Владимир Казимиров Тихо минул десятилетний юбилей "минского процесса": реальных сдвигов в урегулировании конфликта вокруг Нагорного Карабаха нет. Единственное достижение - соглашение о прекращении огня с 12 мая 1994 г. Подписанное при посредничестве России, оно действует уже восемь лет, несмотря на ряд несовершенств.
Карабахский конфликт - самый первый, самый крупный на территории бывшего СССР и наиболее сложный. Взаимное недоверие, идущее от давних армяно-азербайджанских распрей, настолько усугублено ожесточенностью и размахом военных действий 1991-1994 гг., что дух конфронтации не преодолен и поныне. Спорные проблемы весьма чувствительны, а лидеры сторон, не обладая достаточно прочным тылом, довольно скованны в переговорном процессе.
На объективные трудности наслоились и субъективные помехи, например максималистские, практически взаимоисключающие требования по статусу Нагорного Карабаха и безопасности. Баку сулит Карабаху "самую широкую автономию", не раскрывая ее содержания, что лишь подогревает недоверие армян. Каждая сторона тешит себя тем, что время работает будто бы на нее. Все мнят себя "победителями": одни - на поле боя, другие - за столом переговоров или в экономическом состязании (либо, наконец, в силовом реванше!). Есть и изъяны переговорной культуры: эмоции порой сильнее логики.
Кроме того, на пути к миру стороны искусственно нагромоздили еще политико-дипломатический хлам и пропагандистский мусор. Еще в 1992 г. правительство Эльчибея отказалось участвовать в Минской конференции ОБСЕ, пока армяне не выполнят его условия. В итоге Азербайджан так ничего и не получил ни от этого жеста, ни от немощной Минской группы. С конца 1993 г. Баку резко свернул прямые контакты со Степанакертом и, путаясь в непоследовательности, в ущерб рассмотрению реальных проблем урегулирования, затеял многолетнюю процедурную возню, отказывая Нагорному Карабаху в статусе стороны конфликта.
Годами стороны спорят, какой из двух принципов ОБСЕ приоритетней - территориальная целостность или право наций на самоопределение? Пожалуй, прагматические развязки были бы продуктивнее бесплодных рамочных дискуссий о принципах. Ведь решение конфликта в Карабахе вряд ли будет чисто юридическим - скорее политическим, но с учетом и правовых аспектов.
Нередко одна сторона обвиняет другую в невыполнении резолюций Совета Безопасности ООН, применяя нехитрый выборочный подход: выхватывает из текста то, в чем уязвима другая сторона, как будто ни о чем другом в них не говорилось. А между тем ни одна из сторон не отличилась своевременным и полным выполнением четырех резолюций СБ ООН от 1993 г. Помалкивают о том, что стержнем, первоочередным требованием всех резолюций было прекращение огня, военных и враждебных действий, но конфликтующие стороны в тот год, добиваясь перелома на фронте, упорно продолжали бои, что и привело к расползанию войны на обширные новые территории, к бурному нарастанию потока беженцев. Теперь тщательно затушевывается, кто же ответствен за запоздалое прекращение кровопролития, за увиливания от нескольких предложений России о прекращении огня и прямые срывы достигнутых договоренностей.
Против интересов урегулирования иступленно работает пропаганда. Взамен боевых действий ведется информационная война, доходящая порой до постыдного культивирования фобий, насаждаются этническая исключительность и нетерпимость. Всем известны препирательства сторон насчет того, чей храм в тех краях древнее, прочие набившие оскомину пропагандистские трюки. Армянские и азербайджанские журналисты, осознавая ответственность СМИ, зачастую не хотят участвовать в создании образа соседа-врага, но решают не они.
Не хочется вспоминать апологетов "спасительного" применения силы, безответственно играющих судьбой народов, но надо всемерно обеспечивать надежность сохранения перемирия, в том числе путем одергивания безумцев.
Словом, сложностей тут немало, но утверждать, что конфликт неразрешим, - банально. Но кто из руководителей показал, что нет альтернативы выходу на историческое примирение, мирное сосуществование и сотрудничество армян и азербайджанцев? Подготовить общество к компромиссу - первая и, возможно, наиболее трудная задача.
Другая задача - скорректировать цели в переговорном процессе в сторону реализма и умеренности, ибо максимума все равно не добиться.
Разумеется, надо убрать искусственные препоны - псевдодипломатические ловушки и пропагандистские ухищрения.
Нужна новая методология урегулирования. Увы, неосуществимы и пакетное решение, отстаиваемое армянами ("все и сразу!"), и псевдоэтапное, за которое ратуют азербайджанцы ("сначала - все мое, а потом - остальное"). По сути дела, это еще один спор о яйце и курице: что устранить прежде - причины или последствия конфликта? Оба этих подхода завели в тупик. Но особенно вредоносны они тем, что поддерживают напряженность в регионе, даже могут опасно взвинтить ее.
Подлинно поэтапный подход требует сбалансированности приобретений и уступок каждой стороны на каждом этапе. Продвижение вперед - пусть даже "небольшими пакетиками" - вело бы к постепенной разрядке напряженности и нормализации обстановки, вернуло бы обоим народам надежду на мир. И не столь подвержено оно - даже в ходе предвыборных кампаний - наскокам с ультрапатриотических позиций из-за повальной аллергии к болезненным, но абсолютно неизбежным уступкам.
И, конечно, пора прекратить игру с непризнанием Нагорного Карабаха стороной конфликта и участником переговоров. Одно время Ереван пытался утверждать, что он чуть ли ни при чем, а конфликт имеет место лишь между Баку и Степанакертом, но эта поза не помогла. Эстафету "игры в жмурки" давно принял Баку, но и ему придется вернуться к реалиям, когда надоест помогать армянам "тянуть время". Переговоры не могут быть результативными, если круг участников не соответствует реальной конфигурации конфликта, а определен чьим-то капризом на "идеологической", пропагандистской основе.
Одним словом, карабахский конфликт, несмотря на массу трудностей, все же разрешим, если наличествуют реализм и политическая воля развязать спорные проблемы. А тянуть время означает травить миазмами вражды новые поколения.
Дарья Гармоненко