Анатолий Семин Япония и Китай отмечают в этом году 30-летие восстановления дипломатических отношений. Юбилейная тема становится центральной на встречах представителей двух стран.
Во внешней политике Японии Китаю отводится особое место. В предшествующее десятилетие стороны заметно продвинулись в развитии связей. Торгово-экономическое сотрудничество и гуманитарный обмен дополнились политическим диалогом. В Совместной декларации 1998 г., принятой руководителями двух стран, заявлено о стремлении к "партнерству в духе дружбы и сотрудничества". Вместе с тем наметившаяся тенденция развития не получила.
С одной стороны, регулярный характер, который приобрел диалог в 90-е гг., можно рассматривать как показатель высокого уровня взаимоотношений. С другой - не может не бросаться в глаза отсутствие у этого процесса результатов. Некоторые проблемы остаются неурегулированными со времени восстановления дипотношений. Таким примером является тайваньская проблема. Возникнув как результат восстановления межгосударственных отношений Японии с Китаем, она с годами не утратила актуальности. Сегодня это, в частности, связано, с одной стороны, с ужесточением курса Пекина на воссоединение с Тайванем и стремлением получить в этом вопросе дипломатическую поддержку от Токио, а с другой - с расширением обязательств Японии в рамках альянса с США по действиям в чрезвычайной ситуации в прилегающих к Японским островам районах. Китай выступает против возможного распространения военно-политического взаимодействия Японии с США на Тайваньский пролив.
В тайваньском вопросе у Токио есть свои интересы. Со стратегической точки зрения японскую сторону скорее устраивает нынешний статус-кво острова. С ним Япония продолжает поддерживать широкие торговые, гуманитарные связи, при этом неактивно сопротивляется давлению со стороны Китая, стремясь избегать конфликтов. Но несовпадение подходов, учитывая стиль поведения Пекина в этом вопросе, само по себе может создавать условия для возникновения инцидентов. Так, в апреле прошлого года поводом стал вопрос о выдаче частной въездной визы бывшему тайваньскому президенту Ли Дэнхуэю, прибывавшему в Японию на лечение. В итоге в японском МИДе было принято осторожное решение: визу дать, но только однократную.
Неисчерпаемым источником японо-китайских разногласий остаются события войны 30-40-х гг. Хотя с окончания войны прошло более полувека, страсти вокруг нее вспыхивают вновь и вновь. Расхождения в оценках прошлого, именуемые китайской стороной различиями в понимании истории, регулярно становятся поводом для полемики. Например, уже традиционным объектом китайской критики стали японские школьные учебники истории.
В рамках все той же военной темы китайские официальные лица не упускают случая выражать "свою глубокую неудовлетворенность" в связи c очередным посещением кого-то из членов японского правительства токийского храма Ясукуни как места поклонения павшим на войне японцам. В прошлом году руководящие лица КНР неоднократно заявляли о нежелательности посещения японским премьером храма, которое ожидалось 15 августа, в день официального окончания войны. Но Дзюнъитиро Коидзуми от своего намерения не отказался, лишь перенес дату посещения на 13 августа. Несколько поправить отношения удалось только в результате его рабочего визита в Китай в октябре прошлого года.
Япония не всегда в спорах с Китаем играет роль ответчика, иной раз выступает и в качестве истца. Особенно показателен в этом плане 2000 год - тогда наблюдатели обратили внимание на серьезное в отношении КНР ухудшение тона японских средств массовой информации. В них давно уже не публиковалось так много материалов критического содержания, а центральной темой стало наращивание Китаем военного потенциала. В этом ряду во многих публикациях говорилось об активизации деятельности китайского флота в районах, примыкающих к Японии. В ходе той кампании в прессе обозначился чувствительный для Пекина момент: ставился вопрос о сокращении Китаю японской экономической помощи.
Вообще в то, что японский "План Маршалла" для Китая может заколебаться, трудно было раньше поверить. Ведь та же Официальная помощь развитию (ОПР) долгое время была и масштабной, и стабильной одновременно. Однако в 2000 г. была начата, а в 2001 г. завершена работа по пересмотру политики ОПР для Китая, в соответствии с которой КНР получает льготные кредиты, безвозмездную и техническую помощь начиная с первого года китайских экономических реформ.
В новой правительственной Программе экономического сотрудничества с Китаем прямо говорится о необходимости внимания к тому, чтобы "японская ОПР не приводила к усилению китайской военной мощи". Японская сторона намерена перенести акцент с проектов по развитию в КНР экономической инфраструктуры на проекты, предназначенные для охраны окружающей среды. Япония отказалась от пакетной модели выделения кредитов в пользу "погодовой", с ежегодным утверждением перечня проектов помощи. Появляется возможность гибче регулировать ее и размеры и содержание. Ясно, что прежняя система КНР устраивала больше.
Торгово-экономические отношения Японии с Китаем сегодня находятся под воздействием довольно резких перемен. Китай становится крупнейшей торговой державой, заметим, менее зависимой, чем Япония, от состояния двусторонних отношений. Совсем недавно она во всем комплексе двусторонних связей играла главную стабилизирующую роль, поскольку именно в торговле интересы сторон легче всего регулировались, они чаще совпадали. А теперь как раз в торговле двух стран возникают острые противоречия, угрожающие состоянию отношений в целом.
Китай все более утверждается в качестве набирающего силу торгового конкурента Японии. Японский внутренний рынок наводнен дешевой промышленной и особенно сельскохозяйственной продукцией, ввозимой из КНР. И это ощутимо бьет по интересам местных производителей. В 2001 г. японской правительство рассматривало список из 14 товаров на предмет введения ограничений на их импорт, кстати, в соответствии с правилами ВТО, куда Китай в прошлом году принят в качестве члена. Решение было принято только в отношении трех видов сельскохозяйственной продукции. С апреля 2001 г. были введены временные, на 200 дней, квоты на ввоз лука-порея, грибов ситакэ, а также травы игуса, используемой для плетения традиционных в Японии напольных матов татами. Превышение квот каралось таможенными пошлинами от 106 до 266%.
Китайская сторона пошла на ответные меры. С июня 2001 г. вводились 100-процентные пошлины на экспорт Японии в КНР 60 видов готовой продукции, в том числе автомобилей, кондиционеров, сотовых телефонов. В этой первой между Японией и Китаем торговой войне, "ограниченной" по масштабам, Япония ничего не выиграла. Ей удалось, по оценке специалистов, защитить свои интересы на 150 млн. долл., а потеряла она 1 млрд. долл. Данная война - первая, но не последняя. Прогноз для Японии скорее неутешительный.
Ситуация заставляет задуматься идеологов крупного бизнеса Японии. Все чаще говорится о необходимости пересмотра промышленной политики. При этом утверждается, что у Японии имеется лишь единственный выход - искать пути для долговременного "сожительства" с этим "планетарным предприятием", в которое превращается Китай. Японские эксперты считают необходимым учесть два ключевых момента: 1) Япония способна опережать Китай, сделав упор на создание новых отраслей производства с высокой добавленной стоимостью, новых технологий и новой продукции; 2) должна быть создана такая система разделения труда, которая позволит воспользоваться ценовой конкурентоспособностью китайского производства.
Итак, отношения между Японией и Китаем в ХХI веке обещают еще более усложниться. К неурегулированным проблемам добавились новые, связанные с нарастающей торгово-экономической конкуренцией. Последняя неминуемо распространится на Восточную Азию, где ожидается усиление соперничества за влияние. Балансирование на грани декларированного партнерства и жесткого следования своим интересам обеими сторонами вряд ли приведет к стабилизации ситуации в регионе. Это придется учитывать России, у которой здесь имеются свои существенные интересы.
