Евгений Верлин. В мире вряд ли можно найти не признанное мировым сообществом государственное образование, которое бы не просто выживало, но даже процветало. Дипломатическая маргинализация Тайваня (его как государство признают лишь 29 стран) контрастирует с его очевидными экономическими успехами: в прошлом году ВВП Китайской Республики (таково официальное название этой части Поднебесной) достиг 272,6 млрд. долларов, а по паритету покупательной способности - около 350 млрд. долларов. Золотовалютные запасы острова с населением в 22,4 млн. человек и мизерными сырьевыми ресурсами достигли к марту с.г. 128 млрд. долларов (то есть вчетверо больше российских и примерно в полтора раза меньше китайских).
"Грязные деньги" и "зеленый террор"
Когда вечером первого декабря прошлого года я увидел плачущее лицо одной видной деятельницы Гоминьдана, стало ясно, что по легендарной китайской партии, созданной сто лет назад доктором Сунь Ятсеном и низвергнувшей 90 лет назад последнюю императорскую династию в Китае, нанесен сокрушительный удар.
На состоявшихся в тот день парламентских выборах Гоминьдан (в переводе на русский означает "национальная партия") не только потерял относительное большинство в Законодательном юане, но и потерпел неожиданно унизительное поражение, получив вместо прежних 110 лишь 68 мест. Возглавляемая президентом Чэнь Шуйбянем Демократическая прогрессивная партия (ДПП) увеличила свое представительство с 65 до 87 мест. Ее прямым союзником в высшем законодательном органе стал Союз единения Тайваня (СЕТ) во главе с перешедшим на сторону Чэня экс-президентом Тайваня Ли Дэнхуэем - 13 мест. Это дает в сумме "сепаратистам" ровно сто голосов. Чтобы заполучить в парламенте квалифицированное большинство (113 из 225), сторонникам нынешнего президента надо будет переманить на свою сторону из Гоминьдана и других партий как минимум 13 человек. Без достаточного большинства президенту будет сложно проводить политические и экономические реформы.
Не удалось лидерам Гоминьдана улучшить и его "коррупционный имидж". Демократы умело использовали тезис о "черных деньгах" своих оппонентов, вращающихся в криминальных сферах, напоминали о том, что на "деньги, отобранные у народа" за десятилетия монопольного правления Гоминьдана, были созданы многочисленные коммерческие структуры с миллиардными активами и т.д.
Кроме того, уже в ходе предвыборной кампании спецслужбами было арестовано свыше ста человек по обвинению в попытках подкупа избирателей, а в отношении свыше 3300 было возбуждено следствие. До окончания следствия не объявлялось, на кого работали "избирательные брокеры", но в личных беседах представители правящей ДПП не стеснялись указывать на своего главного соперника. К тому же, как свидетельствуют тайваньские СМИ, в ходе предыдущих выборов в этих прегрешениях были уличены только сторонники Гоминьдана, так что вряд ли ситуация изменилась на этот раз.
Гоминьдановцам ничего не оставалось делать, как обвинять ДПП в проведении "зеленого террора", а правительство в применении "административного ресурса". Однако доказать, что кампания выявления нарушений в ходе подготовки к выборам носит политически мотивированный характер, им так и не удалось.
Если в результате нового раскола Гоминьдана или даже посредством закулисных политических маневров на сторону ДПП перебежит достаточное количество депутатов, то искомое большинство в Законодательном юане позволит приступить к более последовательному выполнению президентской повестки. То есть вплотную заняться саботировавшимися прежде Гоминьданом реформами, призванными сделать Тайвань более конкурентоспособным и безопасным в экономическом отношении.
Скромное обаяние "сепаратизма"
В опубликованной накануне выборов книге Чэнь Шуйбяня "Первое плавание века" тайваньский президент следующим образом формулирует стоящие перед его республикой задачи: "...посредством сотрудничества между правительством и обществом найти стабильный и взвешенный третий путь в области экономического развития и охраны окружающей среды, производственных инвестиций и заботы о социально слабых слоях населения, интересов предприятий и прав работников".
Главенствующей идеей сейчас является сохранение статус-кво: развивать экономические и гуманитарные связи с материком, а там - будущее покажет. Относительное большинство тайваньцев превратились в откровенно умеренных; они уже привыкли, что Тайвань продолжает пребывать в роли квазичлена мирового (экономического, а не политического!) сообщества, квазинации и квазипартера материкового Китая.
При дальнейшем усилении интеграционных процессов между двумя частями Китая раскол в тайваньском обществе может углубиться. Люди с низким и средним достатком в массе своей будут настроены против представителей бизнеса, которые продолжают выводить на материк (где более дешевая рабочая сила) все новые производственные мощности, лишая тайваньцев рабочих мест. Некоторые островные аналитики не исключают даже возникновения в будущем настоящего классового конфликта между трудом и все больше ориентированным на материк капиталом. Правда, оговоримся сразу, значительная часть бизнеса на Тайване все-таки ориентирована на США (ежегодный объем торговли порядка 60 млрд. долларов).
Приказано выжить
"Магазин уменьшился размером, но бизнес продолжается". Так рассуждают на Тайване, комментируя то прискорбное обстоятельство, что находящаяся под юрисдикцией РК территория сократилась после 1949 года более чем в 50 раз. Но тайваньскому бизнесу сейчас сложнее, чем десять-двадцать лет назад, когда у него были хорошие ниши в мировой торговле, на которые мало кто посягал.
Сейчас, когда все более увеличивается "производственная" зависимость от материка, остров стоит перед задачей выживания. Перед тайваньцами наглядный и весьма неутешительный пример японского экономического бегемота, который вот уже десять с лишним лет живет за счет накопленного прежде жира и не проявляет признаков энергии и прыткости. Отсюда задача - избежать повторения японского опыта, когда успешный экспортный сектор оказался подорван неэффективным внутренним, когда огромные суммы неработающих кредитов потопили несколько крупнейших японских банков и продолжают оказывать негативное воздействие на всю финансовую систему страны. До сих пор, по мнению западных наблюдателей, реформирование экономики и финансов на Тайване осуществлялось нерешительно из-за политической междоусобицы, недостатка управленческого опыта в рядах ДНП и обструкции со стороны чиновничьего корпуса, в котором до сих пор преобладают сторонники Гоминьдана.
Победа на парламентских выборах предоставляет администрации Чэнь Шуйбяня гораздо более широкие возможности для проведения необходимых законов. Среди первоочередных мер: быстрое реформирование сервисного и финансового секторов экономики, создание более благоприятных условий для привлечения зарубежного капитала, облегчение процедур приглашения на работу в страну китайских и иностранных профессионалов.
В Тайваньском институте экономических исследований мне сообщили, что республике срочно требуются 50 тысяч специалистов в области информационных технологий. На мой вопрос, могут ли среди них быть россияне, последовал ответ: "А почему бы и нет?" Но сначала через Законодательный юань следует провести пакет необходимых законов, упрощающих приглашение специалистов. Пока иммиграционные и прочие установления насчет иностранцев прописаны таким образом, что тайваньским работодателям легче пригласить домработниц с Филиппин и строительных рабочих из Таиланда (таковых в стране уже находится свыше 300 тыс.), нежели классного программиста из Индии или того же материкового Китая.
Картина еще усугубляется тем, что свыше 400 тыс. предприимчивых и продвинутых тайваньцев (управленцев, инженеров и прочих) обосновались со своими бизнесами на материке. То есть произошла в некотором смысле "утечка умов", которая почти никак не компенсируется - ни за счет внутренних, ни внешних источников.
Принявший меня министр экономики Тайваня Линь Ифу довольно в мрачных тонах обрисовал нынешнюю экономическую ситуацию. Экспорт за третий квартал 2001 года упал на 17%, импорт - на 32% (для сравнения: в 2000 году экспорт возрос на 22%). В итоге ВВП по сравнению с предыдущим годом сократится на 2,1%; безработица же составила более 5%.
По Тайваню больнее всего ударило замедление темпов роста американской экономики, на которую приходится почти 40% тайваньского экспорта (его основу составляют информационные продукты, компьютеры и комплектующие к ним).
В министерстве прекрасно осознают, что для того, чтобы укрепить экономическую безопасность острова, необходимо диверсифицировать народное хозяйство. С этой целью поощряются инвестиции - как по правительственной, так и по линии частного бизнеса - в разработки в области аэрокосмической промышленности, биотехнологий, фармацевтики. К настоящему времени создано около 300 венчурных фирм, в том числе с иностранным (в основном американским) участием. Цель - качественно повысить технологический профиль островной экономики, добиться - в том числе и в сотрудничестве с зарубежными партнерами - прорывов в ряде областей наукоемких производств.
В торговле с материковым Китаем уже либерализовано 122 товарные статьи, и этот перечень после вступления обеих частей Китая в ВТО еще более расширится. В связи с этим обостряется вопрос: насколько это ударит по экономической безопасности острова?
Один из путей его укрепления, как рассказывали мне в Тайбэе, - сотрудничество тайваньского капитала с транснациональными корпорациями в совместном инвестировании на материке. Это поощряется правительством, которое исходит из того, что совместно с западным бизнесом тайваньцам будет легче противостоять конкуренции со стороны Китая путем умелого "консервирования" его технологической зависимости.
По-прежнему действует утвержденное правительством правило: если объем инвестиций в отдельно взятый проект на материке превышает 20 млн. долларов, то это требует утверждения в Министерстве экономики. Правда, этот потолок согласно недавнему предложению Экономического совета при президенте Тайваня (принятому под явным давлением корпоративного лобби) предполагается увеличить до 50 млн., равно как и несколько расширить перечень технологий, разрешенных к передаче на материк.
Но ограничения, как заявил мне заместитель министра экономики, не затронут "основополагающие сектора"; то есть идея остается прежней - центры исследований и разработок, а также дизайна сохранять на Тайване, а производства - в Китае.
Проблемы в области образования
В поисках ответа на вопрос, почему же Тайвань, несмотря на все его очевидные успехи, все же отстает в плане экономической и технологической самодостаточности, тайваньские экономисты задумались над тем, а насколько отвечает вызовам эпохи сложившаяся система образования. Кстати, об этом же в свое время думал и основатель республиканского Китая доктор Сунь Ятсен. В 1894 году в своем обращении к всесильному сановнику цинского императорского двора Ли Хунчжану он написал: "На Западе много талантливых людей именно потому, что существующая там система образования и воспитания совершенна... На Западе различные отрасли знаний обновляются с каждым днем, меняются с каждым месяцем и становятся иными с каждым годом, а наука едва ли не присваивает себе права творца".
Мои собеседники приводили в качестве наглядного примера Финляндию с ее 5-миллионным населением, страна, которая по рейтингу конкурентоспособности в прошлом году обогнала США, а по объемам ВВП (118 млрд. долларов) догоняет самую "свободную экономику мира" Гонконг (181 млрд. долларов). Но самое главное, как мне говорили, у Финляндии совершенно другое, более высокое и устойчивое качество роста, основанное целиком на наукоемких технологиях и не связанное с необходимостью переносить в массовых масштабах трудоемкие производства за пределы страны.
В Тайваньском институте экономических исследований мне сетовали, что в республике уже давно наметилось отставание в области фундаментальных, а также гуманитарных и общественных наук. И это несмотря на то, что среднегодовые темпы прироста студентов со второй половины 90-х годов доведены до 13-15%. К настоящему времени на 22 млн. населения приходится 1,1 млн. студентов вузов. Но на этом фоне проявилась тревожная тенденция: расходы на высшее и среднее специальное образование с конца 90-х годов почти не росли. Как, впрочем, и ассигнования на образование в целом. Последние уменьшились с 581,5 млрд. тайваньских долларов в 1999 году до 534,3 млрд. в 2000 г.
Это, кстати, произошло за счет сокращения государственной части расходов с 453 млрд. до 401,5 млрд., что в долларах США (с учетом последовательного снижения курса тайваньского доллара) ниже уровня любого из 90-х годов. В этой обстановке Законодательный юань под давлением правительства пошел на принятие закона, согласно которому статья расходов на образование не должна быть ниже 18% всех расходов бюджета. В итоге такого снижения на образование стало расходоваться сейчас 5,5% ВВП.
Но вопрос ставится не только о поддержании расходов на образование на приемлемом уровне, но и о реформе образования в целом. Оно все-таки во многом строится на азиатских, китайских, традициях, сводится, как мне сказали в Институте экономических исследований, "больше к запоминанию, нежели к развитию творческих начал". В общем, сейчас обращают внимание на то же самое, о чем писал свыше ста лет назад основатель республиканского Китая доктор Сунь Ятсен.
Отсюда - установка на привлечение зарубежной профессуры, дальнейшее расширение направления молодых тайваньцев на учебу в США и другие западные страны.
Думают и о России
В Тайваньском институте экономических исследований мне подробно рассказывали о значительной степени взаимодополняемости экономик Тайваня и России, о том, что нынешние показатели российско-тайваньской торговли (1,5 млрд. долларов в год) абсолютно не отвечают возможностям сторон.
Интерес к России явно повышается. Заместитель директора Института экономических исследований Хун Дэшэн в докладе, подготовленном его коллективом (результат двух недавних обследовательских миссий в Россию), отмечает, что экономическая ситуация в нашей стране качественно улучшается, а значит, настало время двинуть вперед двусторонние торгово-экономические связи.
В частности, указывается на реальную заинтересованность Тайваня в закупках российского газа. Речь идет о возможном участии через структуры АТЭС в инвестировании нефтяных проектов на Сахалине, что важно в плане диверсификации источников поставок нефти.
Здесь, кстати, следует заметить, что Тайвань является одним из ведущих экспортеров капитала. Начиная с конца 50-х годов РК инвестировала за рубеж около 200 млрд. долларов, из которых примерно по 30% приходится на ЮВА, США и Западную Европу, а оставшиеся 10% - на другие регионы (в основном на Канаду и Южную Америку). Накопленные инвестиции в страны Центральной и Восточной Европы (в том числе Россию) не превышают 100 млн. долларов, притом половина их приходится на Чехию.
Тайбэй-Москва
