний день система управления (и самоуправления) государством и обществом с разнообразными обратными связями, позволяющими, как правило, своевременно вносить необходимое корректирующее воздействие.
"Управленческая эффективность" демократии была продемонстрирована победой Запада над Советским Союзом в холодной войне, которая была достигнута, несмотря на многие выдающиеся достижения советского народа в науке, технике, в социальной сфере, в образовании и пр. Такая "управленческая эффективность" демократии в том числе была убедительно продемонстрирована в военной сфере, где Западом в целом более рационально определялись масштабы выделяемых ресурсов на военные цели, приоритеты по их распределению и методы и способы применения военной силы в интересах государственной политики.
6. Следуя курсом развития политической демократии и рыночной экономики, "возвращения в Европу", нашей стране нет никакой необходимости "растворения в евроатлантической цивилизации", полного отождествления отечественной экономической, внешней и оборонной политики с политикой наших богатых соседей на Западе (разумеется, с учетом того, что Соединенные Штаты являются нашим соседом и на Востоке - через Тихий океан, правда, соседом более отдаленным, чем КНР, Япония, Республика Корея, КНДР, Монголия). Это было бы неверным даже при гипотетическом отсутствии особых интересов России на Дальнем Востоке, в Средней Азии и в некоторых других регионах мира.
Особые интересы России применительно к Китайской Народной Республике состоят в обеспечении мира и безопасности в регионе, включая среднеазиатские государства - бывшие республики Советского Союза. Динамично развивающийся Китай становится все более важным торгово-экономическим партнером Российской Федерации.
7. Что представляется наиболее важным: КНР наряду с другим азиатским гигантом - Индией является крупнейшим партнером России в военно-техническом сотрудничестве. Этот аспект нашего взаимодействия с двумя великими азиатскими державами имеет значение, далеко выходящее за пределы оборонно-промышленной и военно-политической сферы. От китайского и индийского рынков военно-технической продукции на сегодняшний день и на обозримую перспективу текущего десятилетия во многом зависит не просто выживание отечественного оборонно-промышленного комплекса, но выживание российской наукоемкой промышленности в целом.
8. Ни НАТО, ни ЕС альтернативы этим рынкам как для гражданской наукоемкой продукции, так и для военной продукции из России не представляют. У них есть собственные авиакосмические компании и другие военно-промышленные компании, ведущие ожесточенную борьбу на рынках в рамках "евроатлантического сообщества" с применением самых мощных средств государственной поддержки. (В результате оказался нереализованным совместный российско-украинско-западноевропейский проект по созданию и крупномасштабному производству нового военно-транспортного самолета Ан-70, по сотрудничеству Россия-ЕС по развитию российской космической навигационной системы ГЛОНАСС (которая могла бы стать общеевропейской с последующим ее совмещением с американской "Джи-Пи-Эс"), по ряду других направлений военных технологий и технологий двойного назначения.)
9. Нельзя исключать того, что новый уровень взаимодействия Россия-ЕС, достигнутый в этом году, позволит вновь вернуться к крупномасштабным проектам, которые на равноправной и взаимовыгодной основе дали бы сильный импульс развитию наукоемких производств в России. Но для создания этого импульса потребуются скорее всего сверхусилия с обеих сторон.
10. Пока же все сколько-нибудь масштабные проекты между Россией и членами "евроатлантического сообщества" относятся прежде всего к топливно-энергетической сфере. При наличии определенной благоприятной конъюнктуры на мировых рынках энергии и энергоносителей эти проекты в случае их реализации могут действительно быть исключительно полезными для российской экономики. Но ставка практически только на них в еще большей степени будет закреплять однобокую структуру российской промышленности, ее сырьевую ориентацию, что противоречит базовым национальным интересам нашей страны, возможности завоевания Россией, как говорит президент РФ В.В. Путин, "места под солнцем".
11. Выстраивая на ближайшие 10-15 лет отношения Россия-НАТО, российский "политический класс" должен отчетливо представлять место этой организации в умах, с одной стороны, доминирующей части американской политической элиты, а с другой - в сознании политических сил ведущих западноевропейских стран. Реакция нынешней администрации США на решение НАТО сразу же после актов "мегатеррора" 11 сентября 2001 г. предоставить себя полностью в "распоряжение" Соединенных Штатов оказалась своего рода исторической отметкой, продемонстрировавшей резкую девальвацию этой организации в глазах Белого дома в новых политико-военных условиях.
В Вашингтоне с тех пор не раз говорится о том, что "НАТО мертво", что эта организация полностью утратила свое прежнее значение для США. Разумеется, в этих заявлениях при всей их важности, "знаковости" есть немалая доля преувеличения.
12. НАТО во многом перестает быть "операционным институтом" американской военной политики за пределами Европы, но остается весьма важным средством "политического управления" и в отношении своих союзников по этой организации, и в отношении России и других стран постсоветского пространства.
В числе прочих задач "натовский каркас" будет использоваться для сдерживания превращения Евросоюза в самостоятельный "центр силы" в политико-военном отношении. (С высокой степенью вероятности можно предположить, что эта задача по мере нарастания политико-военной интеграции и самоидентификации ЕС будет становиться все более важной для США в рамках НАТО.)
13. Россия не будет отказываться от взаимовыгодного и равноправного сотрудничества с НАТО, прежде всего в деле нераспространения оружия массового поражения и борьбе с терроризмом. Но климат для решения этих важнейших задач (которые все еще не имеют адекватных остроте проблем международных механизмов) будет в результате расширения НАТО не самым благоприятным.
14. При общей девальвации роли НАТО в глазах США (прежде всего консервативных республиканцев) Вашингтон отнюдь не будет вести дело к своему "уходу из Европы", а тем более к какому-либо "демонтажу НАТО" даже ради смещения центра тяжести своих политико-военных усилий на Азиатско-Тихоокеанский регион. Эта линия четко прослеживается в обнародованной в сентябре бушевской "Стратегии национальной безопасности США" (которая в отличие от многих предыдущих документов этого рода выглядит более операционным, директивным, нежели декларативным документом).
15. В рамках этой линии США "вторая волна" расширения НАТО на восток захватывает на этот раз бывшие территории Российской империи и Советского Союза, а ныне суверенные государства Литву, Латвию и Эстонию.
Отношение российского высшего государственного руководства к расширению НАТО (как и подавляющей части российских политиков и общественности в целом) остается весьма негативным. Оно выглядит полностью неоправданным, особенно неоправданным в условиях тех преобразований, которые в последние 12-15 лет происходят в нашей стране, и того уровня политических отношений, который достигнут (особенно за последний год, после трагических событий 11 сентября 2001 г.) между Россией и НАТО, Россией и США после создания механизма "двадцатки" на Римском саммите Россия-НАТО.
16. Расширение НАТО на восток в том числе может весьма негативно сказаться на экономическом сотрудничестве России с новыми членами НАТО в лице прибалтийских государств, весьма зависимых, в частности, от транзита грузов из России (и через Россию) в страны Западной Европы.
17. Не будучи сегодня в состоянии в полном масштабе препятствовать такому изменению ситуации в зоне своих жизненно важных экономических и политических интересов, интересов национальной безопасности, Россия будет, несомненно, оставлять за собой право принимать в перспективе в зависимости от обстановки все необходимые меры по обеспечению своих интересов, в первую очередь интересов национальной безопасности, в том числе с учетом той трактовки интересов национальной безопасности, которая сегодня все чаще появляется на Западе (и с учетом поведения конкретных членов НАТО, в том числе "новичков").
Несмотря на все сложности и проблемы, все отчетливее набирает силу процесс становления оборонной организации ЕС. (За последние полтора-два года создан ряд важнейших элементов будущей инфраструктуры оборонной организации Евросоюза, несмотря на преимущественно негативное отношение к этому со стороны Вашингтона.) Этот процесс пока неоднозначен для российских национальных интересов. Но он может привести к концу текущего десятилетия к существенному изменению центросиловой структуры, по крайней мере в этом районе мира, что уже сейчас необходимо во всей полноте учитывать России.
