Сергей Маркедонов "Россия переживает рецидив имперской болезни" - подобный тезис стал в последние месяцы своеобразным лейтмотивом в комментариях зарубежных аналитиков. Чем глубже Россия втягивается в конфликт с Грузией, тем меньше становится ее международный авторитет┘ Конфликт в Панкисском ущелье демонстрирует, как очередное поколение российских политиков осуществляет печально знаменитый принцип "цель оправдывает средства", - резюмирует директор российских и азиатских программ Центра оборонной информации США Николай Злобин. От иностранных политологов не отстают и их российские коллеги, предрекая России второй Афганистан на просторах Кавказа. Стоит ли удивляться тому, что подобная интеллектуальная атмосфера как нельзя лучше способствует появлению деклараций официальных лиц США, выдержанных в критическом тоне по отношению к нашей стране. "США твердо поддерживают право Грузии на территориальную неприкосновенность и будут выступать против любых односторонних военных действий России на грузинской территории", - заявил представитель американского госдепартамента. "Я сказал Владимиру Путину, чтобы российские власти дали грузинам шанс добиться цели, которая важна для Грузии, важна для России, важна для Соединенных Штатов. Эта цель - захват убийц "Аль-Каиды" и передача их в руки правосудия", - комментирует ситуацию в Панкиси американский президент Джордж Буш-младший. Так, оказывается, террористы все-таки есть, и российские политики и военные борются не с фантомами, а с реальной угрозой своей национальной безопасности, и дело вовсе не в имманентной агрессивности нашей страны?
Сегодня только ленивый не критикует США за политику двойных стандартов и не обвиняет сверхдержаву в русофобских настроениях. На наш взгляд, все это слишком просто, чтобы быть правдой. Корень американской неадекватности в оценке ситуации на Кавказе надо искать не столько в политической, сколько в интеллектуальной сфере. Американская оценка ситуации в Закавказье страдает "формально-юридическим" детерминизмом. Если Грузия по формальным критериям независимое государство, значит, она должна вести борьбу против терроризма самостоятельно. Тем более если это государство - бывшая республика бывшей "империи зла".
Еще в годы перестройки и нового мышления нынешний грузинский лидер попал в разряд демократов, а Грузия с момента воцарения "хитрого лиса" (кстати, не без российской помощи) стала рассматриваться как маленькая страна, противостоящая большой "империи зла". Похоже, никого в Вашингтоне не насторожил тот факт, что маленькая демократическая республика за десять лет независимости пыталась реализовать лозунг "Грузия для грузин", прошла через две межэтнические войны (грузино-абхазскую и грузино-осетинскую) и оказалась неспособна к организации хотя бы мало-мальски действенной государственной власти и погрязла в тотальной коррупции и непотизме. Сегодня многие российские аналитики готовы демонизировать президента Грузии, объявив его чуть ли не агентом мирового терроризма. Проблема же находится в другой плоскости. Политическая власть в Грузии сейчас фиктивна, и именно поэтому Панкисское ущелье стало прибежищем чеченских сепаратистов. Шеварднадзе не столько хочет терпеть их присутствие, сколько не может положить конец их пребыванию на территории своего государства, что прекрасно продемонстрировала так называемая антикриминальная операция. Но "хитрый лис", кажется, сумел обратить эту слабость в силу (и, как выяснилось, в выгодный товар) и выживает как политик, паразитируя на лозунге борьбы с соседней империей. От этого России, конечно же, не легче. В самом деле, какая разница, не хочет или не может грузинский руководитель навести порядок в своем доме. От грузинского ничегонеделания Россия ежедневно несет и материальные, и людские потери.
Американцы же, действуя по формальному принципу и не понимая, что Северный Кавказ и Закавказье - единый политический организм с общими проблемами, предлагают нам смириться с положением вещей. От административного размежевания советских лет Закавказье и Северный Кавказ не перестали быть сообщающимися сосудами. Все возникавшие на постсоветском Кавказе конфликты имели свое начало в закавказских государствах СНГ и продолжение в северокавказских субъектах РФ, и наоборот. Грузино-осетинский конфликт привел к миграции жителей Юго-Осетинской автономной области в Северную Осетию. Беженцы (около 100 тыс. чел.) активно заселяли Пригородный район, способствуя тем самым обострению конфликта между осетинами и ингушами. В результате появилось 70 тыс. беженцев-ингушей. Грузино-абхазский конфликт всколыхнул адыгские народы России (адыгейцы, кабардинцы, черкесы). Одним из участников грузино-абхазской войны стала Конфедерация народов Кавказа. Армяно-азербайджанское противоборство имело также следствием увеличение числа мигрантов и той и другой этнической общности в южные регионы России (Краснодарский, Ставропольский края). Отсюда и радикальные антикавказские лозунги казачьих движений российского юга. И примеров таких множество. Проблема Чечни также имеет "закавказское продолжение". Осознают это американские политики или нет, но Россия, решая любую проблему Северного Кавказа (то есть свою внутреннюю проблему), неизбежно будет втягиваться в решение проблем Закавказья (будь то межэтнический конфликт или миротворческие усилия). Россия обречена на свое присутствие (если угодно - доминирование) на юге Кавказа так же, как США обречены на "разруливание" латиноамериканских проблем. Очевидно, что без доминирования США Латинскую Америку можно было бы по степени "проблемности" поставить сегодня в один ряд с Балканами или тем же Кавказом. Без прочного задела в Закавказье Россия никогда не сможет оптимизировать свою политику на Северном Кавказе, так как граница, проходящая по Кавказскому хребту, - нонсенс. Она никогда не будет "на замке", а потому с утратой нашего влияния на Южном Кавказе вопрос об уходе России за Кубань можно будет ставить как риторический.
Но в таком случае, если американцы не готовы признать новое российское доминирование и видят в присутствии России (не важно, в каком формате) в Закавказье возрождение имперских комплексов, то они должны быть готовы к тому, чтобы взяться за обеспечение безопасности в этом регионе. При этом "включение" в этнополитические процессы на Кавказе не может сводиться к обучению грузинских солдат азам американской военной науки. В случае установления своего доминирования США должны взяться за урегулирование грузино-абхазского, грузино-осетинского, армяно-азербайджанского конфликтов. Очевидно, что данная политика потребует не только материальных затрат. Вовлечение в закавказские дела потребует значительных людских ресурсов и нетривиальных политических ходов. И самое главное - США придется открыто признать, что нынешние государства Закавказья (прежде всего Грузия) не в состоянии самостоятельно обеспечивать собственную безопасность. Решать проблемы Кавказа дистанционно и поверхностно, не вникая в суть проблем региона, невозможно. Но очевидно, что сегодня США (а тем более НАТО) не готовы присутствовать на Кавказе даже в антантовском формате образца 1918-1919 гг. И уж если продолжать это сравнение с нынешней ситуацией, то разве не жгучее стремление держав Антанты окоротить имперские амбиции российских государственников во главе с Деникиным привели в конечном итоге к установлению советской власти, столь ненавистной Западу? И может быть, учитывая этот печальный опыт, не стоит мешать умиротворять этот проблемный край тому государству, которое имеет многовековой и во многом успешный опыт достижения межэтнического баланса в данном регионе?
