Вначале был язык

Этой весной на Балканах отмечают 10-ю годовщину начала войны в Боснии - самого чудовищного конфликта на развалинах бывшей СФРЮ, унесшего жизни и искалечившего судьбы сотен тысяч людей. С 90-х годов аналитики со всего мира пытаются разобраться в причинах балканских междоусобиц и оценить последствия трагедии. Однако мало кто уделяет внимание тому факту, что с появлением новых независимых государств возникли и новые языки. Между тем как раз это "филологическое" явление в гораздо большей мере, чем число жертв и уровень материального ущерба, отражает абсурдность балканского конфликта.

До начала военных действий в 1991 году в равноправном употреблении на территории СФРЮ находились словенский, македонский и сербохорватский (хорватскосербский) языки. Албанское, венгерское, румынское и другие национальные меньшинства обладали правом официального пользования родными языками в местах компактного проживания, включая преподавание в школах, ведение юридических и административных дел, издание газет и журналов (была и соответствующая временная квота на радио и телевидении). Что касается трех основных языков, то их носители в бытовом общении почти беспрепятственно понимали друг друга, ну а на федеральном уровне все документы и так публиковались на словенском, македонском и сербохорватском.

Население четырех республик - Сербии, Черногории, Хорватии и Боснии и Герцеговины - говорило и писало на сербохорватском. По региональным отличиям традиционно выделялись три основных диалекта: штокавский, чакавский и кайкавский (по произношению местоимения "что"), причем штокавский - преобладающий. Внутри этого диалекта несколько групп говоров: экавские, екавские и икавские. Скажем, русское слово "снег" в Сербии выговаривается чаще всего как "снэг", в Хорватии и Черногории как "сниег", (редко "сниг"), а в Боснии как "сньег". Другие региональные отличия выражаются, например, в уровне употребления заимствованных слов, в частности турцизмов (более всего в Боснии). Что касается написания, то в Сербии и Черногории исторически преобладала кириллица, в Хорватии - латиница. Боснийцы прибегали к компромиссу. Так, сараевская газета "Ослободжене" печаталась следующим образом: первая страница латиницей, вторая кириллицей и т.д. В школах равноправно изучались оба алфавита. Носители сербохорватского языка прекрасно понимали друг друга и в устном, и в письменном общении, точно так же, как англичане и американцы. Конец этому пришел с началом 90-х, когда полилась кровь...

Старт языковой битве положил бывший хорватский президент Франьо Туджман. С момента прихода к власти в 1990 году он неустанно твердил, что хорватский язык порабощен сербским, с которым он, дескать, не имеет ничего общего. Итогом этого, особенно со времени обретения Хорватией независимости в 1991 году, стала лингвистическая чистка, а по сути - целенаправленные усилия по созданию особого хорватского языка, как сказал бы Оруэлл, новояза. Выдумывание новых слов и правил достигло настолько абсурдных размеров, что еще в 1996 году это стало темой особой передачи службы Би-би-си, не поленившейся отправить в Загреб своего спецкора для изучения "языкостроительства". Вполне серьезно хорватские ученые мужи озаботились даже изысканием соответствующего слова для обозначения мужского полового органа взамен употреблявшимся словам.

Не слишком отстал от своего хорватского коллеги Алия Изетбегович - в прошлом лидер боснийских мусульман. Приехав в 1993 году в Женеву на одну из встреч со Слободаном Милошевичем и Франьо Туджманом, где обсуждалось урегулирование конфликта в Боснии, он потребовал синхронный перевод их выступлений на... боснийский язык. После того как была задействована переводчица, предусмотрительно привезенная из Сараево, Изетбегович с самым серьезным видом надел наушники и стал слушать перевод с сербохорватского на сербохорватский же. В Боснии и Герцеговине, правда, не столь усердно, как в Хорватии, началась деятельность по возрождению и возвращению в обиход давно забытых архаизмов, в первую очередь турцизмов. Так, одна из ведущих сараевских газет стала называться "Дневни аваз", и наверняка даже многие мусульмане не сразу сообразили, что это не что иное, как "Дневни глас" (то есть "Ежедневный голос").

Что касается бывшего "сербохорватского пространства", то теперь, согласно Конституциям, официальным языком в Сербии и Черногории (СРЮ) является сербский, в Хорватии - хорватский, а в Боснии и Герцеговине - боснийский, сербский и хорватский. Соответственно там повсюду можно видеть и надписи в столбик на трех языках. Не зная заранее, в какой последовательности эти языки расположены, не всегда сообразишь, где какой, но это абсолютно не мешает пониманию написанного. Ну а переводчики, не имея другого выхода и стремясь оправдать свой гонорар, чаще всего прибегают к перестановке одних и тех же слов в предложениях.

Язык - не просто жертва балканского кровопролития, но и одна из его первопричин. Подобную точку зрения, например, разделяет бывший лидер Македонии Киро Глигоров. В одном из своих последних интервью он сказал: "Вопреки распространенному убеждению распад Югославии начался не со знаменитого пленума (имеется в виду Восьмой пленум Союза коммунистов Сербии в сентябре 1987 года, когда Милошевич пришел власти. - И.В.). Хочу напомнить о событии, имевшем место в 60-е годы. Тогда в Загребе появилась Декларация о языке, в которой было написано, что "язык, на котором мы говорим, это хорватский язык, он в наименьшей мере соответствует тому, что называется югославским или сербохорватским". Когда это прочитали в Белграде, особенно в Сербской академии наук, то там это вызвало негодование. С тех пор я не припомню ни одного совещания из тех, где я присутствовал, на котором сербы и хорваты имели бы общие позиции". Глигоров резюмирует: "Так начался конфликт, и это не случайно, ибо язык - это живая суть любого народа. Так началось, и, к сожалению, все мы - свидетели того, чем это кончилось"...

Нагляднее всего абсурдность всех балканских войн конца XX столетия, включая языковую, сегодня показывает положение дел в тюрьме Международного трибунала по бывшей Югославии в Гааге. Обвиняемые в военных преступлениях - представители всех трех сторон: сербской, хорватской и мусульманской - живут там в полном мире и согласии, нередко проводя совместно досуг и делясь передачами. При этом им не нужны услуги переводчиков - старый добрый сербохорватский язык снова стал для них родным.

Белград